Книга Властелин страны кошмаров - Стивен Галлахер

Как могла, она расставила вещи по квартире, но все равно впечатление было такое, словно сюда никто еще не въехал. В квартире было три спальни — что прикажете делать с тремя спальнями женщине, которая живет одна, даже если одна из них не больше стенного шкафа? Любуясь видом из окна, она бы должна благословлять судьбу, а вместо этого она думает, как все плохо и неправильно сложилось.

До сих пор все шло так, как предсказывал Питер Виверо: похвала вместо выговора, и даже несколько слов лично от самого главного человека. За все время работы в компании она даже не видела Вернера Ризингера, только изредка его черный «мерседес» проезжал мимо. И вот она стоит в его офисе, устланном мягкими коврами, и он выходит из-за стола и приветствует ее как добрый дядюшка. Не поверив словам Виверо раньше, она была готова верить теперь. Ее осыпали похвалами, но ничего нового о проекте «Октябрь» или ее роли в нем так и не сказали. У нее возникло ощущение, что ее стараются умаслить и подготовить к чему-то.

Многое из того, что говорил Виверо, оказалось правдой, а как насчет всего остального? Здесь начинались сомнения. Ее не смущала концепция «коллективного бессознательного» — темная, предвечная область мозга, где гнездились мифы, архетипы и примитивные страхи. Она читала комментарии к Юнгу и даже одолела «Семь проповедей мертвым», когда училась на последнем курсе, но теперь поняла, что выполняла обычное учебное задание. Когда пришлось применять эти идеи в повседневной жизни, она не смогла оторваться от обыденных представлений. Как теория это интересно, но предположить, что такое имеет место в реальности — слишком большое потрясение.

«Передайте ему от меня», — сказан Питер Виверо. Но станет ли Джим Харпер ее когда-нибудь слушать, несмотря на все представления о ее полезности, которые имелись у компании? Она готова была рассказать ему о том, что происходит. Она приняла решение в то утро, когда был обнаружен Стивен Федак, утонувший за рулем своей машины: первый несчастный случай там, где поначалу все было так тщательно спланировано. В день дознания она обещала поговорить с ним, а потом не сдержала обещания в ту ночь в фургоне Приоров.

Потом было уже слишком поздно.

Она вернулась в комнату. Что вы обо всем этом думаете, мистер Медведь? Мистер Медведь развалился на диване, его единственный пуговичный глаз смотрел на нее неодобрительно. Линда не стала с ним спорить. Она вспомнила, каким беззащитным и испуганным был Джим, когда разбрызгивал жидкость «Эльсан» вокруг домика-фургона, чтобы отпугнуть собак, которых там не было. Вряд ли ее участие в этом деле способствовало его благополучию, что бы там ей ни говорили. Она была винтиком той самой машины, которая довела его до подобного состояния.

Раньше жизнь казалась ослепительно прекрасной, а будущее лежало перед ней широким проспектом. Теперь все изменилось. Скорее всего Джим Харпер, где бы он сейчас ни был, имел о ней весьма невысокое мнение.

Что вы думаете об этом, мистер Медведь?

Глава 25

На следующий день к вечеру Джим стоял в тени старой пристройки и наблюдал, как, подскакивая на камнях мостика, к дому приближается «форд» Роджера. Машину вел Роджер, рядом с ним сидела Рашель, на заднем сиденье тоже кто-то был. Заехав во дворик перед домом, Роджер круто развернул машину, поставив ее у кромки воды. Заглушив двигатель, он поднял ручник. Роджер и Рашель вылезли из машины, молодой человек на заднем сиденье в замешательстве оглядывался по сторонам.

Рашель поманила его. Открыв дверцу, он вылез наружу. Угасающий свет дня освещай неловкого, неуверенного, неуместного здесь человека, одетого в городской костюм; в руке он держал атташе-кейс. Скорее всего Роджер и Рашель ничего ему не объяснили. Джим поспешил положить конец неловкому положению, в котором тот оказался.

Он шагнул вперед и произнес:

— Привет, Терри.

Терри Сакс обернулся на звук знакомого голоса и уставился на Джима. На нем был тот самый костюм, который Джим одалживал у него, чтобы явиться на дознание. Костюм перелицевали и ушили, но вид у него все равно был поношенный. Лацканы, как у биржевого маклера, и обшлага с пуговицами совершенно не сочетались с бородой и стрижкой. Внезапно Джиму стало стыдно за то, что он обманом заманил Терри во Францию, но он сказал себе, что Терри все равно останется в выигрыше от этой истории, даже если больше никто ничего не получит.

— Что происходит? — спросил Терри. — Я думал, что еду устраиваться на работу.

— Совершенно верно, — сказал Джим. — Заходи в дом, я все тебе объясню.

Они прошли на кухню и расставили стулья вокруг деревянного стола. Рашель приготовила Терри кофе, Роджер принес из машины его сумку, а Джим давал объяснения. Терри сидел, тупо глядя перед собой, такой взгляд был бы вполне уместен на лице дрезденской фарфоровой пастушки. Насколько ему было известно, он приехал на заключительное собеседование в компьютерную фирму, владевшую опытным заводом в Ла Бале. Подробности он узнал из длиннющей телеграммы, посланной, как он полагал, международным агентством по подбору кадров, позднее срочной почтой был доставлен авиабилет, что служило подтверждением приглашения. Час назад его встретили на аэродроме в Ла Бале, после этого началось что-то непонятное.

Когда Джим закончил свои объяснения, Терри не стал терять время на дискуссии:

— «Дэус» не продается.

— Никто не собирается его покупать, — сказал Джим. — Мы хотим взять его напрокат.

Терри окинул их взглядом и осторожно сказал:

— Все не так просто.

Рашель была настроена воинственно:

— Вы привезли его с собой?

— Я захватил все свои записи, как было сказано в телеграмме, но ими пока нельзя воспользоваться. Это только эксперимент. К тому же мы довольно быстро лишились компьютера.

— Вот тебе случай попробовать все еще раз, плюс вознаграждение наличными и билет домой, — сказал Джим.

— И никакого билета, если я не соглашусь? Ты чертовски хорошо знаешь, что у меня нет денег.

Он шмыгнул носом, и тут Джим заметил, что у Терри дрожат руки. Его охватил стыд. Он как-то не подумал, какое потрясение Терри пережил за последние несколько часов: его мечта была близка к осуществлению и тут же разбилась вдребезги.

— Никто не собирается тебя шантажировать. Поверь, Терри, для меня это очень важно.

До этой минуты Роджер молчал, теперь он качался на стуле и смотрел на всех скептически:

— Думаю, мы попросту теряем время. Все это смахивает на детские сказочки, — по-английски он говорил значительно хуже, чем Рашель.

— Это неправда! — Терри был уязвлен до глубины души. — Концепция совершенно надежная, просто у нас никогда не было возможности толком проработать ее.

— Тебе представляется такой случай, — сказал Джим.

— Без компьютера я не смогу начать.

Джим все ждал, когда же прозвучит этот аргумент. Он встал, почувствовав, как тянет спину после гоночных подвигов, совершенных накануне: