Книга Дом с сотней часов - Энн Мэри Хауэлл

Хелена от удивления открыла рот.

– Что значит «не без вашей помощи»? – поинтересовалась Флоренс.

– Ты одеваешься как твой брат, таскаешь вещи в дом из конюшни – это только больше сводит твоего отца с ума. Я договорилась, что доктор Бэррингтон заберёт его в лечебницу завтра. Это пойдёт тебе на пользу, Эдгар. – И она послала мистеру Уэсткотту коварную улыбку.

– Невероятно! – гневно произнесла Флоренс.

– Ты очень меня расстроила, Кэтрин, – тихо проговорил мистер Уэсткотт.

Кэтрин пристально взглянула на него.

– Ты моя сестра, я доверял тебе, я так высоко тебя ставил, – со слезами в голосе продолжал мистер Уэсткотт. – Зависть – плохое чувство. Мы росли вместе, и я всегда стремился быть к тебе ближе и никогда не понимал, почему между нами нет согласия.

Кэтрин опустила взгляд.

– Что ж, теперь ты понимаешь.

Мистер Уэсткотт достал из кармана носовой платок и высморкался.

– Это какая-то чепуха, Кэтрин, – сказала Евангелина Уэсткотт. – И ты рассчитывала, что я позволю доктору Бэррингтону упечь Эдгара в психушку, а тебе заняться семейным бизнесом?!

– А почему нет? – слегка пожав плечами, ответила Кэтрин.

Хелена с изумлением уставилась на неё. Мисс Уэскотт ни капли не жалела о содеянном. Конечно, она предприняла все эти уловки из желания получить больше возможностей, многие из которых для женщины почти закрыты, – но при этом совершила жестокие и предосудительные поступки. Хелена подумала о письме Флоренс братьям Райт, о решимости Стэнли идти своей дорогой в жизни вопреки воле родителей, о воодушевлённых женщинах в Кембридже. Путь к осуществлению мечты для многих сложен, но прибегать для достижения своих целей к таким подлым способам недостойно.

Мать Флоренс комкала в руках платок с колокольчиками в углу – такой же, как Хелена вынула из кармана пальто Кэтрин в гостиничном номере.

– Я потрясён твоим безответственным поведением и тем злом, которое ты причинила моей семье, Кэтрин, – сказал мистер Уэсткотт сестре, обняв за плечи жену и дочь. – И это в то время, когда мы так нуждались в твоей заботе и участии!

На лице Кэтрин мелькнуло выражение недоумения, словно она удивлялась, почему семья её не понимает. Она смотрела на обнимающихся родственников, и Хелене показалось, что в глазах мисс Уэсткотт она заметила сожаление. Кэтрин потёрла тонкий нос и хотела что-то сказать. Неужели собирается извиниться? Но она лишь грустно покачала головой и, приложив руку к губам, отвернулась.

Хелена услышала достаточно. На все вопросы, жужжавшие у неё в голове, она получила ответы, хоть и неожиданные. Девочка встала и направилась к двери, оглянувшись на бледных обескураженных Уэсткоттов, которые привыкали к новой правде друг о друге. Благодаря усилиям Хелены Флоренс и Орбита семья снова воссоединилась, но наверняка потребуется некоторое время, чтобы Уэсткотты пережили случившееся и снова стали крепкой счастливой семьёй.

Однако её драгоценная птица всё ещё парила над верхушками деревьев. И как, скажите на милость, заставить попугая спуститься?!

Глава 42

Новые возможности

Хелена сидела рядом с отцом на берегу реки. Небо было чистым, словно решение загадки дома с часами разогнало облака и лето наконец расцвело во всей своей красе. Болтая ногами в колышущейся воде, девочка подняла голову и проследила за сине-зелёными крыльями попугая, парившего над ивами.

– Oрбит! – устало позвала она. – Спускайся, пожалуйста, милая птичка! – Лёгкий ветерок ерошил ей волосы, свистел в ушах. Мимо пролетела рыжая бабочка. – Орбит! – снова крикнула Хелена в небо.

Отец заботливо положил руку ей на плечо. Они весь день ходили вдоль реки, отец нёс клетку, а Хелена, держа в вытянутой руке кусочки яблока и горсть семечек, пыталась подманить попугая. Иногда он спускался так низко, что задевал хвостом макушку девочки, но тут же снова взмывал вверх.

Люди в лодках с восторгом глазели на попугая, тараторящего в ветвях деревьев детские считалочки.

Велосипедисты, виляя, замедляли скорость и смеялись.

Прохожие останавливались и сочувственно наблюдали за усилиями отца и дочери.

Когда накануне вечером Хелена вернулась домой с пустой клеткой, отец удивлённо смотрел с порога, как Евангелина Уэсткотт выходит из экипажа в сопровождении мужа и дочери, и слышал, как мистер Уэсткотт посоветовал Кэтрин безотлагательно вернуться в Лондон. Кэтрин явно возмутило это предложение, но спорить она не стала. Прощаясь с Флоренс, она наставительно сказала:

– Только ни в коем случае не бросай учёбу. Дай бог, чтобы жизнь подарила тебе возможности, которых никогда не было у меня. – И щёки её расцвели румянцем.

Хелена надеялась, что мистер Уэсткотт когда-нибудь простит сестру и они найдут способ помириться. Хотя, судя по холодному взгляду мистера Уэсткотта, произойдёт это очень нескоро.

– Я чуть с ума не сошёл, – сказал накануне вечером отец, забирая у Хелены клетку. – Поезд опоздал, а когда я наконец добрался сюда, то нашёл пустой дом с остановившимися часами.

Тогда Хелена расплакалась и, уткнувшись ему в грудь, объяснила, как пропал Орбит. Отец гладил её по голове и успокаивал, обещая рано утром пойти к реке и попытаться поймать упрямую птицу. Они приехали сюда на рассвете, провели здесь целый день, но Орбит не хотел спускаться.

– Пожалуйста, поедем домой! – снова крикнула Хелена, запрокинув голову вверх и бренча привязанным к клетке зеркальцем.

Флоренс нашла свою маму, и Хелена была за неё рада. Но её собственная мать уже никогда не вернётся, а теперь последнее напоминание о ней улетело в небо. Сердце у девочки щемило, когда она вспоминала руки матери, её журчащий смех и занятия с попугаем.

– Орбит – всё, что осталось мне от мамы, я не перенесу разлуки с ним, – надтреснутым голосом произнесла Хелена.

– Это не так, дорогая, твоя мама всегда здесь. – Отец постучал себя по груди в районе сердца. – Она часть тебя и останется в душе на всю жизнь.

– Но я никогда больше не услышу её смеха, – заплакала девочка.

Отец привлёк дочь к себе и прижался колючей бородой к её волосам.

– Мама обожала этого попугая, но Орбит всего лишь подражал ей. Птицам нужна свобода. Помнишь, как мама выпускала его из клетки и он кругами летал по комнате?

Хелена кивнула и вытерла слёзы.

– И как трудно было заманить его назад. Больше всего он любит летать.