Книга Ночь с миллионером - Ронни Траумер

— Красивое имя, — он поцеловал тыльную сторону ладонь, и я поразилась холодным губам. — Моя спутница Анастасия, — я только сейчас заметила девушку рядом с ним.

Она кивнула и смотрела на нас, её глаза были …как мои?

Грустные, измученные и полные боли. Она очень хорошо выглядела, как с обложки глянцевого журнала. Тёмные локоны волос красиво уложены, минимум макияжа и платье с длинными рукавами. Но глаза …они не врут. Подкралось подозрение, что она не по своей воле находится рядом с этим жутким мужчиной. Так же, как и я.

Мужчины увлеклись разговорами, в которых я ничего не понимала, поэтому отошла немного в сторону. Разглядывала гостей и мечтала где-нибудь присесть.

Вдруг почувствовала холод по спине, сердце обеспокоенно забилось, а пальцы начали подрагивать. Повернула голову и еле удержалась на ногах.

Там, среди гостей, посередине стоял Олег. В чёрным смокинге и белой рубашке. Одна рука в кармане брюк, во второй держал бокал. Голова немного опущена, а взгляд направлен на меня.

Взгляд, полный ненависти. Я видела, как на его скулах играют желваки. Как он стиснул челюсть, и как побелели его костяшки пальцев от того, насколько сильно он сжал стакан в руке.

Ноги подкосились и сердце остановилось, когда он сделал первый шаг и стал приближаться ко мне.

81

Олег

Вот она. Передо мной. Как всегда, красивая и изящная. Но …рядом с ней Волков. Трогает её, обнимает, лыбится. Моё. Он трогает моё!

Я знал, что они будут тут, поэтому и приехал. Не имел никакого желания посещать такого рода мероприятие. Я бы с радостью остался дома со своей дочерью.

Люди Кирилла по моей просьбе возобновили свою работу, и стали следить за Волковым, как только узнали, что он вернулся в город. Точнее после той статьи, где они вдвоём на всех фотографиях.

Я должен посмотреть ей в глаза, убедиться в правоте тех строчек на несчастной смятой бумаге. И сейчас уверенным шагом направляюсь прямиком к ней. Вижу, как она ёжится и пятится назад, пока не натыкается на Волкова. Он тут же обратил внимание на неё, и, проследив взглядом, оскалился в мерзкой улыбке и обнял её за талию.

— Добрый вечер! — поздоровался со всеми, но смотрел на неё.

Вижу, как дрожит, как подрагивают губы, и как не может поднять глаза на меня.

— Добрый, Фролов, — в голосе Волкова было открытое удовольствие от данной ситуации.

— Дамира? — сделал шаг к ней, несмотря ни на что.

— Есть вопросы? — тут же встрепенулся Вадим. — Не думаю, что вам есть о чём поговорить с моей будущей женой.

Эти слова резали уши, но я не собираюсь отступать.

— Она может сама отвечать, — компания, в которой они были, начала расходиться, понимая, что они лишние.

— Она нехорошо себя чувствует, беременность — дело такое, — Дамира резко повернула голову в его сторону и посмотрела с удивлением.

— Что? — такого я уж точно не ожидал!

— Мы ждём ребёнка, да, милая?

Она повернула голову ко мне и, наконец, посмотрела на меня своими прекрасными глазами. Не было в них счастья, но она всё же кивнула неуверенно.

— Поздравляю, — сквозь зубы сказал я.

Дамира кусала губу и сдерживала слёзы, что собрались в уголках её глаз. И я начал сомневаться. Во всём. Она не выглядит счастливой. На её лице ни грамма радости.

— Мне нужно в дамскую комнату, — тихий и хриплый голос.

Голос, что я слышал в кошмарах последний месяц. Голос женщины, по которой скучал, проклинал и материл.

— Что ты от неё хочешь? — сделал шаг к Волкову, как только Дамира покинула наше общество.

— Всё, — она положил руки в карманы брюк и выпрямился. — Она моя женщина, Фролов, смирись с тем, что тебя обдурили, — я вцепился в ворот его рубашки и впечатал его в стену.

— Думаешь, ты такой умный? — зашипел ему в лицо.

— Я знаю, что я умный, Фролов, — продолжал он лыбиться, чем только ещё больше злил.

Не удержался. Не посмотрел, что здесь журналисты и высшее общество города. Со всей силой ударил этот кусок дерьма под дых.

— Мы ещё это выясним, — сказал и отпихнул его от себя в тот момент, когда к нам уже подошла охрана.

На меня смотрели все в этом грёбанном зале, еле сдержал порыв послать их в одно место. Плюнул на всё и пошёл к выходу. Нечего мне здесь делать. А остальное выясню. И про свадьбу, и про беременность.

На выходе меня догнала девушка-официантка, и сунула в руку помятую салфетку. Не успел и оглянуться, как она скрылась из поля моего зрения. Раскрыл салфетку и вчитался в явно написанные в спешке строки.

«Он грозится убить тебя и нашу дочь. Я не могу по-другому. Прости!»

Пробежался несколько раз по этим строкам, убеждаясь в том, что это не моё воображение. Смял бумагу и, положив в карман, направился к своей машине.

— Какая же ты глупенькая!

Если пару минут назад жалел, что явился на данное мероприятие, то сейчас я был уверен, что это было лучшее, что я мог сделать за последнее время.

Она не ушла. Не бросила нас. Её вынудили.

— Я верну тебя домой, птичка!

Поехал прямиком к Кириллу, по дороге позвонил Марку. Мне нужна сейчас любая помощь. Этот сукин сын с кем-то связался, с тем, что смог очистить его имя и вернуть ему статус. Надо выяснить, кто его покровитель и что у него на уме. Такие, как Вадим Волков, просто так не могут смириться с поражением.

Блять!

Что он с ней делал всё это время, если она не по своей воле там?!

Чувствую себя конченным идиотом. Тупой баран, что позволил злости взять верх, и не видел ничего дальше своего обиженного эго.

Но я исправлю всё. Верну своё женщину туда, где её место — рядом со мной и нашей дочерью.

Через два дня я сидел напротив человека, что помог Вадиму. Предоставил ему всю имеющую информацию и доводы, что Волков не тот, кем хочет показаться.

Ещё через два дня я готовился свернуть шею Вадиму и забрать своё. Но что-то пошло не так.

82

Дамира

Слёзы душили меня, заставляя горло сжиматься болезненными спазмами. Как только дверь дамской комнаты за мной закрылась, я прилипла спиной к твёрдой поверхности и дала им волю. Плакала бесшумно, чувствуя, как солёные дорожки текут по щекам.

Он был так близко, а я не смогла до него дотронуться, спросить, как Мия. Мне было стыдно смотреть ему в глаза. За то письмо, за боль, что я причинила.

А Вадим, как он понял, что я беременна? Что же теперь будет? Ребёнок будет ему помехой? Или он будет издеваться и ненавидеть его?