Книга Миссия: спасти шеф-повара - Каталина Канн

Каждый предмет одежды, который я сбрасывала, был как часть багажа; плохое воспоминание из моего прошлого таяло, когда я поддавалась желанию синайца.

Он наклонился и поцеловал меня, запустив пальцы в волосы, высвобождая их из беспорядочного пучка, чтобы они свободно ниспадали мне на плечи. У него был вкус льда, горькой сладости и мужчины.

Я поцеловала его в ответ.

— Теперь твоя очередь, — прошептала я, задыхаясь. Мои руки метнулись к пиджаку, который застегнут на какую-то странную молнию, как и крепление, которое я изо всех сил пыталась расстегнуть.

Он помог мне. Быстрым движением руки куртка распахнулась, обнажив его торс, который был наполовину гладкой голубой кожей, наполовину обсидиановой машиной. Не испугавшись, я провела руками по его груди и вниз по твёрдому, рельефному прессу. Этот мужчина был совершенством, его тело было отточено и вылеплено жестокими тренировками. Я провела руками по его широкой мускулистой спине, мои пальцы пробежались по сотням крошечных шрамов, которые были выгравированные в виде кружащихся узоров, напоминающих мне косяк мечущихся рыб в океане.

— Что это такое? — удивлённо спросила я.

— Моя санари, — ответил Тариус голосом полным гордости. — Шрамы отмечают меня, как охотника моего племени. Они являются важной частью взросления мужчины.

— Повернись, — попросила я, преисполненная любопытства.

Тариус снисходительно улыбнулся и медленно развернулся, предлагая мне полюбоваться его широкой, мощной спиной. Я сдержала готовый вырваться возглас. Нет, шрамы не были ужасны. Санари были прекрасны; серия чешуйчатых рябей разливались в определенном узоре, кружились по его правой лопатке и вниз по правому боку, простираясь до передней части туловища. Они выглядели, как чешуя. Однако, в некоторых местах они были пересечены ужасными, зазубренными шрамами. А ещё были ужасные обсидиановые имплантаты медика, поддерживающие жизнь, которые резко обрывали завитки, делая Тариуса похожим на гибрид синайца-киборга.

— Я даже представить себе не могу, через что тебе пришлось пройти, чтобы получить эти узоры, — сказала я, не в силах отвести взгляд от замысловатых отметин. Они были картой его жизни, одновременно прекрасной и ужасной.

— Тебя беспокоят мои шрамы, Антлия?

— Вовсе нет, — я погладила гладкие, блестящие нежно-голубым светом чешуйки, которые были на оттенок светлее, чем его кожа. — Я надеюсь, что однажды, ты расскажешь мне о них больше. Я уверена, что у тебя есть целая куча сумасшедших историй, которых ты можешь мне рассказать.

— Ты не поверишь и половине этого, — сказал синаец, поворачиваясь и беря мои руки в свои. — Когда я снова стану целым, я расскажу тебе все, что ты хочу знать, Антлия. Между нами, никогда не будет секретов.

— Мне это подходит, — я выскользнула из его рук и потянулась за его брюками, возясь с пряжкой. Я не могла оторвать глаз от выпуклости под темной тканью брюк. Я хотела его увидеть. Всего. Тариус был самым восхитительным существом, которое я когда-либо видела.

Однако, несмотря на все мои усилия, эти инопланетные штаны не поддавались. Почему синайская мужская одежда была такой сложной? Но большие руки Тариуса сомкнулись вокруг моих, помогая расстегнуть, чтобы его брюки спали до лодыжек, обнажая его возбуждённый вид.

Он был сильно возбуждён. Как долго он сдерживался, напуская на себя строгий безразличный вид в то время, как он имел дело с тем, что было под ним?

— Зачем мы вообще это делаем? — испугалась девушка. — Может будет лучше, если я буду держаться от тебя подальше, пока ...

— Я не могу быть вдали от тебя, — прохрипел Тариус, вылезая из брюк. — Я просто не могу, — он скинул свои высокие ботинки. — Медик, понятия не имеет, на что способна брачная лихорадка.

Теперь синаец был совершенно голым. Я буквально уставилась на его массивную фигуру; на странное гладкое черное приспособление, покрывавшее половину его груди, на вены, похожие на черные трубки, которые змеились по поверхности его шеи.

Я положила руку ему на грудь, ожидая сердцебиения… Но этого так и не произошло. Тариус был так близко... и в то же время так далеко, прекрасный мираж, который я не могла поймать.

— Смотреть и хотеть, но не брать сразу; вдыхать, предвкушать, смаковать… это то, что вы, люди, делаете перед употреблением пищи, которая вам особенно нравится, не так ли? — несмотря на все напряжение, коварная улыбка изогнула его губы.

— Ты хочешь сказать, что я для тебя как еда? Я думала, что вы, синайцы, не наслаждаетесь едой так же, как мы, легкомысленные люди.

— Обычно да, но ты все изменила, — он взял мою руку в свою и слегка поклонился, прежде чем повёл к тёмному бассейну.

Все это казалось странно торжественным, как будто мы приступали к какой-то важной церемонии. Церемонии, с туманом невозможной похоти, простирающейся, между нами, приводящей обоих в восхитительное безумие.

Сейчас я чувствовала себя невероятно живой. Все стало более интенсивным: слух, осязание, зрение.

— Пойдём, — просто сказал Тариус, увлекая меня к кромке темной воды.

Я опустила пальцы ног в бассейн. К удивлению, вода была не такая холодная, как я ожидала. Тариус втянул меня в воду, притягивая к себе. Внезапно, я оказалась невесомой, парящей в чистой темноте. Он притянул меня к себе так, что я плыла, положив голову ему на плечо и моё обнажённое тело вытянулось в воде. Волосы веером развевались в воде.

Тариус провёл пальцами по черным прядям, шепча что-то яростное и нежное мне на ухо на своём мелодичном родном языке. По тому, с какой нежностью он прикасался ко мне, я поняла, что я действительно важна для него.

— Это действительно прекрасное проклятие, — тихо сказал синаец, переходя универсальный. — Позволь мне насладиться тобой, Антлия, хотя бы мгновение.

Я закрыла глаза и позволила мягкому ритму плеска воды овладеть моим сознанием. Прохладная вода потекла между ног, но вместо того, чтобы ослабить возбуждение, она усугубила потребность. Я чувствовала лёгкость и эйфорию… Был только этот страстный инопланетный воин, и я была в восторге от того, что нашла его, и в то же время в ужасе… Что я могу потерять его.

— Не бойся, Антлия, — прошептал он, губы коснулись моего уха.

Я почувствовала острую, но в то же время мягкую ласку его клыков. Но вместо того, чтобы расслабиться, я заволновалась. Что делать, если операция не сработает? Все те вещи, о которых говорил медик... выращивание нового сердца и лёгких, возвращение Тариуса к привычному физическому состоянию, использование сыворотки, чтобы помочь исцелить его. Человеческая медицина не смогла бы сделать и половины этого. Даже при использовании современных технологий для выращивания нового сердца и лёгких потребовались бы годы, и это было очень дорого. Синайская медицина была так же чужда, как и сами парни с голубоватой кожей. Что, если что-то пойдёт не так?

Я не сразу заметила, как Тариус начал дрожать. Он обхватил моё лицо ладонями и нежно поцеловал в щеку, в губы… Его руки скользнули вниз по моему телу, по обнажённым грудям, вниз по животу...