Книга Не такая, не такой - Ашира Хаан

Посмотрел на Соню, подошел к ней, склонился, отвел локон от лица. Она дышала так тихо, что на секунду испугался. Нет, спит.

Просто очень крепко.

После нервов всегда так.

Абстрактная гордость против живой теплой женщины, мягкой и беззащитной.

Какой вообще может быть выбор?

Соня: На ручки!

Я проснулась от того, что кто-то трогал меня за плечо. Открыла глаза и не поняла, где я нахожусь: офисные жалюзи, белые стены, застекленные шкафы, запах бумажной пыли, гул шоссе за окном. Сердце рванулось в панике, горло перехватил спазм.

— Тшшшш… — рядом с диваном на корточках сидел Юл. Вот так, глаза в глаза, он все еще оставался слишком большим, но уже не был таким пугающим.

— Сколько времени?.. — мой голос был охрипшим со сна.

— Около четырех… — он поймал мой запутавшийся взгляд и уточнил: — Утра.

— Ой! — волна паники накрыла меня второй раз. — Мама! Она меня потеряла, наверное! — я подскочила, попыталась встать с дивана, запуталась в пледе и почти упала.

Юл успел поймать меня, прежде чем я расквасила нос.

— Телефон остался… — я сглотнула. — У Влада. Она звонила, наверное! Она сойдет с ума! Она…

— Тише, тише, — он прижал меня крепче, убедился, что я стою на ногах и только тогда выпустил. — Я уже позвонил твоей маме.

— К-к-когда?

— Не помню, вечером.

Я выдохнула.

— Спасибо… Я подожду, пока метро откроется?

Это он до четырех заработался? Когда я заснула?

Помню, мне предложили кофе, я отказалась. Долго смотрела, как Юлиан хмурится, нервно дергает мышкой, листает бумаги, что-то сверяет. Почему-то совершенно не было скучно.

— Поехали спать, Сонь? — Юлиан потер руками лицо.

Это «Сонь» после вычурного «Софи» было таким уютным.

Воспоминание о Владе заставило передернуться от отвращения.

— Куда?

— Ко мне. В мой дом. Сейчас дороги пустые, быстро долетим. Мне тоже надо вырубиться хотя бы часа на три-четыре.

— Зачем… — начала я, но Юлиан уже выключал компьютер, складывал распечатки в папку, раскидывал все на столе в поисках ключей.

— Ты молодец, очень мне помогла. Не могу же я тебя оставить одну в офисе? И на улице в такое время бросить не могу. Так что никаких вариантов, поехали!

Он подхватил меня под руку и я только успела взять свою куртку, а меня уже тащили по пустым коридорам офиса к лифтам, а потом через всю парковку к «Хаммеру». Только за городом я сообразила, что можно было вызвать такси, но Юлиан уже все решил.

В полутьме серого рассвета на полупустом шоссе все казалось ненастоящим, и произнести эти слова было проще, чем при свете дня:

— Прости меня, — я уткнулась в мех на капюшоне куртки, словно мне холодно, хотя в машине грела печка.

— На самом деле мне с тобой повезло, — Юлиан не стал играть в игры «за что?», сразу понял, кажется, все подтексты. — Случись все, как было задумано изначально, было бы хуже. Даже если бы у нас с тобой все сложилось. Я бы просто не успел понять, что происходит с заводом, и лишился бы его.

— Правда? — мне даже стало чуть легче дышать.

Юл добрый и умный и не стал бы меня винить, конечно, в том, что потерял все, но… но…

— Правда, Соня, — он протянул руку, коснулся пальцами моей щеки в мимолетной ласке. — На самом деле, это я должен просить прощения. Я отвечаю за этого паршивца, и я виноват во всем.

Меня слегка знобило от недосыпа, и Юл, покосившись, выкрутил температуру повыше. Интересно, а где тот плед с запахом костра?

— Что теперь будет?.. — спросила я тихо. Страшно представить, что он чувствует, преданный собственным сыном.

И я еще добавила…

Снова зарылась пылающим от стыда лицом в мех. Был бы у меня телефон, попросила бы меня высадить прямо тут и вызвала такси.

Юл стиснул челюсти. Не отрывая заледеневшего взгляда от дороги, с трудом произнес:

— Ничего… хорошего. С Владом разберусь потом. В приоритете сейчас завод.

«Хаммер» затормозил перед коваными воротами, Юл щелкнул кнопкой пульта, и они медленно открылись, пропуская машину к большому двухэтажному дому. Он был таким основательно старомодным, сложенным из круглых, будто бы потемневших от времени бревен. Площадку перед дверью освещал одинокий фонарь.

Мокрый лес стряхивал капли с веток, здоровенные сосны простирали ветви над крышей. Хруст щебенки под ногами в полной тишине разносился на многие десятки метров вокруг.

Внутри было очень тепло и пахло сосновой смолой. Даже дрожь от недосыпа перестала меня бить: я повесила куртку и шарф на вешалку, оправила блузку, огляделась с любопытством. Он тут живет совсем один посреди леса?

Юлиан задержался на улице, и вошел в дом, уже стягивая свитер.

Я вспомнила, как первый раз увидела его — за тем же самым занятием. Как ужаснулась и восхитилась тогда этой звериной грацией, нереальными мускулами. Захотелось даже дотронуться, и я сама испугалась своего желания.

Да и как? «Юл, можно тебя потрогать?»

— Где хочешь спать? — спросил он. — В моей спальне тише и теплее, зато наверху в гостевых вид лучше.

— Не знаю… — растерялась. — Где тебе удобнее. Ты ведь должен отдохнуть.

Он подошел, накрывая своей мощью, харизмой.

Большой, горячий и очень живой.

Провел пальцами по щеке, всматриваясь в мое лицо. Я опустила глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом. Но это не помогло. Он положил руку мне на спину, притянул к себе и вдохнул запах моих волос:

— Лучше всего я отдохну рядом с тобой.

— Юл… — мне хотелось плакать. Как он может быть со мной быть добрым после всего? Как он может все еще…

Он положил ладонь мне на затылок, склонился и поцеловал. Не как в первый раз, а уверенно, сильно, словно что-то для себя решив.

…все-таки я заплакала.

— Эй, не так плохо я целуюсь, — Юлиан стер слезинку с моей щеки.

— Я не понимаю… — на нем не было свитера, в который можно порыдать, а я уже привыкла как-то!

Зато была обтянутая темно-серой футболкой широкая грудь. Ужасно твердая, горячая, в такую не плачут, такую гладят ладонями и еще… нет, о чем я думаю? Он-то мужчина, а у меня должен быть мозг.

— Чего ты не понимаешь? — его руки заключили меня в замок, и, если правая еще держалась в рамках приличий, поглаживая спину, то левая сползала все ниже.

— Зачем это все тебе… Правда? Влад сказал, что у тебя было много женщин, что…

— Это так, — кивнул Юл целуя меня то в висок, то в лоб, то ловя невылетевшие еще слова с губ и прерывая поток слов.