Книга Волчьи гонки - Николай Геронин

Веригин не последовал за ним на эскалатор. Он дождался, пока Мазун поднялся наверх, и тогда бросился по лестнице в том же направлении. Выскочив в вестибюль, где находились кассы и откуда вела небольшая по длине лестница наружу, Веригин поспешно поднялся по ней вверх. Быстро сориентировавшись, Юрий заметил фигуру Мазуна, удалявшуюся налево по Аояма-дори в сторону вокзала Сибуя. Веригин последовал за бывшим напарником, соблюдая почтительную дистанцию.

Поравнявшись с элитным продовольственным магазином «Кинокуния», Мазун вошел в него. Веригин остался снаружи.

Это магазин среднего размера, но по своему статусу и ассортименту товаров находится в верхнем сегменте условного рейтинга супермаркетов в японской столице. Отличительная особенность «Кинокунии» — широкий выбор импортного продовольствия. Австралийская говядина в упаковке, французское сливочное масло в пачках, супы в консервных банках американской компании «Кэмпбелл» с красно-белыми фирменными наклейками, швейцарский шоколад в плитках и коробках и многое другое, а также, естественно, продовольственные товары японского производства. Вполне понятно, что в этом магазине отоваривались многие иностранцы, в том числе дипломаты.

При «Кинокунии» — две автомобильные парковки. Одна снаружи в переулке около заднего входа-выхода из магазина, другая — внутри здания, куда машины покупателей доставляются на платформах-лифтах. Покупатель загоняет свою машину на платформу и оставляет ключи служащему парковки в униформе темно-малинового цвета, получая взамен номерок с соответствующей цифрой. По этому номерку затем покупателю поднимают наверх его автомобиль, когда он выходит из супермаркета с покупками.

Веригин не рискнул входить внутрь магазина — слишком велика опасность, что Мазун засечет его. Хотя внутри «Кинокунии» могла состояться встреча Мазуна с условленным контактом. Но тут уж ничего не поделаешь! Веригин занял позицию за фонарным столбом, так чтобы ему были видны оба выхода: на Аояма-дори и в переулок на автомобильную парковку. Электрический свет, исходивший от ламп фонарей, хорошо освещал тротуар и проезжую часть. Луна пепельного цвета, в свою очередь, посылала свой матовый свет на весь Токио, на всю Японию.

Через пятнадцать минут Мазун вышел из «Кинокунии» через заднюю дверь на парковку с пакетом с покупками. Он пошел к черному седану среднего размера и сел на заднее пассажирское сиденье. Автомобиль тут же тронулся с места и выехал из переулка на Аояма-дори.

Постаравшись укрыться за столбом так, чтобы его не было видно из переулка, Веригин все же вывернул голову наружу и уцепил взглядом номер выезжавшей автомашины. Это был голубой номер дипломатической миссии с цифрами американского посольства.

* * *

От «Кинокунии» Веригин тут же поехал в посольство. Поскольку уже был поздний вечер, он пошел в жилое здание на территории дипмиссии и поднялся на этаж, где жил резидент с женой. Начальник был дома и совсем не удивился позднему визиту подчиненного, которого пригласил в гостиную.

Веригин молча вошел в комнату, уселся в кресло за журнальным столиком и достал из внутреннего кармана пиджака шариковую ручку. Резидент передал ему блокнот, который лежал на столике с телефонным аппаратом.

Веригин постарался написать разборчивым подчерком, поскольку обычно у него получалась скоропись, которую он сам не всегда мог разобрать. «Полчаса назад видел у продовольственного магазина «Кинокуния» на Аояма-дори, как Мазун садился в автомобиль с номером американского посольства. Я вел его от дома «Дайканъяма апартментс», он всю дорогу проверялся. Какие будут указания?»

Резидент прочитал написанное Веригиным и внешне не проявил ни удивления, ни растерянности — он прекрасно владел собой. Но все же замер на несколько секунд, глаза стали необычайно холодными, хотя эти его органы не отличались теплотой и ранее.

Взяв блокнот в руки, генерал написал ответный текст: «Завтра утром в 8.00 у меня в кабинете. Как бы его не вспугнуть! Но и пустить все на самотек нельзя».

На следующий день без десяти восемь Веригин уже стоял перед кабинетом резидента. Подошел его заместитель Октябрий Ильич, и они вместе вошли в кабинет. Резидент кивком головы поприветствовал их и включил экранированную защиту, чтобы можно было разговаривать, не опасаясь того, что японцы перехватят разговор, используя аппаратуру за пределами советского посольства, но в доступной для снятия звука близости.

— Веригин, еще раз доложи подробнее, что удалось засечь по Мазуну! — приказал резидент с хмурым видом.

— Вчера я случайно увидел, как Мазун вышел из дома, мы живем вместе в «Дайканъяма апартментс»…

— Мы в курсе, где вы живете! — перебил его зам резидента.

— Мне показалось странным поведение Мазуна: он озирался, явно нервничал, как будто вышел не за хлебом в ближайшую лавку, а на задание.

— Дальше что? Без лирики! — одернул подчиненного резидент.

— Я пошел за ним. Что-то подсказало мне, что тут не все чисто.

— Как Мазун вел себя? — задал вопрос резидент.

— Пересел в метро с ветки на ветку, один раз выскочил из поезда, когда состав уже практически тронулся.

— И вам все же удалось выскочить вслед за ним? — подал голос Октябрий Ильич.

— Да, я чудом выскочил незамеченным и проследовал за ним. В конце концов он вышел на Аояма-дори и добрался до «Кинокунии».

— Надеюсь, внутрь не пошел за ним? — спросил на всякий случай резидент.

— Внутрь не пошел, а занял позицию, позволяющую наблюдать за основным выходом и выходом на парковку.

— Он вышел один из магазина? — задал очередной вопрос резидент.

— Вышел один с небольшим пакетом. Видимо, для маскировки купил кое-что там.

— Дальше что? Шаг за шагом! — с нетерпением воскликнул начальник.

— Мазун вышел, подошел к черному седану и сел на заднее пассажирское сиденье. Эта машина с американскими дипломатическими номерами тут же тронулась с места и укатила направо по Аояма-дори в сторону Сибуи.

— Тебя он мог заметить, Веригин? — с тревогой в голосе спросил резидент.

— Нет, не думаю. Я укрылся за фонарным столбом.

— Не думаешь или точно не видел? — повторил вопрос резидент с некоторым раздражением.

— Точно не видел! — громко ответил Веригин.

Резидент поморщился от громкого голоса. На самом деле его, конечно же, поверг в раздражение, даже в ярость, не чрезмерно громкий голос подчиненного, а беспрецедентный, непостижимый здравому рассудку поступок другого подчиненного. Что это было со стороны Мазуна: случайная встреча с американцем, с которым был шапочно знаком по дипломатическому корпусу, или же сознательно осуществленный контакт с куратором? В таких делах случайностей не бывает! Резидент это прекрасно понимал.

— Еще один момент! — нарушил паузу в тяжелом разговоре Веригин. — Пару недель назад я видел Мазуна в метро…

— Ну и что такого? Поехал куда-то не на машине, а на метро, — опять вступил в разговор заместитель резидента.