Книга Голландская могила - Моника Кристенсен

– Вы не помните, кто дал это объявление?

– Конечно, помню. Его дал электрик, который раньше работал здесь, в Лонгиере. Но этот снегоход он продал ещё в начале зимы, а сам уехал на материк. И было это задолго до того, как позвонил голландец. Всё это я ему и рассказала. Мне показалось, что они с электриком незнакомы и что ему просто хотелось купить снегоход.

Опедал улыбнулся полицейским:

– Да-да, уж я-то точно с ним не разговаривал.

Проверка телефонного номера в Ню-Олесунне тоже не дала результатов. По словам начальника «Кингс Бей», нидерландская исследовательская станция работала только летом. Люди там появлялись не раньше конца мая. На тот момент, когда убитый звонил на станцию, там было пусто, двери заперты, а само здание превратилось в один большой сугроб.

Звонок переключили на офис «Кингс Бей», и этот разговор секретарь запомнила. Звонивший спросил, можно ли ему пожить на станции, пусть даже тогда голландских учёных там нет.

– В год сюда звонят тысячи совершенно незнакомых людей, – сказал начальник «Кингс Бей», – большинству нужно две вещи – бесплатное жилье и бесплатная еда. Нам они порядком досаждают.

Одолжив служебную губернаторскую машину, Мелум и Кнут поехали к покосившимся сараям возле причала. В одном из старых складов, прежде принадлежавших угледобывающей компании «Стуре Ношке», находились офис, пункт проката и магазин фирмы «Полярная логистика», весь штат которой ограничивался одним сотрудником. С тех пор как угледобывающая компания переехала в новое здание, эти постройки стояли пустыми. На двустворчатой двери висела пыльная табличка с названием фирмы и временем работы. Полицейские позвонили в дверь, но признаков жизни не обнаружили.

Мелум потянул за ручку. Дверь оказалась незапертой, и полицейские вошли в полутёмное помещение. Внутри была просторная комната, вдоль стен которой тянулись полки, уставленные разномастными картонными коробками. На грязном цементном полу никакого покрытия не было. На стенах, выкрашенных в светло-зелёный цвет, висели большие потрёпанные рекламные плакаты с фотографиями снегоходов и двигателей. В воздухе висел запах машинного масла. За приоткрытой дверью виднелся кабинет, где горел свет. Ещё одна дверь вела в туалет. В кабинете никого не было, и в тёмном туалете тоже оказалось пусто.

Но в эту секунду полицейские услышали какие-то звуки из-за третьей двери в углу. За ней располагалась мастерская, где стояли три или четыре снегохода на разных стадиях ремонта. И здесь же, в мастерской, они наконец нашли хозяина.

– Мы в дверь звонили – ты что, не слышал? – спросил Мелум невысокого широкоплечего мужчину в оранжевом комбинезоне.

– Ты чего, не местный, что ль? – мужчина повернулся к нему, во рту у него торчала незажжённая сигарета. – Тут все в курсе, что звонок-то не работает. Ну? Лодка нужна, да?

– Нет, спасибо, – ответил Кнут, сделав несколько шагов вперёд, – мы из управления губернатора.

Он лишь сейчас заметил тёмноволосого паренька, сидевшего на сложенных за дверью деревянных ящиках. Пареньку было лет пятнадцать – уже не ребёнок, но слишком юный и худенький, чтобы его можно было назвать взрослым. На нём были джинсы и чёрная футболка с рекламой пива «Карлсберг». Глаза у него были карие, почти миндалевидные, отчего лицо казалось загадочным.

– Привет, – кивнул ему Кнут. Но вместо ответа парень вытащил изо рта сигарету – тоже незажжённую – и ухмыльнулся совершенно так же, как и мужчина. Кнут повернулся к хозяину:

– Ты Томас Карлсвик? Ты владелец «Полярной логистики»?

– Я собственной персоной. И что теперь? – чуть вызывающе спросил он, однако Кнут заметил, как Карлсвик быстро огляделся.

– Ну, уж никак не я, – хохотнул сидевший на ящике парнишка.

Мелум начал злиться и не скрывал этого.

– У нас к тебе несколько вопросов. В марте этого года ты кое с кем разговаривал по телефону. И ты наверняка слышал, что пару недель назад на Птичьем мысу нашли труп мужчины. Мы проверили его телефон и установили, что вечером пятого марта он звонил тебе. Вы разговаривали примерно десять минут. Может, ты запомнил этот разговор? Звонивший разговаривал по-английски.

– Да сюда куча народа звонит, и по-английски тоже много кто говорит. Но разговор тот я помню, ага. Почему? Этот турист хотел взять напрокат снегоход. На три месяца, кажется. Заплатил авансом, так что всё в порядке.

От возбуждения у Кнута даже зачесалось лицо. Наконец-то в Лонгиере нашёлся хотя бы один человек, который наверняка встречался и разговаривал с Мартеном Йоостом.

– Значит, он и сюда приходил? – вкрадчиво спросил он.

– Ну ясное дело! Явился как миленький. Деньжата, видать, экономил – протопал пешком от самого кафе «Бюсен», а с собой тащил здоровенный рюкзак и сумку.

– А можно твои записи посмотреть? – спросил Мелум.

– Записи? – на секунду Карлсвик совершенно растерялся. – А, список заказов! Нет, никаких списков у нас тут не ведётся. Я всё просто на листочках записываю.

– Давай, Томас, доставай списки! – передразнил парнишка, спрыгнув с ящика и растоптав ногой окурок, хотя сигарету так и не зажигал.

– Тебя как зовут? – спросил Кнут, но ответа не дождался.

Хозяину «Полярной логистики» явно было не по себе. Он вытер ладони о комбинезон.

– Я, может, и вообще ничего не записал. Может, я наличными взял, и всё. Не помню.

– А можно взглянуть на архив у тебя в кабинете?

– Архив? – он сплюнул на пол, и Кнут машинально отступил назад. – Вы чего тут раскомандовались? Я же ничего плохого не сделал! Пусть даже вы и работаете на губернатора.

– Я из криминальной полиции, – угрожающе тихо сказал Мелум, – и мы расследуем убийство. По-моему, лучше тебе будет рссказать нам всё, что ты помнишь о Мартене Йоосте.

Томасу Карлсвику этот разговор, как можно было заметить, не нравился.

– Тут и помнить особо нечего. Три месяца назад он пришёл сюда и взял напрокат снегоход. И такой был, беспомощный, что ли. Поэтому я ему одолжил старый маузер и немного патронов. Мы вместе посмотрели карты. Он собирался на север, в Ню-Олесунн, и я ему показал, как ехать. Тогда море уже давно замёрзло – для снегохода самое оно!

– Самое оно, – поддакнул из угла парнишка, – я тогда гонял по Ис-фьорду со скоростью 180 километров в час. Как минимум.

– И он деньги экономил, вот что, – продолжал Карлсвик, – спросил, не сдаю ли я комнату, и выпросил разрешение переночевать на диване вот тут, в кабинете. А на следующее утро свалил до того, как я на работу пришёл. И даже спасибо не сказал.

Кнут вдруг встрепенулся.

– А как же снегоход, – спросил он, – он его вернул?

Томас Карлсвик побагровел и отвёл взгляд.

– Наверное… – пробормотал он, – у меня все снегоходы на месте…