Книга Нищий принц - Наталья Перфилова

Нина с размаху прыгнула на кровать в моей спальне.

— Красотища! И не жалко тебе, Машка, оставлять такую роскошь?

Ну что ты все время такая кислая, будто лимон съела? Что теперь то не так? Здоровье в норме, все обвинения по делу Костика с тебя вроде сняты. Чего тебе еще надо?

— Нин, я беременна. — Сказав это, я опустилась на пуфик и разрыдалась.

— Ты что? С какого это перепугу ты так решила?

— Меня сегодня к себе Тамара Марковна с утра вызывала. Говорит, что последние анализы перед выпиской подтвердили ее предположение. Она сообщила эту «приятную» новость только мне, разумно предоставив возможность самой порадовать ей родственников и знакомых, а возможно, и папашу младенца. Так что я теперь мать-одиночка.

— Постой-постой. Я что-то не очень соображаю. Ты с «мужем» что ли жила в особняке семейной жизнью, или это Пашка может постарался? — С подозрением поинтересовалась подруга.

— Не говори ерунды, при чем тут Пашка…

— А кто тогда причем? Срок хоть какой тебе врач назвала?

— Да я и без доктора срок знаю. Дней десять или около того.

Нина мысленно прикинула, что было десять дней назад и ахнула.

— Максим?!

Я молча кивнула.

— Здорово. Ну и заварила ты кашу, подруга. Если уж решила уйти, так зачем было гусей то дразнить?

— Кто же знал, что так получится? В тот день нас обоих, как магнитом друг к другу притянуло. С кем не бывает? А теперь вот…

— Да уж влипла.

— Не капай на нервы, без тебя понимаю, что влипла по уши. Скажи, что делать то будем?

— А я то тут при чем? Я в ваших играх участия не принимала… А если серьезно, то выхода есть два.

— Целых два? Интересно каких?

— Можно выдать его за ребенка Костика. Сейчас пойдем и сообщим всем эту сногсшибательную новость.

— Ну а второй? — Кисло поинтересовалась я.

— А что, версия красивая. — Загорелась идеей Нина. — Ты была женщина замужняя, никто не удивится, что муж после внезапной кончины оставил тебе такое очаровательное наследство. Подумай, прежде, чем отказываться.

— Я подумаю, ты второй вариант давай, не томи.

— Второй проще, — поскучнела подруга, — никому ничего не говорить, пойти в поликлинику и взять направление на аборт. Но предупреждаю, первый вариант намного перспективнее.

— Мне больше нравится второй.

— Твоя жизнь, тебе и решать. Только, умоляю, подумай получше. Не решай сгоряча. Есть ведь еще и третий вариант. Ты сама догадываешься какой.

— Этот вариант исключается. — Печально сказала я. — Макс уже обвинил меня на днях, что я пытаюсь его шантажировать нашими отношениями.

— Но ведь ребенок все меняет, как ты не понимаешь?!

— Что меняет? Он или окажется подлецом, пошлет меня на три буквы вместе с моим ребенком, прикинувшись, что совершенно не при чем…

— Или?

— Или окажется благородным парнем, признает ребенка, женится на Марии Семеновне Глебовой…

— Здорово! — Пришла в восторг Нина.

— При этом он потеряет состояние своей семьи, станет нищим и постепенно возненавидит эту самую Марию Семеновну вместе с ее ребенком. — Продолжила я.

— А на Лилиане Владимировне Вороновой он жениться не может? Она ведь тоже ему не сестра?

— Может, наверное, но для юридического подтверждения этого факта потребуется поднимать все документы, заинтересованные люди могут тщательно покопаться в этой истории, и опять же под угрозой окажутся Максимовы деньги…

— Тогда остается вариант номер два?

— Других пока не вижу. Ладно, пойдем в столовую, Клара обещала грандиозный обед с осьминогами, черепаховым супом…

— А попроще чего-нибудь будет? Не привычная я к эдакой экзотике то… — ворчливо пожаловалась Нина.

— Будет. — Рассмеялась я. По непонятной причине у меня поднялось настроение, и я чуть ли не вскачь спустилась по лестнице.

Клара действительно постаралась на славу. Стол выглядел очень привлекательно. Задернув шторы, запалили камин, он в сочетании со старинными канделябрами на столе создавал атмосферу старинного замка. В углах огромного помещения плясали причудливые тени, шикарные серебряные приборы в отблесках огня отливали всеми оттенками красного. Когда все уселись, Максим поднял свой фужер и произнес тост.

— Предлагаю выпить за то, что в нашей семье снова воцарился мир и покой, все вернулось на круги своя. Нашему семейному благополучию больше никто и ничто не угрожает.

Мы с Ниной переглянулись и выпили шампанское. Павел спросил:

— Убийцу Костика так и не вычислили? Чего там у ментов то слышно?

— Не в курсе. Завтра Лили вызывают к следователю, надеюсь, узнаем что-нибудь новенькое. Хотя мне лично практически без разницы.

— Ну не просто же так его грохнули. Не плохо бы знать причину.

— Это да. — Согласился Максим.

— Может, за обедом поговорим о чем-нибудь поприятнее? — Капризно заметила Нина. — А то от ваших разговоров прямо даже есть расхотелось.

— Прости, пожалуйста. — Спохватился Павел. — Я тоже хотел бы поднять фужер за двух очаровательных дам, сидящих за этим столом. Лили зачем ты столько времени прятала от нас столь совершенную жемчужину? — Подруга зарделась от удовольствия.

— Вам только покажи, сразу руками хватать начинаете. Интересно, а что мы все на шампанское налегаем? Покрепче то ничего что ли нет?

— Узнаю Лили! — Воскликнул Павел. — Коньяк? Виски?

— Лучше водку.

— Желание дамы закон.

Когда с обедом было покончено, мы вышли в сад. У Клары по плану еще намечался торт, но на еду даже смотреть уже не было сил. Сладкое решено было оставить на утро. Заботливая экономка вынесла мне шаль, которая защищала, как от вечерней прохлады, так и от комаров. Насекомые стайками носились над головой, путались в волосах.

— Может, пойдем в дом, — предложила Нина, ее комары донимали особенно.

— Давайте купаться, — предложил Максим.

— Да нет, не стоит, — подруга с опаской покосилась на затянутый ряской пруд, — да и прохладно…

— В нашем море всегда жарко, — рассмеялся «брат», схватив Нину в охапку, он потащил ее ко входу в бассейн. Мы с Павлом, не спеша, пошли за ними.

Достигнув воды, мы увидели, что друзья уже принимают водные процедуры, Максим в плавках, а Нина в черном кружевном белье. Паша достал из бара коньяк, и мы с рюмками в руках уселись в шезлонги у края бассейна.

— Странно, пили вроде одинаково, а они, — Павел кивнул в воду, — намного пьянее.

— Ревнуешь? — Спросила я.