Книга Секретная должность агента Рейли - Александр Быков

— Тем более. В таком случае не исключаю, что мы еще встретимся. Не удивляйтесь ничему в моем обличии, имени и профессии. Я актер, и в зависимости от предложенной роли могу перевоплощаться. Помните, верить актеру нельзя, его роль всегда написана и поставлена кем-то другим, а он всего лишь воспроизводит заученный текст.

Смыслов с деньгами отправился на явочную квартиру. Теперь у них были средства, чтобы купить оружие.

Несмотря на военное положение в Ярославле и прифронтовое состояние Вологодского вокзала, город по-прежнему безмятежно нежился под июльским солнцем. По улицам ходили нарядно одетые горожане, особенно девушки, которые использовали летние денечки, чтобы продемонстрировать свои гардеробы.

В центре около Вологодского кремля, так в народе называли резиденцию архиепископа, сокрытую за высокими стенами средневековой крепости, на бульваре, именуемом по ближайшей церкви Пятницким, со службы по делам спешил народ. От вице-консульства до церкви три минуты ходу. Смыслов вместе с православными поспешил в сторону Гостинодворской улицы. Там, в деловом центре в одном из магазинов у организации была конспиративная явка. В огромных подвалах, уходящих по землю на два этажа, можно было спокойно спрятать оружие хоть на целый батальон. Контрабандисты брались купить вооружение, но требовали задаток. Именно его благодаря щедрости секретаря британского вице-консульства теперь и получили заговорщики.

Впереди маячила стоянка извозчиков. Смыслов увидел, как в пролетку садятся две девушки. Она из них напомнила ему Лизу, он видел у нее такой костюм. Впрочем, издали разглядеть что-то было весьма сложно.

Девушки о чем-то говорили с подругой, которая никуда не ехала. Та кивала головой, поддерживая шляпку. Возница тронулся, и увез подружек в сторону Нижнего посада. Подружка махнула им рукой.

Второй раз за день Смыслов почувствовал волнение.

Он подошел к той, что разговаривала с девушками в экипаже, и учтиво спросил её.

— Мадемуазель, я очень извиняюсь, но мне показалось, что девушка в синем костюме, с которой вы только что говорили перед отъездом, моя знакомая. Вы не могли бы назвать ее имя?

Собеседница приподняла шляпку.

— С кем имею честь?

— Иван Петрович Смыслов. К вашим услугам.

— Княжна Львова, — девушка протянула руку для поцелуя.

— Как Львова? — недоуменно воскликнул Смыслов, — Того самого председателя Временного правительства дочь?

— Его брата, если не возражаете.

— Не воз-ра-жа-ю, — по слогам произнес Смыслов, — и все-таки мне хотелось бы узнать имя вашей подруги.

— Лиза.

Пот прошиб подпоручика на раз.

— А фамилия?

— Не знаю, мы познакомились с ней недавно, она дочь генерала.

— Генерала Мизенера?

— Кажется да.

— Как мне ее найти, — торопливо спросил Смыслов, он трепетал от волнения.

— Адреса я не знаю, — пожала плечами княжна Львова, мы встречаемся в церкви на службе и в Детском парке на прогулке. Мы живем недалеко от парка.

— А почему так далеко на службу пришли?

— Батюшку одного хвалят просто, молоденький такой, ушастый, смешной. Но служит хорошо, а уж как проповеди говорит, заслушаешься. Вы приходите в Пятницкий храм, сами увидите, его зовут Мальцев Иван Николаевич.

— Кого? — рассеянно спросил Смыслов.

— Батюшку.

— Лизы?

— Нет же, священника.

— Аааа, — протянул Смыслов, он лихорадочно думал, как побыстрее найти дочь генерала. В тот момент он забыл и про деньги, и про заговор во имя спасения России, на уме подпоручика была только его любимая.

Смыслов поспешил в сторону Нижнего посада. Теперь он ее точно найдет и уже никогда не отпустит! И в тот же день будет просить у отца-генерала руки Лизы!

Навстречу ему продвигался красноармейский патруль с красными повязками.

— Документы, — спросил Смыслова старший.

— Пожалуйста, — Иван Петрович предъявил демобилизационное удостоверение.

— Значит, офицер?

— В прошлом.

— Чем занимаетесь?

— Ищу себя в условиях новой жизни.

— Что у вас в мешке?

— Ничего особенного, — растерялся Смыслов, — так, всякие мелочи.

— Предъявите!

Патрульные, увидев паку денег, взяли винтовки на изготовку.

— Так, значит, вот оно что? — произнес старший патруля, — Вы арестованы.

— На каком основании? Это мои деньги!

— На основании введенного с сегодняшнего дня военного положения.

— Какого еще положения? — недоумевал подпоручик.

— Ведите его в ЧК, там разберутся.

Идти было недалеко: через речку Золотуху, направо и триста шагов вперед.

Только что организованная Чрезвычайная комиссия располагалась в здании Страхового общества, где еще недавно вологодские нацменьшинства так любили справлять свои праздники. Смыслова отвели в подвал и заперли в комнате вместе с другими арестантами.

В первые месяцы своего существования Вологодский отдел Всероссийской чрезвычайной комиссии заметно отличался по методам работы от других подобных отделов. Подозреваемых здесь не били, доказательства искали путем логического умозаключения. Расстрелы как форму революционной расправы использовали редко. Здесь была сильна партийная организация, требовавшая от работников честного исполнения своих обязанностей.

В любом случае, попасть в ЧК было очень опасно. Но Смыслов не думал ни о грядущем допросе, ни о возможном суровом наказании. Все мысли его были только о Лизе, которую он нашел в Вологде.

Как она здесь очутилась? И тут подпоручик вспомнил, что Лиза как-то говорила ему о бывшей служанке, которая родом из Вологды. Наверное, она и пригрела бывших хозяев, есть ведь на свете порядочные люди в самых разных слоях общества.

Конечно, фамилию служанки он не знает. Возможно женщину, работавшую в генеральском доме, знают соседи? Надо искать, обходить дом за домом. Не такой большой город Вологда, чтобы не найти человека, тем более любимую девушку.

Прошло три дня, прежде чем Смылова вызвали на допрос. Следователь Александров, однофамилец городского головы, был вежлив и подробно записал все, что Смыслов наплел о деньгах.

Подозреваемый утверждал, что средства ему передал знакомый для пожертвования на храм.

Следователь повел бровью.

— И на какой же?

— Иоанна Предтечи, — уверенно сказал Смыслов, там надобно поновлять ценные фрески.

— Проверим, — ответил следователь, — установим, и, если выяснится, что Вы лжете, по закону военного положения вы будете расстреляны.