Книга Без веры - Борис Седов

«Итак, – состроил я на физиономии грустную улыбку, – начинаются ожидаемые сюрпризы, и сюрприз № 1 – это то, что меня даже и не подумали везти на зону, как я предполагал, а зачем-то доставили прямиком домой к куму. Что дальше?»

Я уперся взглядом в крыльцо, ожидая, что сейчас дверь отворится и из дома выйдут поглазеть на меня Кристина и Анжелика. Признаться, встречаться с ними у меня не было никакого желания. Уж больно своеобразно я с ними распрощался, когда в августе прямо из этого дворика пустился в бега, вырубив двоих охранявших меня солдат и усыпив хлороформом маленькую наркоманку Крис и ее любвеобильную мамашу.

Но из дома никто выходить не спешил, и я позволил себе немного расслабиться. Даже решил развлечения ради наехать на Чечева.

– Какого хрена, я спрашиваю, мы здесь, а не на зоне?

– Потому что звездец тебе, марамой! – доходчиво объяснил мне толстяк. – Забудь про зону, забудь про братву, забудь про понятки. Сейчас подойдет Анатолий Андреевич, он тебе объяснит твои права и обязанности. А пока зашейся, не доводи до греха. Не заставляй тебя пиздить прямо сейчас. На это у меня еще будет достаточно времени. А сегодня я что-то устал. – И, разродившись столь длинной по сравнению с двухсуточным гробовым молчанием тирадой, Чечев сунул в рот сигарету и принялся щелкать дешевенькой зажигалкой, безуспешно пытаясь высечь огонь.

А я благоразумно решил последовать его совету и помолчать. Узнаю о том, что меня ждет, десятью минутами раньше или десятью минутами позже – ни все ли равно, пока что-нибудь в этом изменить я не в силах. И я, изрядно намерзшийся за время поездки в уазике, принялся утаптывать снег возле него, мечтая о том, что скоро меня пригласят в теплый дом, где удастся, наконец, отогреться. А возможно, даже получится что-нибудь съесть. С самого раннего утра у меня во рту не было ни крошки.

Но этим мечтам сбыться было не суждено. Никаких «теплых домов», никаких «чего-нибудь съесть». Слишком жирно это было бы для меня, сирого и бесправного ментовского пленника. Слишком большой милостью было бы это со стороны кума, распоряжавшегося сейчас моей незавидной судьбой.

Не Кристина и не Анжелика, которых я ожидал увидеть, а именно он появился из дома, куда зашел еще до того, как меня выпустили из «лунохода». Задержался на крыльце, прикуривая сигарету. Потом неторопливо спустился, подошел к гаражу и принялся возиться с огромным амбарным замком.

– Жить будешь здесь, – не оборачиваясь, бросил он мне и отворил одну створку ворот. – До тех пор, пока не загнешься.

Чего-то подобного я подсознательно ждал, а поэтому отнесся к этому приговору со спартанским спокойствием. Не опустился без сил на колени, вымаливая пощады; не затрясся от ужаса; не взвыл от безысходности. Лишь хладнокровно подумал, заглядывая в черное гаражное чрево: «Вот тебе, парень, пожалуйста, и сюрприз № 2». И заметил куму:

– Начальник, ты охренел! Я же здесь сдохну от холода.

– Не сдохнешь. Завтра привезу тебе электрообогреватель. А сегодня переночуешь и так. На улице тепло.

По ижменским меркам, и правда, было тепло – всего каких-то градусов десять-двенадцать ниже нуля. «Если мне вместо моего легкого пальтишка выдадут теплый тулуп, а в придачу к нему валенки и какую-нибудь зимнюю шапку, – предположил я, – то до утра, пожалуй, и продержусь. Не помешало бы еще иметь здесь что-нибудь вроде матраца под зад и какое-нибудь одеяло. О подушке можно и не мечтать. В таких обстоятельствах это чрезмерная роскошь».

