Книга Для тебя я ведьма - Ляна Вечер

— Охотник? — Мими подобрала аккуратные губки и изогнула бровь. — Что ему от вас нужно?

— Мне казалось, что вы хорошо воспитаны, синьорина Эспозито, — я поднялась и подошла к огню.

Пламя быстро расправилось с обрывками записки: лесть Пеллегрино, смешавшись с дымом, выскользнула в дымоход. Охотник будет ждать встречи, но я не приду. Желания разбираться в хитросплетении интриг Охотника не случилось, предпочла обойти их стороной.

— У меня в Илиси есть надёжный осведомитель, — фарфоровую куклу ничуть не смутила моя холодность. — Обязательно попрошу его разузнать о синьоре Пеллегрино.

— Дело ваше, — пожала плечами.

***

Наш «Малыш» резал колёсами промокшую дорогу, небо очистилось от туч, а солнце падало за горизонт — на юге скорые закаты, почти нет сумерек. Весь день я старалась не обращать внимания на Альду — читала энциклопедию великих земель, отбиваясь от кусачей ревности. Торе единолично занял место возницы, не пожелав отдавать поводья Ромео. Командир сказал, что должен побыть в одиночестве, чтобы спланировать работу Ловцов в Илиси. Синьор Сальваторе собирался сделать невозможное — вознести нас на вершину народной славы за несколько недель и Илиси по его мнению отлично подходил для этого.

— Остановите! — Альда лупила ладошкой по стенке дилижанса. — Хочу поговорить с синьором Сальваторе, — заявила рыбка, когда Тор остановил лошадок. — Она накинула капюшон плаща и вышла из кареты.

Я прикрыла глаза, унимая беснующихся духов негодования. От одной мысли, что Альда займёт место рядом с Торе, коснётся его, позволит себе то, о чём и думать не хотелось, у меня внутри полыхал пожар ярости.

— Не понимаю, — тихо бурчала Мими, — почему вы терпите всё это, Амэ?

— Синьорина Эспозито, мы все рады переменам в вашем характере, но вы стали частенько совать нос не в свое дело, — Ромео перехватил молнию в моих глазах и опередил с ответом.

— Всё в порядке, Ром, — я вздохнула, прислушиваясь к глухим голосам Альды и Тора, — мне нет дела до этой парочки.

— Вздор! — пискнула Эспозито.

— Мими, заткнитесь! — лекарь повысил голос до крика.

— Амэно меня простила и не держит зла, а вы не упускаете повода заткнуть мне рот, а я… — аккуратные губки на фарфоровом личике фурии задрожали, и карие глаза моментально наполнились слезами.

— Что с вами, синьорина Эспозито? — он смягчил тон, унял пыл. — Вы нездоровы?

— Я сошла с ума, синьор Ландольфи! Я люблю отъявленного бабника, проходимца и… вы осёл, Ромео!

Получив весьма неоднозначное признание, любимый осёл наблюдательницы побледнел, а через пару мгновений его щёки налились густым красным. Подумать только, синьор сластолюбец смущён. Я тихонько хихикнула и сделала вид, что занята чтением. Ещё пару часов мы ехали в полном молчании. Ни Ромео, ни Мими не решались начать разговор, а я не стала мешать тишине, что так звонко пела о любви.

Не заметила, как мы прибыли в Илиси. Ожидала, что, как только окажемся в городе, темнота за окном смениться светом фонарей, но ошиблась. Крик сторожа — «В Илиси всё спокойно», заставил прильнуть к окну дилижанса — темнота, редкие окошки, залитые жёлтыми огоньками и жуткая вонь с улицы. Она забралась внутрь кареты и, кажется, пропитала всё вокруг. Наша фурия зажимала носик, Ром кривился, но держался.

— О, святые печати, что это? — я поперхнулась смрадом.

— По ночам в Илиси выливают помои на улицы, — сдавленным шёпотом объяснил синьор Ландольфи.

Никогда не бывала здесь раньше и не удосужилась подробно расспросить опытных товарищей — зря. Обмоталась бы шарфами за час до приезда, запихала в нос ветошь — всё, что угодно лишь бы не почуять ароматы юга, столь настойчиво зудящие в ноздрях. Думала, сойду с ума, пока доберёмся до квартала, где наш командир собирался снять для нас дом. Илиси странный город — инквизиция здесь почти не имеет власти, приезжим можно снимать жильё лишь в одном квартале, но, по крайней мере, на улочках, где жили гости, не так сильно разило помоями. По достоинству оценив возможность дышать и не плакать, я вышла из дилижанса.

— Выбирайте, синьорины, — Торе спрыгнул с места возницы, сжимая в руке фонарь, и помог спуститься Альде, — постучим в любой дом, на который укажете.

— Не видно же ничего, — Мими посмотрела на Сальваторе, как на умалишённого.

— Надо родиться в Илиси, чтобы видеть в темноте то, что чужаки и при свете не разглядят, — сумничала Альда. — Советую выбрать вот тот, — она указала изящным пальчиком на небольшой домик справа. — Его хозяин — замечательный человек, не остаётся жить с постояльцами и берёт не дорого.

— Если он согласится подождать с деньгами до утра, пока не откроются банки, это будет просто прекрасно, — Торе улыбнулся белокурой рыбке так сладко, что у меня во рту появился отчётливый привкус горечи.

— Не беспокойся Тор, — эта девица ворковала, обращаясь к моему командиру на «ты», — я попрошу синьора Ромарио подождать, он не откажет.

Невероятное везение повстречалось нам в лице этой синьорины. Как бы мы обустроились в Илиси без её заботы, ума не приложу… Мерзко смотреть, как Альда с нежностью гладила ладошкой плечо Торе, как оголяла зубки в улыбке и, наверняка, надеялась оказаться в его объятиях сегодняшней ночью. Сама не знаю почему, но я твёрдо решила, что умру, но этой белобрысой дряни рядом с Сальваторе быть не дам.

Глава 16

Не сомневалась, что голубая кровь синьорины Альды ни за что не позволит ей остановиться в доме уровня ниже — «простолюдинам входа нет», но после особняка Ромео и замка Сальваторе меня сложно удивить недвижимостью. Я с достоинством встретила недешёвую мебель в гостиной, скучающим взглядом прошлась по живописи в массивных рамах, что с избытком украшала стены, и, томно вздохнув, отправилась на улицу забрать вещи из дилижанса. Спину царапнул злой взгляд Альды — видимо, ждала, что я упаду на пол, чтобы облобызать хотя бы дорогой коврик у входной двери, но, к её разочарованию, эмоционального пассажа не случилось.

Вытаскивая из багажного отделения «Малыша» свои саквояжи, я радовалась, что в доме есть купальня, кухня и повар в ней, а у каждого из нас будет отдельная комната. Последнее ласкало душу тёплыми лучами несуществующего солнца. Хрупкая иллюзия «отдельности» дарила надежду, что Торе не окажется наедине с Альдой, но на задворках души гоготали дурные предчувствия.

— Амэ… Амэ-э, — синьор Ландольфи взял меня за руку, и я вернулась из фантазий на тёмную, отвратительно пахнущую улочку Илиси. — У тебя снова приступ?

— Нет-нет… Я… Задумалась, — убрала за ухо выбившийся из причёски локон и схватилась за сумки.

— Побереги силы, синьорина Гвидиче, — лекарь забрал у меня багаж. — Они тебе ой как пригодятся.

— Что? О чём ты, Ром? — мы направились к крыльцу.

— Сальваторе хочет с тобой поговорить. Он ждёт в кабинете.