Книга Темная война - Глен Кук

Марика взглянула на восток в поисках Большого Ущелья, широкой трещины в стене Разлома, через которую мигрировали как кочевники, так и кропеки. И через которую отступили те кочевники, кто предпочел уйти насовсем, – хотя, по слухам, многие решили остаться в Верхнем Понате. Отряды из Акарда охотились и на них.

Никаких следов Ущелья видно не было.

Широкие северные просторы гипнотизировали. Глядя на них, Марика невольно начала грезить наяву.

Что-то слегка коснулось ее разума, будто паутинка на ветру. Вздрогнув, она инстинктивно уклонилась, потом сосредоточилась… И очень испугалась.

Эта силта была не из их отряда. Это была силта оттуда.

Несмотря на всю свою решимость учиться, Марика пока овладела лишь зачатками свойственных силтам умений и самоконтроля. И все же благодаря полученным знаниям она успокоилась, избавилась от лишних эмоций и ушла в себя, пытаясь найти тот проход, которому учила ее Горри.

И, о чудо, проход с легкостью открылся, и она скользнула в царство призраков, где повседневный мир был столь же нереален, как видения под воздействием чафа. Поймав легкого как перышко призрака, она приказала унести ее в лагерь кочевников. На удивление, тот послушался.

Она и раньше пыталась проделывать это, но получалось лишь несколько раз – когда хотелось причинить зло, когда ею руководил инстинкт и ее воля была подобна железной машине, подпитываемой черной ненавистью.

Ей не до конца повезло. Точно направлять призрака она не могла и уловила лишь несколько случайных картин из жизни лагеря.

Но этого вполне хватило.

Увиденное ее ошеломило.

Кочевников были тысячи. Большинство выглядели как шкура и кости, закутанные в лохмотья, немногим лучше тех, кого отряд Марики завалил на охоте. Хоть они и разграбили Верхний Понат, пользы это им принесло мало. Ей стало не по себе при виде голодных щенков – меньше всего ненависти и больше всего сочувствия вызывали совсем малыши.

Призрак пролетел мимо кого-то в черном, не страдавшего от недоедания. Этот некто спорил с главными охотницами кочевников. Марика попыталась развернуться и взглянуть еще раз, но не справилась с призраком, и некто в черном лишь еще раз мелькнул вдали. Одежда была как у силты, но слегка отличалась от известной Марике.

На нее обрушился затихающий пронзительный вопль, донесшийся из другого мира, где ждало, окаменев, на нависшем над северными просторами утесе ее тело. В этом вопле слышались нотки ужаса и смерти. Она попыталась увести призрака от лагеря кочевников, вернуться назад.

Но ей не хватало опыта. Летать на призраке – это все равно что управлять бабочкой, которая порхала туда-сюда, лишь постепенно перемещаясь в нужном направлении.

Тело передавало ей сигналы тревоги, волнения, опасности. Она чувствовала, как ее сжимают щупальца паники. Потом она ощутила легкое прикосновение силты, которое становилось все сильнее, превращаясь в якорь, в спасательный трос, за который можно уцепиться, чтобы вернуться в собственное тело.

Она резко пришла в себя, инстинкт призывал то ли бежать, то ли драться. Ее окружали меты, которые возбужденно переговаривались, кроме вернувшейся из мира призраков Райсин, помогшей Марике найти путь назад. Когда она открыла глаза, слегка озадаченная, слегка разозленная и основательно сбитая с толку, глава отряда яростно уставилась на нее, а затем повернулась к главной охотнице:

– Убери отсюда всех этих мет.

Охотница попыталась исполнить приказ, но одна мета уходить не собиралась. Держа в лапах тяжелое охотничье копье, она готова была сражаться, но не двинуться с места. Барлог.

– Что случилось? – едва слышно спросила Марика, уверенная, что в ее отсутствие произошли некие драматические события.

– Глупо пытаться проделывать подобное с твоим уровнем. – В голосе Райсин прозвучала удивившая Марику озабоченность. – Тебе еще долго предстоит учиться под руководством наставницы.

– Что случилось? – повторила Марика. – Я почувствовала что-то ужасное.

– Оброткаск свалилась с обрыва. – Райсин показала на место всего в двух футах от Марики. – Одному Всеединому ведомо, что она там делала.

Райсин яростно уставилась на Барлог. Охотница еще не оперла копье о землю, и оскал ее был столь свиреп, что Марика поняла – та примет любой вызов и будет сражаться, но не сделает ни шагу.

– Обсудим это позже, – бросила Райсин. – В более благоприятных условиях. Успокой ее. И всем отдыхать. К ночи выступаем на юг.

– В том лагере есть силты, – сказала Марика в спину Райсин.

– Да, наверняка.

Райсин осторожно обошла Барлог. Охотница медленно повернулась к ней, держа копье наготове. Лишь когда глава отряда скрылась среди камней, она постепенно расслабилась.

Марика проделала несколько успокаивающих упражнений, ожидая, когда пройдет ярость Барлог, а затем спросила:

– Что случилось? Как вышло, что Оброткаск упала?

Барлог присела рядом с Марикой, глядя на лагерь кочевников. Взгляд ее был холоден и расчетлив, без какого-либо благоговейного трепета перед красотами природы.

– Получила в спину тупым концом копья. И потеряла равновесие.

– Но как?..

– По слухам, тебя предупреждали, что нужно быть начеку. Возможно, ты не восприняла предупреждение всерьез. – Барлог полезла под доху и достала стальной нож – из тех, за которые торговцы просили дюжину шкурок отека. – Пусть этот талисман станет для тебя напоминанием. Если бы не тупой конец копья, он уже вонзился бы тебе в сердце. И ты лежала бы там, где сейчас валяется та ведьма.

Марика взяла сверкающий клинок, с трудом соображая. Барлог встала и направилась к лагерю, с копьем на плече.

С полчаса Марика размышляла, глядя на нож. Нож Оброткаск. Но Оброткаск была всего на несколько лет ее старше, и они едва знали друг друга. У Оброткаск не было поводов на нее нападать. Наверняка она поступила так не по собственной воле. И она была самой неприметной и ничем не выделявшейся ученицей-силтой.

«Береги хвост», – не раз говорила Брайдик. А Марика не восприняла ее предупреждение с надлежащей серьезностью. И в итоге погибла мета.

Вскочив, Марика заглянула за край обрыва. Упавшей силты не было видно – тело лежало далеко внизу, к тому же в тени. Бросив взгляд в сторону лагеря, Марика швырнула нож вслед его владелице.

Она только что выкинула двенадцать шкурок отека. Барлог наверняка пришла бы в ужас. Но возможно, нож мог стать своего рода уликой.

Обратный путь прошел в молчании. Над отрядом нависла смерть Оброткаск, о которой никто не мог забыть. Как силты, так и охотницы сторонились Марику и Барлог. Охотницы из стаи Дегнан редко выпускали Марику из виду.

Марика пришла к выводу, что все в курсе случившегося, но делают вид, будто им ничего неизвестно. Гибель Оброткаск должна была остаться в истории как несчастный случай.