Книга Драконий берег - Карина Демина

Томас фыркнул.

Все не так.

И вообще… ну да, она отличалась от всех местных женщин, эта мисс Уильямс. И мать, помнится, вечно ворчала, что ведет она себя непозволительно вольно.

Брюки носит.

Книги читает. В церковь если и заглядывает, то по большим праздникам. Поэтому Господь ей семьи и не дает. А от книг вообще мозги распухают и через уши потечь могут. Томас одно время даже боялся, что и вправду потекут, и от страха затыкал уши шариками из корпии, отчего они только болеть начинали.

— Мне жаль, что… — извиняться он не любил и не умел. Более того, сейчас вся его суть протестовала против этих извинений. Перед кем? Перед возможным серийным убийцей.

Ублюдком.

И…

И парнем в светлой рубашке, который глядел на Томаса с легкой снисходительностью, точно заглянул в его мысли и счел их не самыми интересными.

— Мне следовало бы дать вам отпор, как это сделал Вихо. Но я не умел драться. Отец пытался меня научить, однако выяснилось, что я совершенно бездарен. Я порезался ножом. Вывихнул ключицу, пытаясь сделать кувырок, а шпагой едва не проткнул ногу. За что бы я ни брался, это все получалось… не таким, как должно.

— Поэтому ты позволял себя бить?

— Дойди дело до настоящей драки, возможно, я бы и решился… мне… — Ник стиснул кулак и взглянул на него презадумчиво. — Мне сложно ударить человека. Понимаешь? Это как будто… не могу объяснить. Потом, уже в университете, я нашел наставника, который кое-чему меня научил. За деньги, думаю, он и медведя научил бы плясать. Я был немногим умнее и гораздо менее проворен, но вот… что-то да вышло. Тогда же мне казалось, что если я проявлю терпение, вам надоест.

— Ага…

— Мы были детьми. Мы многого не понимали.

— Ты сейчас кого оправдываешь? — поинтересовался Томас. — Себя или меня?

— Пожалуй, обоих…

— А твой приятель… вы же…

— Как выяснилось, у Вихо появились новые друзья, с которыми было куда интересней, чем со старыми. Да и связываться с вами он не хотел. Он умел драться, но старался по возможности избегать конфликтов.

— Скользкий паразит.

— Нет, скорее благоразумный. Он точно знал, когда и куда не стоит соваться.

— А твой отец…

— Не вмешивался. Он сказал, что если во мне есть хоть капля истинного духа Эшби, я сумею найти способ переломить ситуацию в свою пользу. Но, как оказалось, даже этой капли не было. В тот день, когда вы… несколько переступили границу дозволенного, отец сильно разозлился. Он сказал, что я виноват, что… лучше бы у него вовсе не было сына, чем такой.

Ник тряхнул головой.

— Тогда он говорил и с Вихо. О чем, я не знаю. Полагаю, ему вменялось в том числе и охранять меня. Я спрашивал, но… — Ник покачал головой. — Вихо тоже не любил признавать ошибки. С того дня он стал моей тенью, а вы отстали.

— Меня папаша так выдрал… мне и раньше прилетало, но тогда я подумал, что прибьет нахрен. Второй раз так прилетело, когда с Уной… получилось.

— Если бы и прибил, вряд ли бы кто опечалился.

— Точно, — согласился Томас и сделал большой глоток. Остывший кофе оказался доволи-таки мерзким пойлом.

— Уна… стала мне настоящим другом. Вихо, как я понимаю, держался в надежде воспользоваться связями семьи. И в чем-то угадал. Отец устроил ему стипендию. Он мог бы и просто заплатить за обучение, но почему-то предпочел вот так, через стипендию. Он же открыл счет на имя Вихо. И выплачивал ежемесячное содержание. Это я узнал потом, после его смерти. Отца, — на всякий случай уточнил Ник. И отвернулся к стене, которую украшали побуревшие газетные вырезки. — Сперва мне было горько. Получалось, что моему единственному другу платили за эту вот дружбу, но потом я понял, что с точки зрения отца все было верно. Он платил не за дружбу, а за службу. Хороших вассалов следовало поощрять.

— А твой приятель…

— Эту тему мы не поднимали. Говорю же, вернулся он совсем другим… то есть, не совсем… Вихо, он всегда был ярким. Куда ярче меня. Ему нравилось находиться в центре внимания.

Это точно.

…полукровка.

И ублюдок. Так мамашка сказала, не Томасу, само собой, а соседке, с которой приятельствовала. А Томас услышал, подхватил.

Понес.

Правда, в отличие от Ника, у полукровки и ублюдка оказались крепкие кулаки и еще более крепкие зубы, от которых остался след на плече. Но после той драки установилось равновесие. Почти. За Томасом стояли дружки и Берт, пусть даже он драк избегал, но со старшим братом все как-то спокойней было.

А Вихо…

Он просто появлялся и все внимание забирал себе. Он умел придумывать, и порой собственная свита Томаса, верные приятели, вдруг оказывались не такими уж верными.

…ловля жуков в пустыне.

…старый карьер, со дна которого можно достать камни, особенные, белые и гладкие, что стекло. У Вихо такой имелся. А их компанию на подходе к карьеру перехватил старый Зак и лучше не вспоминать, во что тот поход вылился.

— Эти его качества усилились многократно… — Ник кофе отодвинул и тарелку с недоеденными блинами. — А еще он много тратил. На игру, на женщин. На вещи. Если ему что-то нравилось, он брал и зачастую в долг. Люди ему верили. Пока видели. А потом спохватывались и требовали вернуть долги. Пару раз ему грозили исками, в том числе и за мошенничество. Тогда он приходил ко мне.

— А ты…

— Я никчемный Эшби. У меня не было власти над моим вассалом. Я говорил с ним. Пытался достучаться до разума, но в итоге все равно доставал чековую книжку.

Здорово, должно быть, иметь приятеля с чековой книжкой.

— Полагаю, отец поступил бы иначе, но я не мог. Больше всего я боялся, что Вихо встрянет во что-то нехорошее. Однажды он проигрался так, что вынужден был заложить в ломбарде золотое кольцо, которое досталось от отца. Другой раз пропал на две недели, а когда вернулся, мне пришлось оплачивать немалый счет в больнице. Он связался не с той женщиной. Но самое интересное, что все эти неудачи словно подзадоривали его. Иногда Вихо пропадал и надолго. Потом появлялся. Бывало, что довольный… я знаю, он переписывался со многими женщинами. Некоторые пересылали ему деньги.

Ник поморщился.

— Он арендовал ящик на почте, не здесь, здесь слишком много любопытных. Раз в неделю отправлялся туда, возвращаясь с ворохом писем. Я как-то спросил, зачем ему… он сказал, что в мире полно одиноких женщин, готовых платить, чтобы избавиться от одиночества.

Значит, альфонс.

Почему-то Томаса этот факт не удивил.

— Я пытался… говорить с ним, но Вихо лишь отмахнулся. Сказал, что сытый голодного не поймет, что у меня всегда были деньги. И будут. А ему приходится думать, как выжить. В этом была своя толика правды. Я предложил ему денег. На собственное дело. У него ведь имелся диплом, и практику можно было открыть. Ладно, не судебную. С кем здесь судиться? Но хотя бы консультантом. Многие мои клиенты жаловались, что порой приходится ехать аж в Тампеску, чтобы получить ответ.