Книга 10 минут 38 секунд в этом странном мире - Элиф Шафак

Лейла обзвонила все государственные больницы и частных врачей в округе. Когда у нее не было больше сил говорить с чужими людьми, кто-то из ее друзей брался за поиски. Каждый раз они не забывали называть настоящее имя Д/Али, ибо, как и Лейлу, жизнь наградила его прозвищем.

В больницах, куда они звонили, находилось много людей по имени Али, некоторые занимали койки, а другие уже были в морге, однако от ее Али не осталось и следа. Спустя два дня Ностальгия Налан обратилась еще в одно, последнее место, в некую клинику в Галате, о которой она давно знала. И там подтвердили, что Д/Али поступил именно к ним. Он оказался в числе тридцати четырех погибших – большинство из них были затоптаны насмерть в давке на Казанджи-Йокушу.

Десять минут тридцать секунд

В последние секунды, перед тем как сдаться совсем, мозг Текилы Лейлы вызвал вкус односолодового виски. Вечером, перед самой смертью, у нее на губах был именно он.

Ноябрь 1990 года. Совершенно обычный день. После обеда она сделала плошку попкорна для себя и Джамили, которая жила у нее. По особому рецепту – сливочное масло, сахар, попкорн, соль и розмарин. Только они принялись есть, как зазвонил телефон. На проводе была Гадкая Ма.

– Ты не устала?

На заднем плане играла какая-то тихая мистическая мелодия – обычно Гадкая Ма не слушала ничего подобного.

– А разве это имеет какое-то значение?

Гадкая Ма сделала вид, что она этого не слышала. Они знали друг друга так давно, что привыкли просто не обращать внимания на то, на что им не хотелось его обращать.

– Слушай, у меня тут появился потрясный клиент. Он напоминает мне того известного актера, который ездит на говорящей машине.

– Вы имеете в виду «Рыцаря дорог»?

– Да, точно! Этот тип похож на него. Так или иначе, у него до безумия богатые родственники.

– И в чем же фокус? – несколько резковато спросила Лейла. – Куча денег, молодой, красивый – такому парню не нужна уличная девка.

Гадкая Ма усмехнулась:

– Его родня… как бы это сказать… чрезвычайно, безнадежно консервативна. Ну прямо чересчур. Отец – тиран и агрессор. Он хочет, чтобы сын взял на себя его дело.

– Вы так и не сказали мне, в чем фокус.

– Терпение – добродетель. Молодой человек женится на следующей неделе. Однако отец его очень встревожен.

– Почему?

– По двум причинам. Во-первых, сын не хочет жениться. Ему не нравится невеста. Из моих источников следует, что он даже в одной комнате с ней быть не желает. А во-вторых, есть проблема посерьезнее… Ну, это не я так считаю, а его папаша…

– Выкладывайте, Милая Ма.

– Мальчик не интересуется женщинами, – пояснила Гадкая Ма, вздохнув так, будто жизнь ее утомила. – У него есть давнишний дружок. Отец знает об этом. Он все знает. Но считает, что брак исцелит его сына и отклонения исчезнут. А потому он нашел ему невесту, распланировал свадьбу и, полагаю, даже составил список приглашенных.

– Вот это папаша! По мне, так совершенный придурок.

– Да, придурок он немалый.

– Ха, Дурковатый паша!

– Верно, Дурковатый паша хочет, чтобы добрая, искушенная и мудрая женщина всему обучила его сына перед брачной ночью.

– Добрая, искушенная, мудрая… – медленно повторила Лейла, смакуя каждое слово.

Гадкая Ма редко хвалила ее и вообще обычно не делала этого.

– Я могла бы позвонить еще какой-нибудь девочке, – нетерпеливо продолжала Гадкая Ма. – Разумеется, ты стареешь. Но я знаю, что тебе нужны деньги. Ты все еще заботишься о той африканке?

– Да, она у меня. – Лейла понизила голос. – Хорошо, так где?

– В «Интерконтинентале».

Лейла словно окаменела.

– Вы же знаете, что я туда не хожу.

Гадкая Ма откашлялась.

– Что ж, адрес такой. Решать тебе. Но ты должна учиться отпускать. Твоего Д/Али уже давно нет. Какая разница, та гостиница или этот мотель? – (Лейла молчала.) – И что? Я не могу ждать целый день.

– Хорошо, я буду, – ответила Лейла.

– Умница. Номер гранд-делюкс «Босфор». Пентхаус. Будь там без четверти десять. О, и еще кое-что… Ты должна быть в платье: длинные рукава, глубокий вырез, золотистое и блестящее – разумеется, мини. Это особая просьба.

– Это просьба сына или отца?

– Отца! – рассмеялась Гадкая Ма. – Он говорит, что его сын любит золото и все блестящее. И считает, что так будет проще.

– Вот что я вам скажу. Забудьте о сыне, отправьте меня к Дурковатому паше. Мне очень хотелось бы с ним познакомиться – на самом деле. Ему не мешало бы немного расслабиться.

– Не глупи. Старик застрелит нас обеих.

– Ну хорошо… только у меня нет такого платья.

– Значит, пойди и купи, – прошипела Гадкая Ма. – Не серди меня.

Лейла сделала вид, что не слышала этого.

– Вы уверены, что сын нормально к этому отнесется?

– Он отнесется ненормально. До этого у него уже были четыре девочки. Говорят, к ним он даже не притронулся. Твоя задача сделать так, чтобы он передумал. Врубаешься?

Она повесила трубку.

Ближе к вечеру Лейла отправилась на Истикляль. Обычно она не ходила по этому маршруту без особой необходимости. Главная торговая улица всегда кишела народом. Слишком много локтей, слишком много глаз. Покачиваясь на высоких каблуках, Лейла, в открытой блузке и красной кожаной мини-юбке, влилась в ряды пешеходов. Все они шли небольшими синхронными шагами, их тела словно слиплись друг с другом. Толпа лилась от одного конца улицы к другому, вытекая в ночь, словно чернила из сломанной перьевой ручки.

Женщины смотрели на нее сердито, а мужчины – с вожделением. Она наблюдала за женами, шедшими под руку с мужьями, – одни обладали, а другие радовались тому, что ими обладают. Она смотрела на мамаш, везущих перед собой прогулочные коляски и, видимо, возвращающихся от родственников, на молодых женщин с опущенными глазами, на неженатые пары, которые украдкой держались за руки. Люди вели себя так, словно они выше всей этой среды, словно уверены, что город останется здесь и на следующий день, и послезавтра, и всегда. А потом Лейла мельком ухватила свое отражение в магазинной витрине: она выглядела куда более усталой и растерянной, чем ей казалось. Она вошла в магазин. Продавщица, ласковая женщина с тихим голосом и платком, завязанном на затылке, уже знала ее по предыдущим визитам. Она помогла Лейле найти нужное платье.

– О, на вас оно прекрасно выглядит и очень оживляет лицо, – радостно сообщила она, когда Лейла вышла из примерочной.

Эти же слова она говорила многим женщинам, вне зависимости от того, что они надевали. Но Лейла все равно улыбнулась, ибо продавщица не выразила ни тени осуждения. Лейла заплатила, но платье снимать не стала. Старые вещи она оставила в магазине в пластиковом пакете. За ними она вернется позже.