Книга Беременная от моего сына - Ольга Джокер

Подруга гораздо опытнее в этих делах, а у меня кроме Максима никогда никого и не было. Все мои познания о сексе заканчиваются на том, что это как минимум больно и стыдно. Но, уверена, что с Артуром всё будет по-другому. Я это чувствую.

— Сколько-сколько ещё нельзя заниматься сексом? — спрашивает подруга на повышенных тонах.

— На днях я иду к врачу. Обязательно обо всём узнаю.

— Ох, я сочувствую Артуру, — произносит Анька, подпирая рукой голову. — Больше месяца мужик без секса ходит. Хотя, может и не ходит.

— Что ты имеешь ввиду? — напрягаюсь я.

Знаю, что мы ничего друг другу не обещали, а я почему-то вдруг решила, что Артур непременно блюдет мне верность. При мысли о том, что его руки могут касаться тела другой женщины, меня бросает в жар. Нет, он точно не такой.

— Ты не бери в голову, Насть, — равнодушно машет рукой подруга. — Не все мужчины такие, какими я их знаю. Да, Артур взрослый и зрелый, но мало ли, может он влюбился в тебя без памяти и правда не думает о сексе на стороне.

Мы плавно сворачиваем разговор, допиваем кофе и ещё немного прогуливаемся по магазинам. Я то и дело возвращаюсь к нашему с Аней разговору и, несмотря на то, что верю своей интуиции, понимаю, что осадок у меня остался нехороший.

— Подержишь Алёшку, я в дамскую комнату на минуту отлучусь? — спрашиваю подругу.

— Без проблем, иди.

Она берёт на руки моего сына и заботливо качает его на руках, пока я пулей бегу в сторону уборной. Быстро справившись, мою руки и, услышав знакомый голос, поворачиваю голову вправо.

— Настя? Я могу с тобой поговорить? — замечаю рядом с собой Аллу, ту самую женщину с которой Артур встречал Новый год.

Вытираю руки сухими салфетками и выпрямляю спину.

— Внимательно Вас слушаю.

Глава 40

Настя.

По мере того как долго говорит Алла, я разубеждаюсь в том, что всё происходящее всего лишь плохой сон. Больно по-настоящему, будто сердце моё выдрали из грудной клетки и исполосовали ножом.

Признаться честно, я думала, что у нас с Аллой будут банальные разборки в духе, кто больше подходит Артуру. Ожидала, что она пройдется по моей неидеальной внешности и станет дерзить. Но нет, ситуация куда хуже, чем я себе думала. У Артура будет ребёнок от Аллы. Срок пока небольшой, но по её словам они очень сильно его ждут. Правда, сейчас Алла отчаянно пытается сохранить жизнь своего малыша, которая находится под угрозой. И почему-то я узнаю это от неё, а не от него самого. Хотя тут же одергиваю себя — я сама себе придумала наш идеальный мир, не спросив разрешения Артура.

Чувствую ли я себя виноватой за то, что стала третьей лишней? Эгоистично думаю, что нет. В этот момент я была абсолютно счастлива.

Вчера Артур был у Аллы дома, а ещё они встретятся во вторник, совсем скоро. Он обещал ей. И если я не верю в сказанное, могу убедиться лично и проследить — Артур не поедет на работу в этот день, он поедет вместе с ней к доктору. В ту самую клинику, где я лежала на сохранении.

Мне больно дышать, а слёзы душат где-то на пятой минуте нашего разговора. В лёгкие словно натыкали иголок, каждый вдох и выдох настолько болезненный, что я опираюсь боком о стену для того, чтобы не упасть. Но за дверью находится мой сын и я не имею права сейчас расклеиться, несмотря на то, что мне очень-очень сильно этого хочется.

— Наш треугольник меня убивает. Постоянные стрессы сказываются на моем самочувствии и здоровье нашего с Артуром ребёнка, — продолжает Алла, делая акцент на его имени.

В её глазах плещутся слезинки и мне становится жаль. Не её, а ребёнка, которого она носит. Хотя бы потому, что однажды я бывала в похожей ситуации, когда жизнь Алёшке висела на волоске. Не могу даже представить того, что его могло и не быть вовсе. Без сына моя жизнь была бы не такой цельной.

— Ты же знаешь, Настя, как это больно, когда ребёнок растет без отца? Прошу, не лишай этого и моего ребёнка тоже, — произносит мягким голосом Алла, касаясь ладонью своего пока плоского живота.

Я знаю, да. Убедилась лично, в тот момент, когда Максим сообщил мне, что не намерен становится отцом. Было обидно. Но ещё больнее стало, когда я узнала, что ношу внутри себя сына. Я была тогда твёрдо убеждена, что мальчику обязательно нужен отец, как пример для подражания, как наставник, тот, кто воспитает его настоящим мужчиной и расскажет, как жить.

Я молчу и ничего не отвечаю Алле, потому что говорить мне тоже больно. Знаю одно, что мне пора идти. Отрываюсь от стены и поворачиваюсь спиной к Алле. Ноги почти не слушаются, а движения путанные и словно не мои.

— Артуру тоже тяжело, — слышу себе в затылок. — Непросто ему разрываться между тобой и мной.

— Я силой никого не держу, — произношу хриплым голосом и толкаю дверь наружу.

Слегка пошатываясь, выхожу из уборной и подхожу к Аньке, которая нежно качает Алёшку на руках.

— Блин, он у тебя такой забавный, хоть самой рожай, — я принимаю у неё из рук сына и молчу. — Насть, что-то случилось? Ты себя нормально чувствуешь?

Аня касается холодной ладонью моей руки и заглядывает в глаза.

— Боже, да на тебе лица нет!

— Просто вызови мне такси, — прошу коротко. — Сейчас же.

Аня кивает и достает из сумочки телефон. Набирает номер службы, делает заказ и отключается.

Он ждёт этого ребёнка, Настя. Ждёт даже больше, чем я.

В голове то и дело крутятся обрывки сказанных Аллой фраз. Я строю разные гипотезы происходящего и ни одна не получается у меня с хорошим для всех концом. Думаю, что Алле нет смысла врать о своем положении. Если бы она врала, то не упоминала бы название того самого госпиталя, где лежала я сама.

Возможно, мне стоит рассмотреть вариант, который я оставила как запасной: уехать к родителям в Иркутскую область вместе с Алёшкой и спокойно жить там, наплевав на планы, амбиции и желание добиться чего-то большего. А так же перестать верить в то, что когда-нибудь я буду бесконечно счастливой рядом с Артуром.

***

По дороге к дому слышу трель входящего сообщения. Это он. Пишет о том, что задерживается на работе и, к сожалению, не успеет меня забрать. Я ничего не отвечаю ему, потому что пока не понимаю, где здесь правда. Бросаю телефон в сумку и пытаюсь улыбнуться сыну сквозь проступающие на глаза слёзы.

Ты же знаешь, Настя, как это больно, когда ребёнок растет без отца? Прошу, не лишай этого и моего ребёнка тоже.

Трясу головой, пытаясь забыть все сказанные слова Аллы, но ничерта не получается. Они копятся в моей черепной коробке, смешиваются один с другим, переплетаются и звучат гораздо отчётливее, чем мне того хотелось бы.

Вернувшись домой я быстро купаю Алёшку в ванночке, переодеваю в тонкий слип и кормлю грудью, завороженно наблюдая за тем как он засыпает, смыкая веки. В этот момент я позволяю себе пустить несколько слезинок, но тут же напрягаюсь и замолкаю, когда слышу щелчок дверного замка.