Книга Царица Шаммурамат. Полёт голубки - Юлия Львофф

Девушка не сразу поняла, откуда вдруг появились её неожиданные избавители. Всё произошло слишком быстро. Какой-то человек перепрыгнул через стол и одним точным ударом в подбородок сшиб с ног казавшегося несокрушимым Набушара. Ещё один сильный удар — и на полу оказался приятель верзилы. Кто-то из завсегдатаев кабачка хотел было встать на защиту поверженных, но тут же разделил их плачевную участь. Потасовка была неизбежна.

Ану-син, спрятав драгоценное украшение, отскочила к стене и прижала руки к груди, чувствуя, как бешено колотится сердце.

— Бежим со мной! — Ашукана выросла словно из-под земли и обхватила её за талию, увлекая к выходу.

Ану-син, измученная голодом и сбитая с толку всем происходящим, слабо сопротивлялась.

— Отойди от неё! — неожиданно раздался властный голос.

Девушка с косой тут же исчезла, словно её и не было вовсе. А Ану-син попала в другие объятия — на этот раз сильные и уверенные.

— Ты можешь идти? — спросил незнакомый мужчина, держа её на руках, и, не дожидаясь ответа, вынес на улицу.

Ану-син освободилась от его рук и соскользнула на землю. Перед ней стоял очень высокий немолодой уже человек с длинными посеребрёнными сединой волосами. Он не был аккадцем — об этом говорила не только его внешность или одежда, но сама манера держаться. Догадки Ану-син подтвердились, когда вслед выходившим из кабачка товарищам её спасителя неслись ругательства и злобные выкрики: «Проклятые чужеземцы, недолго вам осталось жить на аккадской земле! Проваливайте на свою Каптару*, пока не поздно! Вас уже немного осталось — передавим всех поодиночке как комаров!»

Ану-син понятия не имела, где находится Каптара, да для неё сейчас это и вовсе не имело значения. Она была уверена, что этим людям можно довериться, и решила держаться к ним поближе.

— Мне некуда идти, — сказала Ану-син, глядя мужчине в лицо. И чуть погодя тихо прибавила: — Я здесь совсем одна.

Его ответом был долгий внимательный взгляд. Затем он молча взял её за руку и потянул за собой.

Каптара — название острова Крит в аккадской передаче.

Глава 6. В критской колонии

— Это, правда, очень большой город, но только не Дур-Куригальзу, как ты подумала, — говорил Ану-син её новый знакомый. Они добрались до перекрёстка и быстро пошли вперёд — вверх по улице. — Мы находимся в предместье Сиппара. А насколько велик этот город, суди сама. Ты пришла со стороны Быстрой реки, а если пройдёшь город поперёк, выйдешь к Великой реке. Город расположен на том месте, где эти реки протекают наиболее близко друг к другу.

— Значит, я всё-таки смогу без труда добраться до Дур-Куригальзу, — Ану-син не заметила, что размышляет вслух.

— Для чего тебе это нужно? Разве Дур-Куригальзу — город твоей мечты? — спросил шедший позади неё юноша. За всё время после того, как эти люди приняли Ану-син в свой круг, он впервые подал голос.

Девушка замедлила шаг и подождала, пока он не поравнялся с ней.

— Может, кому-то это покажется смешным, но я надеюсь найти там свою судьбу. Ведь, говорят, Дур-Куригальзу чем-то напоминает Баб-или, столицу Аккадского царства, а значит, в нём много удивительных возможностей. Если бы ассирийцы не разрушили Баб-или, я направилась бы сейчас к нему. Но Город Богов лежит в развалинах, его улицы затоплены водами Великой реки, а на руинах дворцов и храмов вьют гнёзда стервятники и воют шакалы, — ответила Ану-син и, взглянув на юношу, неожиданно смутилась.

Полная луна блестела над плоскими крышами домов, и в её ярком, заливавшем город свете юноша показался Ану-син божественно прекрасным.

Он был высок и великолепно сложён: широкие плечи, могучие, точно налитые свинцом, мышцы рук и ног, выпуклая мускулистая грудь, тонкая гибкая талия, которая придавала всей фигуре удивительную стройность и даже грациозность. Кожа у него была скорее бронзовая, нежели смуглая, — особенно при луне. Волосы, чёрные, блестящие и густые, поражали несвойственной аккадским мужчинам длиной до талии и ниспадающим возле уха локоном. На нём была лёгкая рубаха с короткими рукавами, узкий жилет и мужская юбка. Всё одеяние было богато украшено вышивками, каких Ану-син прежде не приходилось видеть. Шею юноши обвивало ожерелье из слоновой кости и коралловых бус; на поясе висел богато инкрустированный позолотой кинжал. Взор юноши был полон энергии и решимости; лицо отличалось неповторимым своеобразием. Весь его облик свидетельствовал о том, что года через два-три этот обаятельный юноша превратится в мужчину замечательной благородной красоты.

После своего первого потрясения, после смутного предчувствия чего-то важного в своей жизни, Ану-син вдруг сникла и притихла. Поглощённая тем, что происходило у неё в душе, девушка не смотрела, куда они идут, и не сразу расслышала обращённые к ней слова:

— Вот мы и пришли! Входи смело, и да обретут твои сердце и душа желанный покой в стенах этого дома!

Ану-син огляделась. Она стояла во дворе жилого трёхэтажного дома, стены которого были окрашены в белый и красный цвета, отчего дом казался каким-то нарядным, праздничным. Карниз был отделан резным камнем и орнаментальной росписью. На верхние этажи вели лестницы, обрамлённые колоннадой, которая также поддерживала выходящие во двор террасы. Вход в дом был украшен двумя колоннами, выкрашенными в густой красновато-коричневый цвет.

Следом за седовласым мужчиной Ану-син вошла в длинную галерею, где их встретила статная женщина с пышными бёдрами и полуобнажённой грудью. На ней был узкий жилет с короткими рукавами и длинная юбка с многочисленными складками и оборками. Её длинные густые волосы были завиты, подобраны сзади и уложены в причёску, которая завершалась остроконечным хвостом.

— Сегодня у нас гостья, Эрифа, — обратился седовласый к женщине и кивнул в сторону Ану-син.

Появление незнакомой девушки, по-видимому, вовсе не смутило Эрифу. Она держалась спокойно и радушно, словно давно ожидала гостей. Она ввела Ану-син в прямоугольное помещение, в центре которого находился окружённый четырьмя колоннами круглый очаг, и жестом пригласила её присесть на глиняную скамью. В её обращении, как отметила про себя Ану-син, отнюдь не чувствовалось ни холодности, ни притворства. Пообещав скоро вернуться, женщина вышла, а Ану-син осталась любоваться настенной росписью.

Изображения горного пейзажа и игр людей с быками, диковинных рыб, животных — антилоп и собирающих цветы голубых обезьян, поразили девушку, вызвали в её бурном воображении живые картины и образы. Это была далёкая, иная, неведомая ей жизнь. Это было нечто необыкновенное, похожее на чудесный сон. Яркие сильные цвета оживляли поверхность стены, привлекали и ласкали взгляд того, кто смотрел на эти великолепные удивительные рисунки.

— Как тебя зовут?

Эрифа вошла неслышно и остановилась рядом с замечтавшейся Ану-син. Пламя очага осветило её лицо, и девушка с удивлением заметила, что Эрифа уже немолода, хотя и сохранила черты замечательной красоты. Нетрудно было уловить схожесть этих черт с обликом смутившего Ану-син юноши.