Книга Я бы тебя не загадала - Алекс Хилл

Пока Света занимается моей травмой, все остальные тихонько потягивают напитки.

– Может, переберемся в зал? Там места побольше. Мы ведь все равно уже наелись, – говорит Лариса. Девчонки согласно мычат. – Анют, переделаешь кальян или ты теперь у нас однорукий Джо?

Света завязывает бинт на бантик. Смотрю на руку:

– Свет, меня кот укусил, а не акула. Зачем столько?

– Чтобы держалось, – уверенно отвечает она.

– Я все сделаю, Лар, – обращаюсь к старосте. – Скорая помощь меня подлатала.

Девочки оперативно убирают со стола. Лариса быстренько моет посуду. Марина с Ритой уходят на балкон, а остальные переносят в гостиную бокалы и оставшиеся закуски.

Выкладываю на плиту три кубика угля для кальяна и принимаюсь за табак. Промокнуть, нарезать, перебрать… Раньше я только видела, как это делают, но по-моему тоже справляюсь неплохо. Девчонки не жалуются.

Звонок в дверь заставляет настороженно замереть. Лара ждет еще кого-то? Она не говорила. Может подружка Марины приперлась? Вот это радость. Прислушиваюсь к возне в коридоре. Открывается дверь…

– И у кого тут день рождения? Иди сюда, именинница!

Сердце наливается свинцом. Знаю этот голос. Шорох верхней одежды замедляет дыхание. Не-е-ет… Только не это.

– Какой же может быть девичник без мальчиков? – гогочет Володя. – У вас тут вообще тухляк, наверное.

Так и стою, замерев с ножницами в руке. Даже не знаю, в чей глаз я хочу воткнуть их больше. В Викин или в Володин?

– Да вы проходите, ребят. Проходите, – суетливо отвечает Лариса. – Ох. Вау! Спасибо.

– С днем рождения, – произносит хриплый сильный голос.

В списке жертв появляется явный фаворит, но только на пару секунд, пока не приходит паника. Поворачиваюсь к окну. Интересно, какой тут этаж? Далеко лететь? Бросаю беглый взгляд на дверь, ведущую в коридор.

Какого черта он здесь делает? Вика, мать-перемать!

Не успеваю подумать, как соседка входит в комнату и тут же поднимает руки в защитном жесте:

– Только не психуй. Мальчики захотели приехать, все были не против и…

– А меня не додумались спросить? – шиплю я.

– Большинство было «за», Ань. Но я не знала, что Никита с ними. Честно!

– Пофиг! Я ухожу, – бросаю ножницы и вытираю руки бумажным полотенцем.

– Аня… – вздыхает Вика. – Это не обязательно. Мы продолжим веселиться.

– Вот и веселитесь.

Делаю пару шагов к выходу, но торможу, закрываясь в себе. Я тоже хотела повеселиться. Нормально… Отдохнуть, выпить, посмеяться. Я устала прятаться. Устала. Мне хочется жить. Хотя бы недолго. Хотя бы сегодня. Почему я каждый раз должна убегать и бояться?

Это был мой вечер. Мой!

Возможно, стоит остаться ненадолго. Не такая уж я пьяная, все контролирую. Мне нужен глоток свободы. Я так больше не могу. Я задыхаюсь в чужой оболочке.

А еще…

Хочу посмотреть в лживые карие глаза.

– Ладно, – произношу тихо. – Иди. Я сейчас закончу с кальяном и приду.

– Серьезно? Ты остаешься? – Вика радостно хлопает в ладоши.

– Зря я что-ли мучилась с этой бандуриной? – взмахиваю перебинтованной рукой.

– Супер!

На крыльях Викиного восторга мне прилетает поцелуй в щеку. Она уносится в гостиную, а я набираю полную грудь воздуха, глядя в пустоту.

Изломанная душа жмется в свой темный угол.

Спокойно, моя хорошая. Я не дам тебя в обиду. Больше не дам. Мы ведь с тобой теперь знаем, что и как? На своей шкуре прочувствовали. И ошибок не повторим.

А коленки-то дрожат, когда я вхожу в комнату, наполненную смехом и шумными разговорами. На мгновение все замолкают. Продолжаю шагать, как ни в чем не бывало, потому что кальян вообще-то тяжелый.

– Всем привет, – говорю я.

Устанавливаю кальян в центре журнального столика, вокруг которого разместились ребята. Хватаю трубку и делаю долгую затяжку. Выдыхаю густой серый дым, подражая профессионалам, и бегло обвожу присутствующих взглядом.

На г-образном бежевом диване сидят «хозяйки» и Марина. Вова с Викой на коленях уместились в кресле, двое парней и Рита – на стульях. Смотрю в сторону второго кресла…

Царь! Не меньше.

Ноги широко расставлены, руки на подлокотниках.

В глаза Никите не смотрю. Боюсь, что могу подавиться или еще что похуже. Кинуть в него чем-нибудь, например. Марина сидит ближе всего к Никите, демонстративно выпятив грудь, но он на нее даже не смотрит. Надоела что ли?

– Анютка, и ты здесь? Кальянщиком подрабатываешь? – произносит Володя.

Бросаю на него полный презрения взгляд:

– Ой, Володя, и ты здесь? Дебилом по вызову подрабатываешь?

Вова громко смеется, запрокидывая голову. Уже нажрался? Придурок. К нему присоединяются и другие ребята, даже Вика хихикает. Недолго. Она таращит глаза, намекая мне, что неприлично так шутить про ее парня.

Это я еще прилично пошутила.

– Лар? – обращаюсь к старосте-имениннице. – Есть еще стул?

– Садись на мое место. Я найду, где упасть, – Марина поглядывает на Никиту, а после почти дружелюбно улыбается мне, поднимаясь на ноги.

Не знаю, что она задумала, но… Да плевать! Я сяду на диван, а она может хоть на полу растянуться. Иду к предложенному месту, но так и не достигаю цели, потому что цепкие руки хватают за бедра и усаживают на колени к главному нахалу нашей планеты.

Никита точно паук, добравшийся до жертвы, крепко прижимает меня к груди. Пульс зашкаливает, в лицо ударяет жар.

– Проблема решена, – говорит Клим, сдерживая мои попытки вырваться.

– Пусти… – поворачиваю голову и спотыкаюсь об ядовитый взгляд.

– Что с рукой?

– Козлу одному по роже дала, сейчас и тебе прилетит, если не отпустишь.

– Аня… – нетерпение в его голосе приставляет нож к горлу.

Никита пару секунд смотрит мне в глаза, полностью обезоруживая. Ведет подбородком влево, осматривая ребят:

– Что-то интересное увидели?

Комната вновь погружается в легкий шум и гомон. Наполняются бокалы. Вова что-то базарит на своем ублюдском языке, девчонки хохочут.

– Какого хрена, Никит? – шепчу я, пытаясь сбросить с себя его руки.

Фиг там. Никита меняет мое положение, разворачивая к себе боком и перекидывая мои ноги через колено. Теперь одна его рука лежит поверх моих бедер, а вторая обвивает талию. Упираюсь плечом в его грудь. Подбородок опущен, дыхание, словно после марафона. Отчаянно пытаюсь контролировать реакцию, но получается еще хуже, чем обычно.