– Заходи. – Кум включил свет и гостеприимно посторонился, приглашая меня пройти внутрь и ознакомиться со своим новым жилищем. – Теперь это твоя конура. Будешь сидеть здесь на цепи.

Я промолчал – еще будет достаточно времени попререкаться с Анатолием Андреевичем, повоевать. А сейчас есть дела поважнее – надо всерьез задуматься над тем, как выжить. Не загнуться от холода или болезней, не опуститься до состояния последнего доходяги, не позволить куму сломить себя. А все остальное потом.

«И ты, козел, еще пожалеешь, что решил обзавестись таким непоседливым пленником, – подумал я, заходя в гараж и с удовлетворением отмечая, что пол здесь настлан тщательно подогнанными друг к другу сухими и толстыми досками. – Еще неизвестно, кто кого раньше сведет в могилу, кто из нас первым отправится на погост, ты или я».

– А где теперь будет стоять твой «гранд чероки»? – поинтересовался я, продолжая внимательно исследовать взглядом кирпичные стены; полку, заставленную склянками и канистрами со всевозможными жидкостями; совершенно пустой стеллаж, на котором когда-то, наверное, хранились запчасти к машине и инструменты. – Неужто на улице?

– Нет джипа. – Кум вошел в гараж следом за мной и принялся складывать с полки в картонную коробку канистрочки и бутылки с тосолом, тормозными жидкостями, маслами и присадками к ним. – Это все, – объяснил он мне, – я уберу от греха, а то еще взбредет тебе, идиоту, в голову отравиться. А джип мне пришлось продать. Между прочим, по твоей милости, Разин. Срочно нужны были деньги, чтобы замять дело с твоим побегом. Да и найти тебя оказалось недешево. Так что, ввел ты меня в расходы. Будешь теперь отрабатывать.

«Хрен тебе! – сразу же решил я. – Не мог заставить меня вкалывать на зоне, не сможешь и здесь. Да и что я тебе наработаю, сидя безвылазно в гараже?» – В том, что за его пределы меня выводить не намерены, так же как и в том, что на мне оставят браслеты или к чему-нибудь прикуют, я был уверен. И оказался прав.

В гараж вошел Чечев, таща длинную цепь и еще одну пару наручников. С их помощью он закрепил один конец цепи на двутавровом железном стропиле в дальнем от входа углу гаража, другой был предназначен мне. Кум достал из кармана ПМ и передернул затвор.

– Сейчас с тебя ненадолго снимем браслеты. Если попробуешь выкинуть какой-нибудь фортель, – предупредил он меня, – стреляю без предупреждения. В коленную чашечку. Я не промажу.

Я не сомневался в том, что он не промажет. Так же как не сомневался и в том, что эта погань пальнет по мне без колебаний. А потому я и не помышлял о том, чтобы воспользоваться моментом, попытаться отрубить кума и Чечева и вырваться на свободу. Предположим, даже если и вырвусь, чудом не схлопотав пулю в колено, что дальше? В лучшем случае, погуляю до утра по поселку, пока меня не повяжут менты или не подстрелят мечтающие отправиться в отпуск солдаты. За пределы Ижмы мне все равно не выбраться. Ну куда я попрусь зимой без жратвы, без снаряжения? Сунуться в парму – значит, во-первых, в непролазных сугробах оставить за собой отчетливый след, по которому мои преследователи пройдут как по проспекту; а во-вторых, просто загнуться от голодухи и холода. Попробовать на уазике, в котором меня привезли сюда, доехать до Ухты – не хватит бензина. К тому же, уже на полпути меня все равно перехватит высланная навстречу группа захвата. Так что, как говорится, куда ни кинь, везде клин. Остается только смириться, покорно позволить этим уродам посадить себя на цепь, как паршивого пса, и, сжав зубы, терпеть издевательства, дожидаясь момента, когда смогу нанести ответный удар. А такой момент обязательно наступит – это я знал наверняка. Так же, как знал, что не бывает таких тупиков, из которых не выбраться. Надо только обладать выдержкой и терпением, и судьба обязательно подкинет шанс.