Книга Ведьмина звезда. Дракон Памяти - Елизавета Дворецкая

Зайца потрошил тоже он, и Хагир гадливо отвернулся, только раз глянув, как Верзила с жадностью засовывает в рот все подряд внутренности и еще опасливо косится, как бы спутник не отобрал. Куда тот девал шкуру, Хагир предпочел не спрашивать. Когда заяц поджарился, Хагир перед тем как откусить, заново делал над своей долей знак молота; Верзила при этом каждый раз вздрагивал и бросал на него недовольные взгляды, но ни на миг не отрывался от своего куска. Кости он тоже поедал, хрумкая ими, как сухариками.

При свете огня Хагир вдруг увидел, что уши у Верзилы не просто большие, а длинные, как ладонь вместе с пальцами, а верхний их конец причудливо загибается вверх. Днем он этого не замечал. Как-то разом пришло осознание, что кругом ночь и Медный Лес, до человеческого жилья далеко, а он сидит один на один с троллем. Вот тут по коже поползли холодные мурашки, но Хагир старался не дать воли страху. «От твоего страха нечисть сильнее», – вдруг вспомнилось, как говорила ему мать… давным-давно, ему тогда было лет пять или шесть…

Но все же осознание того, что перед ним несомненный тролль, потрясло Хагира меньше, чем он ожидал. За время пути через Медный Лес он привык к мысли, что до троллей здесь недалеко. Сами здешние горы и леса смотрели на него тысячей колдовских глаз, и сейчас он лишь встретил взгляд, который давно ощущал на себе.

Покончив со своей долей, Верзила стал облизываться длинным красным языком, доставая почти до глаз, как собака. При этом он поглядывал на кусок в руке Хагира таким нехорошим взглядом, что внутри похолодело: тролли с тобой, сожри и подавись…

– Послушай своими большими ушами, нет ли тут поблизости воды? – спокойно произнес Хагир, положил недоеденный кусок на еловый лапник и потянул к себе мешок, где лежал Дракон Памяти.

Когда он поднял глаза, держа в руке кубок, куска зайчатины, конечно же, уже не было. Облизнувшись, Верзила глянул на Хагира… и вдруг волосы у него встали дыбом, лицо дико исказилось, и на месте лица проступили черты звериной морды – что-то среднее между зайцем и оленем. Хагир, как подброшенный, вмиг оказался на ногах и приготовился к защите; кубок он держал в одной руке, а копье само прыгнуло в другую. А то существо, что называло себя Верзилой, на четвереньках бросилось вон из пещерки и мигом растаяло в темноте. Слышался улетающий шорох сухих листьев и треск сучьев в костре. Больше ничего. Хагир так и не понял, что произошло.

Постояв немного, Хагир снова сел на лапник. Копье он положил рядом с собой и не снимал ладони с древка. Сердце сильно колотилось, дыхание сбивалось. Что такое? То ли тролль хотел на него напасть, то ли сам его испугался? И где он? Вернется или нет? Тролли его разберут, чтоб ему подавиться чистым хлебом! Вдруг Хагир начал мерзнуть, по всей коже забегала зябкая дрожь, хотелось прижаться к костру вплотную; черная ночь казалась липкой и холодной, как болотная вода, и полной невидимых нечистых сил не то, чтобы опасных, но гадких, отвратительных… Вспоминая Верзилу, Хагир кривился от омерзения и уже удивлялся, что мог идти с ним рядом и даже делить еду.

Хагир понимал, что спать в эту ночь будет очень глупо. Сев так, чтобы пламя костра не мешало ему смотреть в темноту, он чутко прислушивался. Но слух его не различал ничего, кроме обычных звуков ночного леса, и вскоре Хагир ощутил, что засыпает. Он встряхивал головой, таращил глаза, но голова сама собой клонилась, веки опускались. Он хотел встряхнуться, но не смог даже пошевелиться: какая-то мягкая невидимая сеть опутала его, убаюкала. Мелькнула смутная мысль о троллиных чарах, но сознание заволокло туманом, одолевала мучительная сонливость, уже было не тревожно, уже все равно: ничего не случится, а если случится, то пусть… По-прежнему держа под рукой копье и уронив рядом кубок, Хагир склонился головой к лапнику и заснул.

