Книга Девушка для Привратника Смерти - Лариса Петровичева

Эльза осторожно расстегнула цепочку и надела артефакт на шею. Прикоснувшись к коже, звезда медленно угасла, но Эльза понимала, что стеклянный шарик нальется огнем, как только это потребуется. Это было чудо — самое настоящее чудо.

— Спасибо вам, — сказала Эльза и благодарно сжала руку Бена. Вокруг них снова сгустилась вечерняя мгла, но теперь ее наполняло волшебство.

— Не за что, — откликнулся Бен, и Эльза почувствовала, что он улыбается. — Доброй ночи, Эльза. Он навевает хорошие сны.

Потом Бен ушел, и Эльза, подойдя к окну, смотрела, как он идет по улице. С Беном было хорошо и спокойно, но в то же время Эльза понимала, что Бен прекрасно проживет и без нее. В его жизни нет страшных вещей, с которыми надо бороться. Эльзе не придется протягивать ему руку, чтоб удержать от падения — просто потому, что он не падает.

В этом-то и была вся разница между ним и Габриэлем. Она, Эльза, нужнее тому, у кого пепелище в душе.

Глава 7

День казни выдался солнечным и ярким. Мир вокруг был больше похож на раннее лето, чем на уверенно вступающую в свои права осень. Неторопливо шагая по запруженным народом улицам, Эльза думала о том, что меньше всего хочет смотреть на казнь и работу Габриэля. Впрочем, остальные жители столицы придерживались другого мнения. Зрелище, которое должно было развернуться через час на центральной площади, казалось желанным и будоражащим нервы. На каждом углу продавались сувениры, посвященные казни преступников, и Эльза поймала обрывок разговора двух совсем юных девушек:

— Клочок кожи казнимого обладает магической силой, — со знанием дела говорила одна из них. — Мама дала мне серебряную полукруну, я куплю. Если хранить в кошельке, то деньги не переведутся.

Некоторое время Эльза была вынуждена идти за этими девушками — чем ближе к площади, тем теснее становилось.

— Как же он мне нравится! — каким-то экзальтированным тоном сказала вторая девушка.

— Кто?

— Королевский палач, конечно, — девушка посмотрела на подругу, как на полную дурочку. — Такой решительный, такой сильный… Настоящий мужчина! А как он поступил с тем гулякой? Отец прочитал статью и зааплодировал.

На ближайшем перекрестке толпа унесла девиц в сторону, и Эльза невольно вздохнула с облегчением.

Суд был очень быстрым и безжалостным. Троих организаторов взрыва приговорили к смертной казни, остальных членов подполья — к ссылке, и Эльза с невольной благодарностью думала о Габриэле, который легким движением руки сделал Бена человеком короля. Будь иначе, Бен сейчас бы трясся в тюремном вагоне, ехал бы на Крайний север, где никогда не тает снег, а духи зимы обретают обличье медведей.

— Миледи, купите открытку на память!

— А вот орехи в меду, кому орехи в меду!

День казни стал праздником — Эльзе казалось, что не ко времени наступила Пасха. Люди выглядели счастливыми, вынесенный приговор устроил всех. Эльза шла к площади и не знала, о чем думает. Мысли кружились в голове, словно снежинки в метели, и она никак не могла сосредоточиться на чем-то одном.

Площадь уже была запружена народом, и помощники палача готовили все необходимое для казни. «Неужели все эти люди действительно хотят увидеть, как с кого-то будут снимать кожу?» — подумала Эльза и сама ответила на свой вопрос: да, хотят. И это было правильно. Те, кого через час приведут на этот помост, не орехи крали — они с отменным равнодушием взорвали поезд, полный людей.

Они заслужили то, что с ними произойдет.

Поднявшись на цыпочки и заслонив глаза ладонью от слепящего солнца, Эльза увидела Габриэля: он стоял на помосте и скрупулезно изучал инструменты в пасти огромного ящика. Вот какой-то толстый господин, пыхтя и тяжело дыша, поднялся на помост и начал о чем-то говорить с королевским палачом, то и дело вытирая потный лоб скомканным носовым платком. Габриэль слушал, понимающе кивал, и в итоге толстяк с крайне довольным видом начал спускаться по лесенке.

На то, чтоб добраться до помоста, у Эльзы ушла четверть часа. От свежеструганных досок остро пахло смолой, но Эльзе чудилось, что сквозь этот легкий холодный запах пробивается аромат нарциссов. Габриэля тут не было — сюда пришла Смерть и встала рядом со своим Привратником, взяв его за руки.

— Габриэль! — окликнула Эльза королевского палача. Габриэль оторвался от своего ящика и, увидев Эльзу, изменился в лице. Быстро спустившись по ступенькам, он подхватил Эльзу за руку и нырнул в узкую дверь, ведущую куда-то под помост.

Почему-то здесь было тихо. Очень тихо, несмотря на то, что совсем рядом бесновалась толпа, предвкушающая невероятное зрелище.

— Тебе не следовало приходить, — мягко сказал Габриэль, осторожно поглаживая Эльзу по щеке. — Это страшно.

Сейчас, когда он стоял вплотную, Эльза видела его глаза — темные, погруженные куда-то в себя. Может быть, Габриэль смотрел на Эльзу и видел Смерть.

— Я пришла для тебя, — откликнулась Эльза и сжала его руку. — Помнишь, ты говорил, что тебе надо, чтоб кто-то был рядом. Вот я и пришла.

— Я рад, — откликнулся Габриэль. — Но все-таки ты не должна на это смотреть. Поезжай домой, я приеду часам к шести…

— Я буду здесь, — твердо сказала Эльза, — но смотреть не стану. Встану так, чтоб ничего не видеть… и ты будешь знать, что не один.

Для того, чтоб поцеловать его, ей снова пришлось встать на цыпочки…

Приговоренных привезли через полчаса. Стоя возле помоста, Эльза видела, как расступается толпа, пропуская телегу с людьми. Глядя в белые лица осужденных, Эльза не могла сказать, какого возраста и пола эти люди в белых балахонах — настолько они были изувечены каким-то запредельным ужасом. Эльза не знала, что пугает их больше: смерть, или то, насколько она будет мучительной.

«Они не думали о людях в поезде», — сказала себе Эльза. Но ее все равно охватило незнакомым чувством, похожим на страх и бывшим сильнее любого страха. Солдаты, сопровождавшие осужденных, втащили троицу на эшафот — они проходили мимо Эльзы, и она наконец-то смогла их рассмотреть. Три тени, смотревшие в лицо смерти, когда-то были красивыми, сильными мужчинами, которые считали, что цель оправдывает средства. Эльза пробовала найти в себе что-то, похожее на ненависть — и не могла. Зато все остальные собравшиеся на площади бесновались и кричали, в осужденных летели комья грязи и сора, и кто-то совсем рядом с Эльзой хрипло проорал:

— Вытащи из них требуху, барин!

В ящике для инструментов хищно сверкнул металл. Осужденных закрепили на специально подготовленных для казни устройствах, позволявших видеть процесс снятия кожи во всех деталях, и Габриэль, скинув на руки помощника свой пиджак, стал аккуратно заворачивать рукава белоснежной рубашки. Он скользнул взглядом по толпе на площади, и Эльзе показалось, что он ищет ее лицо.

— Я здесь, — прошептала она, прекрасно понимая, что Габриэль ее не услышит. — Я здесь, Габриэль.