Книга Жажда. Тёмная вода - Ник Никсон

Встал Трофимов.

— Попрошу сторону обвинения не перебивать свидетеля. Они его намеренно провоцируют.

Иван Иванович кивнул Бате, тот кивнул в ответ.

— Продолжайте, — сказал губернатор.

— Ну, я вышел на поверхность, увидел весь этот кошмар. Пустые улицы, ржавые машины, и никого. Первое время не знал, что делать. Боялся, что остался единственным выжившим, — он вздохнул. — Потом ночью увидел зарево со стороны кольца, ужасно обрадовался. Пока добирался сюда, меня дважды чуть не убили эти животные мутанты. А когда увидел людей, живущих полной жизнью, как будто и не было катастрофы, сразу разрыдался от счастья, — он прервался, театрально утирая слезы с глаз. — Меня не приняли в общины, поэтому я стал вольнонаемным, работал подсобным рабочим в Гуме и Кремле. На воду и еду зарабатывал, большего мне и не нужно было, ведь я теперь жил среди людей.

— Виктор Мейерхольд — пример того как честный, умный человек столкнулся один на один с несправедливостью нашего мира, — добавил Трофимов. — И оказался брошен, никому не нужен. Когда Великий князь узнал о его трагической судьбе, он немедленно распорядился принять его в Гортранс.

— Ты когда — нибудь видел этого человека? — громко спросил Батя у Кобальта.

— Он напал на моего напарника, пытался отобрать флягу с водой. Предлагал купить ерша.

— Клевета! — заявил Трофимов. — Они пытаются очернить свидетеля.

— Покажи руки и зубы, — обратился к Мейерхольду Кобальт.

Мейерхольд нехотя подчинился — выставил ладони на свет, открыл рот.

— Цианоз кожи и черные зубы, — произнес Кобальт, удовлетворившись увиденным. — Признак долгого сидения на ерше. Уверен, если поспрашивать у других бомжей возле библиотеки Ленина, они подтвердят, что он никакой не работяга ученый, а варщик и сбытчик этой гадости.

— Фуфло гонишь, гнида! — злобно выкрикнул Мейерхольд.

Иван Иванович от удивления выпучил глаза. Трофимов указал Мейерхольду жестом — помалкивать.

— Чем опасно это вещество? — спросил жрец Ямс. — Насколько я слышал, оно помогает отсрочить обезвоживание.

— Это наркотик, — пояснил Кобальт. — Люди сходят от него с ума, видят галлюцинации, могут напасть на близких и даже убить их, а потом ничего не вспомнить. Я такое видел многократно. От долгого употребления мозг полностью атрофируется.

Трофимов замахал руками.

— Уважаемые судьи трибунала, напоминаю, что перед нами свидетель, а не обвиняемый. Мы рассматриваем дело об убийстве наших граждан, предлагаю вернуться к рассмотрению, по существу.

Судя по тону, постановке голоса и уверенности, Трофимов — бывший адвокат, не иначе.

— Они предложили ему место дружинника, а взамен попросили придумать эту ложь. — сказал Батя. — Любой бы человек на его месте согласился бы.

— Как ты смеешь обвинять меня во лжи! Ты сам погряз в ней давным — давно. — взревел Суворов.

— К порядку! Господа! — вмешался Иван Иванович.

— Я не собираюсь больше слушать это! — Батя встал. — Весь этот цирк только ради того, чтобы изолировать сталкеров и лишить нас заработка. Уважаемые судьи Трибунала, мы люди и честно выполняем свою работу, благодаря которой все вы пользуетесь благами прошлого. Мы не претендуем на чужое, но и не позволим отобрать у нас наш стакан воды. Все эти обвинения ложные, прошу вас снять их немедленно и наказать Гортранс за клевету.

— Я все видел! Это ты сделал! Ты! Он все врет! — Мейерхольд сорвался на крик и забился в истерике — глаза его стали безумными, изо рта летели слюни.

Трофимов бросился его успокаивать, но тот орал будто одержимый. В зал вошли гвардейцы, подхватили Мейерхольда и вывели в коридор.

Повисло молчание. Судьи Трибунала переговаривались вполголоса.

— Я согласен, что свидетель не вызывает доверия, — заговорил Ленни К спокойным тоном. — Из — за ерша у него могло случиться помешательство. Я знаю, о чем говорю, мы используем ерш в изготовлении некоторых дешевых напитков. А по существу обвинения могу сказать вот что, напасть на дружинников, мог кто угодно. Мы даже не знаем, мертвы ли они. Возможно, они просто сбежали.

Жрец Ямс кивнул и сказал:

— Поддерживаю. Обвинения выглядят неубедительными.

Суворов смотрел в стол, лицо у него стало пунцовым.

— Ну что ж, господа, предлагаю проголосовать за полное снятие обвинений, — произнес Иван Иванович не слишком довольным голосом.

Батя удовлетворенно улыбнулся, стукнул слегка локтем Кобальта, мол, мы победили.

Внезапно резко распахнулись двери, вбежал, задыхаясь, дружинник и стал что — то говорить на ухо Суворову.

— Напоминаю, что на трибунале необходимо озвучивать всю информацию судьям, — сказал Иван Иванович.

Суворов кивнул вошедшему, и тот быстро удалился.

— У нас появились новые доказательства, — сказал князь, поднявшись на ноги.

Дверь снова открылась, в зал вошли люди с носилками. Поставили на пол, сняли накрытые сверху пледы. Под ними два обезображенных тела.

Жрец Ямс выдавил из себя нечто невнятное, похожее на рвотный позыв, и закрыл нос от резкого запаха. Ленни К подошел ближе, чтобы рассмотреть тела.

— Последние двое суток мои люди день и ночь прочесывали ближайшие районы, — произнес Суворов. — И нашли их.

Слово взял воевода со странным дефектом глаз — правый зрачок отливал белым, левый же был совершенно черным.

— Мы нашли машину на северо — восточной границе кольца в одном из дворов. Трупы лежали внутри. Судя по следам шин, там была еще машина, на которой убийцы потом скрылись.

Кобальт заметил боковым зрением ошеломленное выражение лица Бати. Сам он старался сохранять спокойствие, хотя прекрасно понимал, что это конец.

Найти что — то случайно в тех глухих места, все равно что отыскать дерьмо голубя на заснеженной равнине. Нет, они точно знали где искать. Их направили. Только два человека знали точное местоположение машины — он и Витька.

Витька…

— У одного пулевое в голову, у второго череп всмятку, — заключил Ленни К, вернувшись на свое место.

— Деньги нашли? — спросил Суворов воеводу.

— Нет. Пропали.

— Не пропали, — уточнил Суворов громко, чтобы слышали все. — Их украли.

— Это также нашли в машине, — белоглазый положил на стол нож с вырезанной надписью: «Сталкер» и «Тень» на другом обороте.

Должно быть, Витька выронил на сидении, когда отгонял машину. Или специально подбросил, чтобы подставить Мид. Неужели он это сразу задумал? Забрать деньги и сдаться врагу. И ради чего? Должности дружинника в Гортрансе?

Из — за невыносимой вони Иван Иванович попросил быстрее убрать тела. Побледневшему жрецу Ямсу принесли стакан воды. Ленни К сидел со спокойным выражением лица, скрестив ладони на столе. Наверняка уже думал о предстоящей вечеринке в Гуме и рекордной выручке, которая год от года в Праздник воды только растет.