Книга Три короны для Мертвой Киирис - Айя Субботина

«У императора появится повод снова назвать тебя «опытной» рас’маа’рой, — охотно подсказала Кровожадная. — Вероятно, воспитание не позволяет ему использовать куда более понятное слово «потаскуха».

После подобных замечаний, Киирис мечтала лишь об одном: как бы поскорее отыскать треклятый ошейник и ключ, чтобы раз и навсегда избавиться от тех Скованных, с которыми вынужденно делить собственное тело.

«Только в том случае, дорогая, если кто-то из наших самцов будет столь щедр, что подарит ключ тебе, — напомнила Соблазнительница о том, что мейритина и так знала. — Но, боюсь, они куда более заинтересованы в том, чтобы сделать тебя своей личной неделимой собственностью, а не свободной девчонкой, имеющей право решать, когда и перед кем раздвинуть ноги».

— Нам правда необходимо… ехать прямо туда? — Не веря, что позволила себе обнажить слабость, Киирис кивком указала на витиеватую тропу, убегающую в непроглядную чащу. — Возможно, есть какой-то другой план?

— План? — Рунн от души посмеялся. — Пташка, серьезный и продуманный план у меня есть лишь в том случае, если я собираюсь пробираться ночью в осажденный город и бесшумно неайтрализовать половину мужского населения. Для всех остальных вариантов, есть лишь один план — прийти и всех перерезать до того, как в меня полетит хоть одна стрела.

— Очень… необычно, — только и сказала она, мысленно пожелав себе терпения, а им всем — удачи.

Глава тринадцатая

Чем глубже в лес пробирались всадники, тем холоднее и молчаливее он становился. Если сначала звук копыт разбавляли редкие шорохи спугнутого зверья, то, когда тропа увела их на добрых пару сотен метров, тишина стала невыносимой. Киирис стоило трудов спокойно сидеть в седле и не ерзать от желания повернуть коня обратно. Вряд ли Рунн оценит пусть разумную, но все же трусость. Он никогда не скрывал, что ценит лишь ту ее часть, что знает цену хорошему клинку и способна наподдать ему в поединке, хоть пока что всякий раз победа все равно оставалась за ним.

— Не слишком-то похоже на убежище головорезов, — чтобы как-то разбавить невыносимую тишину, заметила Киирис.

— По-твоему, здесь повсюду должны висеть указатели и предостережения?

— Я лишь хотела сказать, что не понимаю, почему нас до сих пор не перестреляли.

— Потому что, пташка, ни один уважающий себя головорез не станет стрелять в того, кто настолько безрассуден, чтобы лично явиться к нему на порог. Знаешь почему?

У Киирис было несколько догадок, но она смолчала, предлагая Наследнику тени удивить ее своим вариантом.

— Настоящий головорез никогда не откажется от возможности получить выгоду. За нами уже давно наблюдают, пташка, нас взяли на прицел еще до того, как мы переступили порог этой, с позволения сказать, обители. И тот факт, что мы до сих пор не услышали свиста тетивы буквально вопит о заинтересованности. Главарь знает, что в случае чего, одного можно взять в плен и потребовать солидный выкуп. Но этот вариант хлопотный и сулит много проблем. Куда перспективнее для начала выслушать встречное предложение.

Мейритина не могла не признать его правоту, даже если она, как и все, что делал Рунн, была насквозь пропитана безумием и наплевательским отношением к собственной жизни. Впрочем, было кое-что, чем Наследник тени всегда щедро одаривал ее: каждая минута их общения в итоге показывала, как сама Киирис стала одержима жаждой жизни. Жаждой во что бы то ни стало познать так много вещей, сделать множество дел, о которых раньше думала со снисхождением.

— Ну вот, — перебил ее размышления Рунн, когда отряд выехал на явно рукотворного происхождения поляну, в центре которой лежало «гостеприимное» массивное бревно. — Мы на месте. Только хозяин что-то опаздывает.

Киирис собиралась выдохнуть с облегчением, но стоило словам Наследника тени смолкнуть, как откуда-то из-за бревна раздался ворчливый женский голос:

— Хозяйка, дорогуша, а для незваных гостей — Крыса.

«Что за женщина добровольно назовется таким прозвищем?» — размышляла Киирис, наблюдая за тем, как хозяйка голоса медленно появляется из своего укрытия.

Женщина, которой незачем называться Сладким персиком, чтобы компенсировать недостаток подаренного природой обаяния. Женщина, которая может назваться хоть Святым дерьмом, потому что это все равно не затмит ее сумасшедшую, совершенно неправильную и оттого притягательную красоту.

— Ненавижу грызунов, — в ответ на «дорогушу», разоткровенничался Рунн. В отличие от Киирис, на него экзотическая красота собеседницы не произвела никакого впечатления. Или же он снова искусно притворялся. — А так же прочих падальщиков и паразитов, которые промышляют тем, что сунут свои грязные руки в мои карманы.

— Тебе, дорогуша, я бы засунула руки куда глубже. — Желтый взгляд Крысы недвусмысленно ощупал Рунна с ног до головы. — И даже заплатила бы за услуги. Сколько ты стоишь?

Киирис с любопытством наблюдала за их перепалкой, с каждой секундой все четче осознавая, что эти двое ведут себя как старые знакомые. Во всяком случае никто из женщин не позволял себе столь фривольного обращения с непредсказуемым тенерожденным, даже та рыжеволосая южанка из арахана, которую Наследник тени навещал чаще остальных.

— Полагаю, у тебя есть то, на что я готов обменять право воспользоваться своим членом… несколько минут. — В речи Рунна сквозило подчеркнутое пренебрежение, как будто он точно знал, что интимная близость с этой красоткой не принесет ему удовлетворения.

Девушка сделала вид, что размышляет над его словами, рассеянно оседлала бревно — и Киирис почувствовала чей-то невидимый взгляд в затылок, приправленный нацеленным туда же наконечником стрелы. Она сглотнула, соображая, как бы незаметно подать знак Рунну.

— Юджит, хватит корчить из себя целку. Я приехал поговорить — и сделать встречное предложение, а ты за каким-то лешим разыгрываешь целое представление, как будто я слепой баран и не в состоянии увидеть твоих молодчиков на деревьях. Особенно вот того, — он взглядом указал куда-то в кроны позади Крысы. — Рожа у него такая, будто ему живот скрутило. Как бы не обгадился.

— Всего лишь обычная предосторожность, — отмахнулась рыжая. — Я простая смертная, и мне становится неуютно, когда меня без разрешения посещают такие высокородные седалища.

— Простая смертная, — хмыкнул Рунн и, наконец, спешился. — Эта шутка стара, как мир, и мне просто неловко над ней смеяться даже из уважения к тому восхитительному минету, который ты делала, если память мне не изменят, два месяца назад.

— Удивлена, что ты помнишь. — Крыса в самом деле выглядела удивленной. — После трех бутылок «сладкого сна» вырубилась даже моя личная охрана. Видать, правду говорят, что ты заговоренный.

— Я предупреждал, — пожал плечами Наследник тени. — А теперь давай-ка поговорим как взрослые люди.

— Разве мы не разговариваем сейчас?