Книга Хроники Дерини. Игра Дерини [= Шахматная партия Дерини ] - Кэтрин Куртц

Теперь уже было неизвестно, как Торин стал святым. В Джассе о нем ходило множество легенд, но что считать достоверным, уже никто не знал. Было известно, что он жил примерно за полвека до Реставрации, в пору расцвета Царствования Дерини. Утверждали, что он был сыном благородных, но бедных охотников, которые по наследству занимали должность хранителей северных лесов. Ну а что касается остальной его жизни, то с уверенностью никто ничего не мог сказать.

Говорили, что ему подчинялись все звери в лесах, которые он охранял. Говорили о многочисленных чудесах, которые он творил. Ходили легенды о том, как он спас короля Гвинеда, который охотился в тех лесах.

Однако уже все забыли, как это было. И тем не менее Святой Торин после смерти был признан патроном Джассы, и поклонение ему стало составной частью жизни этого горного народа.

Женщины были освобождены от служения культу Святого Торина. У них была своя собственная Святая Этальбура. Но мужчины, откуда бы они ни приехали, если хотели войти в Джассу, обязаны были сначала совершить паломничество к гробнице Святого Торина и получить там полированную оловянную эмблему, удостоверявшую их лояльность. И только после этого они могли подойти к лодочникам, которые перевозили путешественников через широкое озеро Яшан в саму Джассу.

Те, кто не совершил паломничество, привлекали к себе нежелательное внимание, если не сказать больше. И даже если лодочник согласится перевезти такого путешественника – а пути в город вокруг озера не было – то все равно ни в одной гостинице, ни в одной таверне не обслужат человека, не имеющего эмблемы из часовни Святого Торина. Да и более серьезные дела в городе тоже невозможно было вести чужестранцам, которые не совершили паломничество к покровителю города.

Жители Джассы очень ревностно следили за тем, чтобы их святому оказывались необходимые почести. Так что редко находились путешественники и деловые люди, которые не поклонились бы Святому Торину.

Площадка для ожидания, на которую Морган и Дункан направили своих лошадей, вся заросла травой. Это была небольшая, частично огороженная лужайка, которая находилась в стороне от главной дороги. Здесь путешественники и их лошади могли немного отдохнуть, прежде чем предстать перед святым. В дальнем конце лужайки высилась вырезанная из дерева скульптура лесного святого, воздевшего руки вверх в жесте благословления.

Огромные деревья простирали свои узловатые ветви над головами пилигримов. Тут же находились несколько путешественников. Полученные или эмблемы говорили о том, что они уже получили благословение святого и теперь просто отдыхали перед тем, как направиться в город.

Юноша в такой же охотничьей одежде, как и у двух наших путешественников, снял с головы шляпу и вошел в часовню.

Дункан и Морган спешились и привязали своих лошадей к кольцу, вделанному в каменную плиту. Морган ослабил на шее ремешок шляпы. Он с удовольствием снял бы ее, но тогда существовала реальная опасность, что его узнают. А этого нельзя было допустить, если он хочет попасть на заседание Курии. Мало было в Гвинеде людей с такими золотыми волосами, как у Моргана, так что опасность была вполне реальной.

Дункан внимательно посмотрел на людей, стоявших в дальнем конце лужайки, затем перевел взгляд на часовню, а сам немного наклонился в сторону кузена.

– Очень странно они строят здесь из дерева, – прошептал он. – Эта часовня как будто сама выросла из земли, а не построена человеческими руками. Она выросла как гриб, всего за одну ночь.

– Сегодня твое воображение несется вскачь, кузен, – ответил Морган, едва шевеля губами и осматриваясь вокруг. – Жители Джассы уже давно славятся как самые искусные мастера по дереву.

– Может быть, – сказал Дункан. – И все же что-то неестественное ощущается здесь. Ты не находишь?

– Только ощущение святости, как и в других часовнях, – ответил Морган. – Да к тому же оно здесь ощущается гораздо слабее. Тебе не кажется, что твоя совесть священника сейчас мучает тебя?

Дункан фыркнул:

– Ты невыносим. Ты знаешь об этом? Тебе никто не говорил этого раньше?

– Очень часто и с удивительным постоянством, – с улыбкой признал Морган.

Он еще раз окинул взглядом лужайку, чтобы убедиться, что они не привлекают внимания, а затем подошел поближе к Дункану.

На его лице появилось серьезное выражение.

– Я забыл сказать, что случилось со мной ночью, – тихо шепнул он.

– О?

– Кажется, боковой алтарь в Святом Неоте был некогда посвящен Святому Камберу. Я даже боялся, что мне будет опять видение или явление.

Дункан с трудом сдержался, чтобы не повернуться к своему кузену.

– Ну и?… – спросил он, с трудом понижая свой голос до шепота.

– Меня напугала крыса, – ответил Морган. – К тому же у меня разыгрались нервы. Смотри, мы, кажется, сегодня не одни.

Из-за поворота показались два всадника. Морган обратил на них внимание только потому, что они ехали шагом. Оба всадника были одеты в бело-голубые цвета. За ними из-за поворота выехали еще два всадника, и еще, и еще.

Друзья насчитали шесть пар всадников, за которыми ехала небольшая карета, отделанная голубыми покрывалами и украшенная белыми перьями. Одни только вооруженные люди в мундирах на дороге в Джассу привлекли бы всеобщее внимание как весьма необычное явление. А роскошная карета еще больше усиливала впечатление.

Кто-то очень высокопоставленный ехал в Джассу. А если учесть, что Джасса поддерживала традиционный нейтралитет, то это мог быть кто угодно.

Когда карета и экспорт подъехали ближе, молодой пилигрим вышел из часовни. На его голове сверкала эмблема Святого Торина.

Так как Морган не высказывал желания идти следующим, то Дункан отстегнул свой меч, повесил его на дерево и двинулся ко входу в часовню.

Всадники уже поравнялись с Морганом. Когда они проезжали мимо, он хорошо видел их развевающиеся плащи, слышал приглушенное позвякиванье кольчуг под плащами, звон шпор и сбруи.

Копыта запряженных в карету лошадей утопали в грязи, даже когда они въехали на площадку. А затем они вынуждены были остановиться, так как колеса экипажа завязли и лошади не могли стронуть экипаж с места. Кучер размахивал кнутом, кричал, но не ругался, как про себя отметил Морган. Два всадника подхватили лошадей под уздцы и тащили их вперед, но все было бесполезно – карета увязла.

Морган внимательно рассматривал подъехавшую кавалькаду. Он знал, что его могут позвать на помощь. Не будут же дворяне делать грязную работу, когда вокруг полно народа. А сегодня переодетый герцог Корвина был простолюдином. И Морган приготовился к работе.

– Эй, вы, – один из всадников подъехал к Моргану и другим путешественникам и движением кнута показал им на карету. – Помогите вытащить экипаж благородной леди.

Так, значит, в экипаже леди. Неудивительно, что кучер выбирал выражения, когда кричал на лошадей.