Книга Дневник ангела-хранителя - Кэролин Джесс-Кук

Я широко расставила ноги, приглядывая за Марго и Розой на кухне, осматриваясь в поисках ангела Розы.

Демон снова ринулся на меня, но я подняла руку, и с нее сорвалось пушечное ядро пламени.

— Дотронься до меня еще раз — и я превращу тебя в фарш для гамбургера, — твердо заявила я.

Демон приподнял бровь и фыркнул. Ясно: он был не силен по части остроумных ответов. Он сморщился и показал на меня пальцем.

— Не лезь в мои дела, — пророкотал он.

Потом снова плюхнулся на кушетку и укрылся одеялом.

Я, спотыкаясь, обошла комнату, ошеломленная встречей, пытаясь понять, почему здесь есть демон, но нет ангела.

Некоторое время спустя Марго вернулась с кухни, неся тарелку печенья, завернутую в фольгу. Роза держала руку на плече Марго, рассказывая ей историю кольца на своем левом пальце. В истории фигурировал ее старший сын, убитый на войне.

Они двинулись к входной двери.

— Простите, мне надо бежать, — сказала Марго. — Я обещала мужу, что встречусь с ним в парке. Но я зайду снова.

— Да уж спорим, — отозвалась Роза и помахала, отсылая ее.

И я последовала за Марго, сбитая с толку. Никакого ангела? Разве Нан не говорила, что Бог не оставляет в одиночестве ни одного своего ребенка?

Марго посетила Розу на следующий день, и еще через день, и еще через один, пока не начала сновать между двумя домами по три раза на дню. Когда-то я любила эти визиты, нежилась в веселом ободрении, которое несла эта женщина, рожавшая тринадцать раз и, к моему восхищению, выставлявшая роды и материнство подарком, а не чистилищем, каким, как я верила, они должны быть, а теперь ужасалась при виде обшарпанной двери, угроз и насмешек, доносящихся с дивана, непрерывных нападений.

В конце концов я позвала Нан. Она не навещала меня со времен битвы в Неваде, и я решила, что наши пути разошлись. Но я скучала по ней. И самое главное, она была мне нужна.

Несколько минут спустя она появилась передо мной. Я начала с объявления об епитимье.

— Нан, прости, — выдохнула я. — Мне действительно очень жаль.

Нан отмахнулась от моих извинений — она всегда была слишком разборчива насчет того, что желает и чего не желает слышать.

— Все в порядке, — сказала она, обнимая меня. — Ты ангел-хранитель впервые, и тебе еще надо многому научиться.

Я объяснила ситуацию с демоном Розы.

— Почему Розе не назначили ангела? — спросила я. — И что за морж живет на ее кушетке?

Нан выглядела удивленной. Искренне удивленной.

— Но… Ты не… Марго — ангел Розы.

— Повтори еще разок.

Нан засмеялась, потом, заметив мой взгляд, стала серьезной.

— Ты знаешь, что у человека может быть не один ангел-хранитель?

— Угу!

— И ты знаешь, что ангелу-хранителю Розы недавно дали другое назначение?

— He-а! Но продолжай.

— Дорогая, — вздохнула Нан, — тебе действительно надо начать пользоваться этим. — Она показала на мои крылья. — Сейчас Марго действует как ангел по отношению к Розе.

Я уставилась на нее. Казалось, она упустила какие-то детали. Например, тот факт, что Марго была смертной.

— Ну и что? — пожала плечами Нан. — Не только мертвые люди могут действовать как ангелы, моя дорогая. Тогда какой смысл был бы в родителях? Или в друзьях, братьях и сестрах, медсестрах, докторах…

— Я поняла, — сказала я, хотя и не поняла.

— Сейчас твоя работа — защищать ее от Рама.

— Демона?

— Да. Ты, наверное, догадалась, что он крепко вцепился в Розу.

Я подумала об этом и решила, что по какой-то причине демон смог прописаться в жизни Розы как муж, которого та не смогла забыть. Но насколько я видела, демон не так уж сильно ее искушал. Роза ходила в церковь. Она не имела вредных привычек. Она никого не убила. Даже не могла наступить на тараканов, которые радостно сновали по полу ее кухни.

— Присмотрись внимательней, — посоветовала Нан. — Ты увидишь его цель и силу хватки, которой он держит Розу.

Это случилось в тот день, когда Роза рассказала Марго историю о великолепном золотом кольце на своем безымянном пальце.

— Это кольцо, — начала она, задумчиво постукивая по нему, — пришло в мою жизнь однажды днем, когда я была двенадцатилетней девочкой. Я собирала яблоки на ферме моего папочки, в саду рядом с амбаром. Было так жарко, что окорок зажарился бы прямо в полях. Даже коровы теряли сознание, бочки с водой для них высыхали, прежде чем те успевали проковылять через поле. Я знала, что не должна, но не могла удержаться. Я отправилась к заболоченному ручью, разделась догола, прочитала молитву и скользнула прямо в прохладную черную жидкость. Даже окунулась с головой. И я все еще чувствую эти ленты воды, бегущие сквозь мои волосы, меж голых ног… Я осталась бы там на весь день, если б могла все это время задерживать дыхание. Но мне пришлось не дышать дольше, чем я предполагала. Сперва я решила, то, что меня тянет, — течение, оно утаскивает меня вниз по ручью. А потом почувствовала тепло вокруг лодыжки, тепло превратилось в резкое жжение, которое заставило меня завизжать, как свинья, которую режут на Рождество. Когда я открыла глаза, кровь вокруг меня смахивала на огонь. Сквозь пузыри и кровь я увидела длинный хвост. Аллигатор, огромный, как пикап. Я вспомнила, папочка говорил, что самое беззащитное место у них — глаза, поэтому я наклонилась к его морде и воткнула большие пальцы прямо в глазницы. На секунду он выпустил меня, и я тут же ударила ногами и вырвалась на поверхность, чтобы глотнуть воздуху. Но потом аллигатор снова схватил меня за ногу и на этот раз перевернул и утащил глубоко под воду. Сдается, я оставалась там так долго, что решила: еще одна секунда — и я встречусь с Иисусом. Но потом какой-то человек вытащил меня на свет божий, свет новой жизни. Он и был тем, кто дал мне это кольцо.

Кто знает, что в этих историях было правдой? Но каждый раз, когда Роза их рассказывала, все вокруг нее сияло так ярко, что Рам с ворчанием убирался с кушетки, направляясь к задней двери, как медведь с головной болью.

— Мой первый муж, он дал мне это. — Роза улыбнулась висящей на стене затянутой паутиной фотографии мужчины. — Он сказал мне: никогда не переставай рассказывать свои истории, рассказывай их всему миру. Он пошел и купил мне пять ручек и кожаные тетради и заставил меня все записывать. И я никогда не переставала это делать.

— Те тетради, — сказала Марго. — Где они?

— О нет, я не буду их выкапывать, — помахала рукой Роза. — Слишком много!

— Это ваша последняя? — Марго подняла с пола новую тетрадь в твердой обложке.

Роза взяла ее искривленными пальцами.

— Да, но теперь у меня слишком болит рука. Не могу больше писать.