Когда он проснулся, уже рассвело. Костер догорел, даже запаха дыма не ощущалось, было холодно. Вспомнив все вчерашнее, Хагир поспешно вскочил… и тут же наткнулся взглядом на острие чужого копья. Оно смотрело прямо ему в грудь.

Наконечник сидел на коричневом древке. Хагир медленно пополз по нему взглядом. Собственное копье лежало под рукой, сделать выпад он всегда успеет.

За коричневый наконечник держались руки юноши лет пятнадцати, для своих лет очень высокого, сильного и крепкого. На Хагира смотрели умные и настороженные серые глаза. На лбу юного воина, под неровными темными волосами, виднелось багровое родимое пятно величиной с половину ладони. Но взгляд его был чист и ясен, лицо осмысленно: уж это никакой не тролль, и Хагир испытал облегчение, ничуть не боясь копья.

– Спокойно! – сказал рядом звонкий голос. Хагир скосил глаза и увидел второго юношу. Этому было лет шестнадцать, он уступал товарищу ростом и силой, зато весьма превосходил красотой – белокожий, с золотистыми кудряшками вокруг высокого лба, с прямыми, правильными чертами лица. В руках у него имелся лук с наложенной стрелой. – Не дергайся! – снисходительно, как более сильный, посоветовал он Хагиру. – Тогда тебя никто не тронет. Скажи лучше, кто ты такой и чего тебе здесь надо.

– Мне нужен Вигмар Лисица. Даг сын Хельги и Гельд Подкидыш мне обещали, что я смогу найти его где-то в этих местах.

– Как тебя зовут?

– Сначала сказали бы, как вас зовут. И я был бы не против, если сначала хоть один из вас сделал бы знак молота.

Парни молчали: их смутило это предложение. Они понимали его законность, но подозревали коварную ловушку и не решались выпустить из рук оружия.

Кусты можжевельника зашевелились, из них выполз какой-то небольшой зверь вроде медвежонка. Разогнувшись, он оказался девочкой лет девяти в медвежьей накидке. Длинные волосы концами волочились по земле и набрали порядком всякого лесного сора, на румяной щечке серела земля. Старший из мальчиков искоса, стараясь не упускать из вида и Хагира, бросил на нее свирепый взгляд: дескать, тебя-то кто сюда звал?!

– Вот так! – Девочка деловито отряхнула ладошки и сделала знак молота сначала над одним подростком, потом над другим. – Это – Хроар, а это Эгиль! – пояснила она Хагиру. – Сыновья Вигмара. Пойдем с нами.

– Я – Хагир сын Халькеля из рода Лейрингов, – с облегчением сказал Хагир. – У меня дело к вашему отцу. Я не желаю ему ничего дурного.

– Пошли! – Светловолосый Хроар опустил лук и мотнул головой. – Мы Верзилу послали тебя встречать, а ты его напугал до звериного состояния, он только к утру человечий язык вспомнил. Говорит, белый дракон явился. Мы думали, правда дракон в человеческом обличье, а потом смотрим – непохоже что-то…

– Верзила ваш сдурел совсем! – неодобрительно буркнул Эгиль, тот, что с пятном на лбу. Похоже, высокорослый тролль не числился в его любимцах. – Вы его больше слушайте. А Лейрингов мы знаем! – обратился он к Хагиру. – Наш отец дружил с Ингвидом Синеглазым, только он погиб.

– Это брат моей матери.

– Тогда все в порядке, – обрадовался Хроар и сунул стрелу обратно к остальным. – Так бы сразу и сказал!

– А покажи кубок! – стала приставать девочка. – Верзила говорил, он особенный, из-под земли!