Книга Его решение - Екатерина Носкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не вижу смысла тянуть со свадьбой… — засмеялся Максим.
С этими словами в гостиную вошла Мария Геннадьевна.
— Всем здравствуйте! — улыбнулась сотрудница ЗАГСа. — Ну что, начнем?
— Макс? — повернула голову к своему жениху и судя по всему без пяти минут мужу.
— А что? Ты уже согласилась. Не вижу смысла тянуть?
Он провел меня в центр гостиной и взявшись за руки мы встали перед Марией Геннадьевной. За нашими спинами стояли самые близкие нам люди. Я смотрела в глаза своему мужчине и мысленно благодарила его за то, что когда он увидел меня на парковке принял правильное решение…
— Объявляю вас мужем и женой, — услышала голос Марии Геннадьевны.
— Люблю тебя, жена, — прошептал Максим мне в губы.
— Люблю тебя, муж.
Темнота медленно отступала, и я смог приоткрыть глаза. Что за нахер?
Сознание медленно, но верно прояснялось…
Небольшое помещение. Каменные стены. Окна нет. Дверь одна и очень низкая, метр пятьдесят примерно. Такие обычно в погреб в деревне ставят. Собственно, это весь интерьер моего люкса. Где я?
Ах, да… Я в гостях у обдолбанного психа, который благодаря папиным деньгам и дядиным связям возомнил себя Господом Богом.
Рук совсем не чувствую — этот ублюдок подвесил меня за цепи, так, что ноги едва касаются пола. И сколько я уже тут нахожусь неизвестно.
Слегка повел руками, чтобы хоть чуть-чуть придать кровоток своим верхним конечностям. Все тело сразу прострелило острой болью. Не удивительно… Раны на мне не успевали заживать, как этот мудак наносил новые.
Я оставил попытки размять руки. И осмотрел свое тело. Ноги едва касаются пола, из-за чего стоять приходится на носочках.
Из одежды на мне только трусы.
«Спасибо хоть не голый», — хмыкнул про себя.
Ноги все исполосованы ранами, из которых теперь сочиться не только кровь, но и гной.
«Черт. А вот это уже хреново».
Грудь и живот вообще страшное месиво. Следы от ударов плетью не только на спине есть. Кроме этого ожоги от раскалённого метала. Узоры от ножа, на руках и груди…
«Ебаный художник».
Мда, я просто шикарен. Интересно, сколько я уже тут нахожусь.
Слышу звуки шагов. Ну вот, здравствуй мудила.
Звяканье ключей, поворот замка, скрип ржавых петель…
Все как всегда. Я уже успел даже привыкнуть к этим звукам. Поднимаю голову, и вижу перед собой Юру. Этот дебил уже успел принять дозу. Значит мне будет особенно «жарко».
Он хочет увидеть, как я буду умалять его прекратить пытки. Но хрен ему. Сразу начинаю морально готовиться к боли.
Однако в этот раз он без своих игрушек. Он стоит и смотрит на меня, как победитель. Около минуты он молчит. Я не отвожу взгляд. Не покажу ему свою слабость.
— Ты думаешь, что весь такой крутой, сильный и смелый, — медленно шипит урод. — Но Юра молодец! Юра нашел твое слабое место, — он заливается диким, истерическим смехом. Но тут же замолкает и делает резкий шаг ко мне. — Юра нашел то, что тебя сломает, — доверительно шепчет в лицо. Он отходит к двери с самодовольной улыбкой.
«Что ж ты задумал в этот раз, мудила?»
Юра выходит из подвала, но не пропадает из поля моего зрения. Он протягивает руку и что-то берет из-за двери.
В этот момент я понял, что у него реально получится меня запугать и есть все шансы сломать…
— Не смей, — начинаю рычать, как дикий зверь и дергать цепи, которые меня удерживают.
— А что такое? — невинно интересуется урод. — Попользовался сам — дай другим.
И заржал как дикая гиена.
А я смотрел в родные и любимые глаза, в которых не отражалось ровным счетом ничего. Словно она не понимала, что происходит. Блядь, этот мудак ее чем-то накачал.
Сеня… Девочка моя… Не уследили…
— Тронешь ее, и я убью тебя, — прорычал, глядя ему в глаза.
Мудак дернулся, а потом опять заржал противным наркоманским смехом.
— Давай! — закричал он истерически. — Вот он я! Давай!
И опять заржал, долбаный наркоман.
Сеня стояла все это время, глядя в одну точку. И даже когда мудак подвел ее к стене и поставил к ней лицом на расстоянии вытянутой руки — не произнесла не звука.
Её руки были завязанными за спиной. Поэтому, когда он толкнул ее к стене, удерживая при этом за талию она уперлась щекой в шершавую стену, при этом ноги ее остались без движения.
— Как тебе вид? — спросил урод, отходя от моей девочки на шаг назад.
— Делай со мной, что хочешь, а ее отпусти, — мой голос был похож на рычание дикого зверя, но мне похуй. — Если ты хоть пальцем ее тронешь — я убью тебя. Клянусь.
— Очень в этом сомневаюсь, — пропел елейным голосом урод и опять подошел к Сене.
— Не смей ее трогать, — заорал во все горло, начал дергать цепями, совершенно не обращая внимания на дикую боль во всем теле.
Он подошел к моей девочке и задрал ее юбку до самого пояса. А потом медленно к коленям спустил трусики.
— Я убью тебя! Клянусь! — орал я до хрипотцы в голосе.
Этот будущей труп только и делал, что смеялся от моих криков и отчаянных попыток освободиться:
— Это так весело! — воскликнул Юра.
Потом, перевел взгляд на мою Сеню, начал растягивать штаны и сразу спустил их вместе с трусами. Он достал свой возбужденный член.
Я продолжал не то выть, не то рычать, боясь самого ужасного, что могло произойти.
Будущий труп сжал сквозь кофту ее грудь.
— Мда, — сказал он разочаровано. — Сиськи маловаты.
А потом шепнул ее по попе, так сильно, что звон от шлепка навсегда останется в моих ушах.
— А вот задница зачетная, — и он опять заржал на весь подвал.
Сделав шаг к ней, он начал тереться о ее голую попу своим членом.
