Книга Петербург: необыкновенные биографии. Город и его великие люди - Владимир Малышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Звали его Юрий Кнорозов. Он сделал то, что долго не могли сделать ученые всего мира – расшифровал письменность древней цивилизации майя. По воспоминаниям друзей, в детстве Кнорозов получил сильный удар по голове крокетным шаром. В результате заработал сотрясение мозга, чудом удалось сохранить зрение. В шутку он потом говорил, что его лингвистические способности – результат этой травмы, а потому будущих дешифровальщиков древних письменностей следует «лупить по башке» – дело только в правильном методе.
Необыкновенные способности
Родился Юрий Валентинович под Харьковом в 1922 году. В детстве играл на скрипке, писал стихи и проявлял способности к рисованию, изображал предметы с фотографической точностью. Окончил 7 классов железнодорожной школы, а потом рабфак. В 1940 году поступил на исторический факультет Московского университета, где первоначально специализировался на египтологии. Почти всю стипендию тратил на книги, а потом у всех одалживал на еду, питаясь хлебом и водой. Но тут грянула война, и недоучившийся студент отбыл на фронт. Воевал в частях связи, а окончил войну под Москвой в полку резерва Ставки. Что потом не помешало возникновению легенды, будто он брал Берлин, а там вытащил из огня горящей библиотеки и привез домой важные книги.
В 1945 году вернулся в университет, занялся исследованием шаманских практик. Вскоре ему на глаза попалась книга Пауля Шельхаса под названием «Дешифровка письма майя – неразрешимая задача». Кнорозов тут же оставил шаманские практики и решил бросить вызов немцу. «То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим», – решил он.
Степень доктора
Кнорозов составил каталог иероглифов майя и, после упорной работы, к 1952 году смог установить фонетическое чтение некоторых их них. Когда он стал защищать на эту тему диссертацию на соискание степени кандидата исторических наук, то его доклад, ставший в научном мире сенсацией, длился три минуты и тридцатилетнему соискателю единогласно присудили сразу степень доктора исторических наук.
Как говорили, перед защитой Кнорозов всерьез опасался ареста. У Маркса было сказано, что у древних майя «государства не было», а ученый утверждал противоположное. Так что его вполне можно было заподозрить в «ревизии марксизма», что в те времена было страшным преступлением. Однако крамолы то ли не заметили, то ли никто попросту не донес.
Скоро о его выдающейся работе узнали и за рубежом, хотя во времена СССР он за границей не был, считался невыездным. На приглашения, зная, что его все равно не выпустят, дипломатично отвечал: «Я – кабинетный ученый. Чтобы работать с текстами, нет необходимости лазать по пирамидам». Тем не менее за полный перевод иероглифических рукописей майя Кнорозов был удостоен Государственной премии СССР.
В Южной Америке ученому удалось побывать только один раз, когда стал рушиться СССР. В 1990 году, когда Кнорозову было уже 68 лет, его пригласил лично президент Гватемалы и вручил Большую золотую медаль. В Мексике он был награжден орденом Ацтекского орла, который вручается иностранцам за исключительные заслуги перед государством. Уже перед самой смертью Кнорозов получил почетную награду из США.
Он работал и исследовал культуру майя, составлял словарь, переводил книги до последних дней своей жизни.
Академик Наталья Бехтерева – выдающийся нейрофизиолог, представитель знаменитой научной династии. Изучая тайны головного мозга, она в своей собственной жизни сама столкнулась с невероятным.
Наталья Петровна родилась в Ленинграде 7 июля 1924 года. То были страшные времена. Ее отец был арестован и расстрелян как враг народа. И уже тогда у девочки стали проявляться невероятные способности. Она стала видеть вещие сны. Накануне ареста отца она увидел сон, который потом сама описала в своих воспоминаниях. «…Стоит папа в конце коридора, почему-то очень плохо одетый, в чем-то старом, летнем, как будто в парусиновых туфлях. А папа даже дома одевался хорошо, хотя и иначе, чем на работу. И вдруг пол начал подниматься, именно с того края, где стоял папа. По полу вниз покатились статуэтки – папа любил их… А под полом – огонь, причем языки пламени – по бокам коридора. Папе трудно устоять на ногах, он падает, я с криком просыпаюсь… А на следующую ночь проснулась от того, что в квартире горел свет, ходили какие-то люди… Рядом стояли важные дворники. Те самые, дети которых недели за две показывали нам руками знак решетки – растопыренные пальцы обеих рук, наложенные друг на друга перед лицом. Знали…»
После ареста мужа ее мать оказалась в сталинском концлагере, тринадцатилетняя Наталья с братом попали в детский дом. Там детей врагов народа мучили, издевались. «Перед каждой скудной едой – но все-таки едой, которая, мы знали, сейчас дымится на столах, – стоим мы на линейке. Стоим, пока каша не замерзнет, – слушаем монолог директора-садиста о том, как надо есть, как надо пережевывать пишу…»
Твердый характер
А потом война – новые страшные испытания. В войну Бехтерева жила в блокадном Ленинграде. Голод, холод, обстрелы. «По сирене спускались в подвал. По мере того как шли блокадные дни, подвал давался все труднее – и потому что сил было все меньше, и потому, что приходилось совсем рядом откапывать подвалы разрушенных домов… И потому, что в подвале было страшнее слышать свист падающей бомбы». В памяти у нее сохранились детали тех трагических дней: «За хождение по Марсову полю во время артиллерийского обстрела меня оштрафовали на 2 рубля 50 копеек. Узенькую белую квитанцию я долго хранила как доказательство моей храбрости… до пятидесятых годов я никак не могла наесться досыта, мне все время хотелось есть. Да и всем блокадникам так».
Тем не менее после войны Наталья Петровна сумела окончить Первый Ленинградский медицинский институт и поступить в аспирантуру. Работала в Институте экспериментальной медицины АМН СССР, затем – в Нейрохирургическом институте, пройдя путь до заместителя директора. В 35 лет стала доктором наук, потом академиком РАН, научным руководителем Центра «Мозг» АН СССР, а с 1992 года Института мозга человека РАН. Как ученый сделала множество открытий, получила признание не только в нашей стране, но и за рубежом.
Бехтерева одной из первых применила способ долгосрочного вживления электродов в мозг человека, выявила свойство нейронов подкорковых образований головного мозга реагировать на смысловое содержание речи и участвовать в обеспечении мыслительной деятельности. Открыла мозговой механизм оптимизации мыслительной деятельности – детектор ошибок. Была избрана членом-корреспондентом АН СССР и членом Академии медицинских наук СССР, а также многих научных академий других стран, стала Почетным гражданином Санкт-Петербурга. Ей даже предлагали пост министра здравоохранения СССР, но она отказалась. При этом Бехтерева была не сухим кабинетным ученым, а живым общительным человеком.
Став депутатом Верховного Совета, многим помогала. Прекрасно пела, ее даже приглашали на профессиональную сцену. Однажды во время научной командировки в ФРГ организаторы научного конгресса устроили вечеринку, на которой собравшимся полагалось что-нибудь спеть. Советская делегация, ожидавшая в те времена провокаций и повсюду видевшая шпионов, пребывала в растерянности. Неожиданно на сцену вышла Наталья Петровна и, подойдя к оркестру, концертным голосом запела «Катюшу». Зал буквально взревел от восторга. Надо сказать, что красивая (красота ей досталась от матери), всегда элегантно причесанная, Наталья Петровна везде пользовалась неизменным успехом. В Англии, например, ее почтительно называли только «леди Бехтерева».
