Книга То самое чувство - Лия Роач

Никита обнимал меня, и мне было потрясающе удобно в кольце его рук, скользящих по моему телу со все разгорающейся страстью. От его прикосновений я искрила, как оголенный провод - еще немного, и я вспыхну, как сухая щепка. Или уже вспыхнула? Наверняка я не знала, но мне казалось, что внутри меня полыхает пожар. Неужели Никита его не чувствует?.. Не слышит бешеного стука моего сердца и предупреждающих воплей у меня в голове? Но нет, снаружи была полная тишина, нарушали ее лишь звуки поцелуя и нашего учащенного дыхания, когда мы делали короткий перерыв на вдох. В один из таких брейков мысль, что если я не желаю окончательно лишиться рассудка и перейти черту, возврата из-за которой не будет, мне следет поскорее прекратить это непозволительное безумие, все же достучалась до меня, и я поспешила отстраниться. Тяжело дыша и ощущая болезненное покалывание на губах и в кончиках пальцев, которые я приложила к его рту, я покачала головой. Никита посмотрел на меня долгим взглядом и улыбнулся.

- Даже безобидные поцелуи нельзя. Понял. А засыпать в обнимку можно?

- Нужно, - шепотом ответила я, еще не совладав с голосом, и тоже улыбнулась ему.

Нежно и счастливо.

- Пить хочешь? Лежи, я принесу, - сказал он, когда я кивнула, и, прошагав по дивану, вышел на кухню.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ А у меня зажегся синим цветом поставленный на беззвучный режим телефон. Я проверила сообщение и порадовлась, что Никиты рядом нет, потому что наверняка сильно изменилась в лице - сообщение было от Дэна.

"Привет. Как дела? Какие новости? Не скучаешь?"

Я не успела ни возмутиться такой самоуверенностью - писать мне как ни в чем не бывало после почти месяца молчания, - ни даже мысленно подобрать ответ на его нахальное "не скучаешь?", как вдогонку пришло еще и:

"А по мне?"

От такой наглости глаза мои против воли стали еще шире, но возвращение Никиты заставило меня их прикрыть и убрать телефон - ему не стоит знать об этом привете из недавнего, но все-таки прошлого. Судя по сегодняшнему разговору, точнее, сразу по двум разговорам, Никита достаточно ревнив, или у него сильно развито чувство собственничества - не важно, - но давать повод для его переживаний или сомнений я не хочу. Да и это сообщение от Дэна явно не стоит того, чтобы ссориться из-за него сейчас. И я постаралась выкинуть его из головы, чтобы не портить это волшебное время вдвоем ни себе, ни Никите.

Но, конечно, сделать это было нелегко. И стоило лишь моему парню уснуть, как мыслями я вновь вернулась к Дэну.

Я терзалась вопросами, почему он вдруг вспомнил обо мне и зачем написал. К чему эта попытка присыпать солью еще не старую, но почти затянувшуюся рану?

Последний раз мы разговаривали после того нелепого свидания с Михаилом. Дэн вот так же прислал мне сообщение в мессенджер с вопросом, как нам с погулялось. После длительных напряженных раздумий я все же не стала ему отвечать, злясь на него и попросту не зная, что сказать. О чем вообще мы могли бы говорить, учитывая, что он, не спросив меня, дал мой телефон своему другу? Более того, он знал, что этот друг собирается позвать меня на свидание, и все равно спокойно снабдил его контактом. А потом еще и хватило циничности поинтересоваться, понравилось ли мне. Возможно, я зря себя накрутила, но мне эта его позиция "ничего не жаль для друга" была, мягко говоря, непонятна и очень неприятна. Я решила игнорировать его сообщение. Но на следующий день, когда я после школы шла на остановку, он мне позвонил.

- Привет, - бросил в своей обычной ленивой манере.

- Привет, - ответила я максимально спокойно, хотя была крайне удивлена.

- Так как тебе понравилось гулять с Михаилом? - невозмутимо спросил он, покончив с приветствиями.

Так, будто возвращался к только что прерванному разговору.

- Нормально понравилось, - в тон ему невозмутимо соврала я.

- Ну, я рад, что поспособствовал вашему знакомству.

Мне послышалась ирония в его голосе, и меня прорвало:

- Спасибо, конечно, за содействие, Денис. Но если еще кто-то из твоих друзей или других знакомых попросит у тебя мой номер, потрудись, пожалуйста, сначала спросить меня, хочу ли я им делиться с кем попало.

- При желании сейчас вообще не проблема узнать номер человека. Не вижу причин...

- Поверь, - не дала я ему договорить, - мне это прекрасно известно. Но для этого нужно знать об этом человеке немного больше, чем просто имя.

- Допустим. И если б я спросил, ты бы отказалась давать ему свой номер? - Его непробиваемая флегматичность и уверенность в том, что он е сделал ничего предосудительного, потихоньку начинала меня бесить.

- Конечно. Как вообще можно такое спрашивать? Что за отношения у вас с этим Мишей?

- Мы старые друзья, - я явно слышала, как он усмехнулся, и окончательно запуталась в этой истории.

- И у вас принято делиться со старым другом своими девушками?

- Своими, - он сделал ударение на слове, и я едва не откусила себе язык за несдержанность и недопустимую вольность в формулировках, - не принято. Но я не настолько самонадеян.

- Верится с трудом, - буркнула я недовольно.

- Кира, - обратился он ко мне по имени после достаточно продолжительной паузы, чем сильно удивил - делал он это крайне редко, буквально на двух пальцах можно было посчитать, - я дал Михе твой телефон, потому что, во-первых, у меня не было веских оснований его послать, хотя, признаюсь, очень хотелось. А, во-вторых, на полигоне вы так мило общались, - Дэн, определенно, был раздражен и язвил, - что я подумал, ты не будешь против.

- Ты мог бы у меня спросить, - настаивала я на своем, хотя злилась уже меньше - то ли его слова, то ли интонация, с которой он говорил, заставили меня по-иному взглянуть на ситуацию. - И узнал бы, что я против. И что "мило" я о…

- Не мог, - отрезал он, и я ему поверила, поэтому даже не обиделась на резкость. - Но могла ты.

- Могла что?

- Послать Миху. Но ты пошла с ним.

Это его "пошла с ним" прозвучало так, будто Михаил снял меня на улице, как Ричард Гир Джулию Робертс в "Красотке". Меня это, разумеется, задело.

- Ты меня в чем-то обвиняешь?

- Нет, конечно. Разве у меня есть право тебя обвинять?