Книга Выбери меня - Алиса Ганова

— Это бесчеловечный шантаж! — шутливо заметил Олистер.

— И… — когда через предложение сбивают с мысли, сложно сосредоточиться. Вот я и «поскакала по кочкам», — у мужа были часы, оставшиеся от отца. Красивые, золотые, которые он надеялся со временем передать сыну.

— Значит, они не бедные, если имели золотые часы. Да и как могли достаться от отца, если это новинка?

— Купил старикан новинку и сразу помер!

— Кризель, вы великолепная рассказчица, — засмеялся он.

— А вот вы, Ваше Высочество, не очень хороший слушатель! Так и норовите сбить с толку!

— Уверен, эту романтическую историю вы перечитывали каждый вечер и представляли…

— Нет! — перебила. — За неимением достоинств, как у супруги героя, мне было бы нечем пожертвовать. А еще я никого настолько не любила, чтобы пожертвовать нечто большим!

— Для монашки вы говорите кощунственные вещи!

— Значит, я какая-то неправильная монашка.

— Ну-ка, ну-ка, с этого момента поподробнее! — подначивал принц.

— Не раньше, чем завершу историю!

— Хорошо! — он изобразил, как засунул в рот нечто, типа кляпа, закрыл рот и надул щеки. Я же — развращенное дитя двадцать века, живо представила, что у него может быть за щекой, да как начала хохотать!

Олистер ошарашено наблюдал, как я пытаюсь остановиться, закрываю рукой рот, но бестолку. И вновь заметил:

— Нет. Вы, Кризель, точно неправильная монашка!

Кое-как, через пень-колоду все-таки рассказала, как муж продал часы, чтобы купить жене красивейшие гребни, которыми бы она смогла украсить роскошные волосы. А она отрезала волосы и продала их, чтобы купить любимому золотую цепочку для часов. На что Олистер согласился, что история не такая уж и глупая, и что иногда дар определяется не по стоимости, а по душевному порыву. А потом хитро прищурился:

— А зачем вы рассказали эту историю? Тоже хотите от меня душевного порыва?

— Всевидящий с вами, Ваше Высочество! Всего лишь хотела показать, что не придаю дарам виконта особого значения.

— Если женщина пренебрегает украшениями и нарядами — она коварная женщина! — подытожил Олистер.

— Мне следует поддаться обаянию Брефета и встать в очередь его поклонниц? — так и препирались. Вроде бы ничего особенного, но время летело быстрее.

По плану мы ехали в королевскую резиденцию на другом краю города. Однако, не желая появляться на людных улицах и привлекать внимание, принц решил объехать столицу окольными путями. Причину решения поняла, когда вдоль пути стал собираться народ.

Сразу ощутила себя сродни обезьянке в клетке. Малоприятное ощущение. Стушевалась, начала теребить подол. Я не трусиха, но стоит представить, как, как по всей столице буду меня обсуждать, ехидничать, желание посмотреть резиденцию в сопровождении Его Высочества показалось несусветной глупостью. Я же потом не сбегу!

Олистер, оценив мою нервозность, удивленно заметил:

— Не вижу восторга на вашем лице. Любая другая бы радовалась. Вы боитесь толпы?

— Нет. Но я еду в сопровождении принца. От тех-то двенадцати прячусь.

— И от Терезии?

— С нею особый случай. Но графиня Нетоза, после вчерашнего конкурса, когда я ополовинила ее триумф, если встретит меня в темном углу…

— У вас ведь есть веер. Насколько знаю, с железными пластинами.

— Ну, конечно, нашли гвардейца в юбке, — хмыкнула я.

— Значит, внимания не желаете?

— Не-а, — повертела головой.

— Тогда разворачиваемся, — Олистер нахмурился, а потом ошарашил: — И едем… в охотничий домик!

— А вы меня не съедите?

— Поднакусываю.

— Я почти монашка! — шутка шуткой, но я предупредила.

— Ладно, монашка, будем рыбачить.

— О, люблю это дело! Только червяков на крючок нанизывать ненавижу. Бе-е.

— Вам будет нанизывать Лотан…

Еще немного тряски, и я сидела у озера, рядом с Олистером, одетым в самую обычную рубашку.

— Заклюет — доверю вам снять рыбину.

— Она же склизкая! — спохватилась.

— И все вы знаете!

— Надо мной папа так пошутил в детстве. Я, счастливая, ринулась снимать рыбку с крючка, а потом бегала по поляне, вопила и вытирала испачканные руки о траву.

— Жаль, этого не видел.

Мы переглянулись.

«Эх, если бы не был принцем — все могло сложиться бы по-другому!» — украдкой вздохнула я.

Рыба в пруду ловилась отлично. Крупненькая, сиявшая на солнце серебром. Но вездесущие комары портили идиллию. Я отмахивалась, чесалась, а потом украдкой нагнулась и пошкрябала ногу. Принц хмыкнул, но галантно сделал вид, что не заметил.

Один из слуг забрал улов, почистил, и уже скоро повеяло аппетитным запахом жареной рыбки. Потекли слюнки.

— Если наловились — пойдем есть. Уверен, лучше — даже повар Верезии не смог бы приготовить.

Я не стала жеманничать. Лихо вскочила и в предвкушении потерла руки.

Около охотничьего дома, в тени веранды, увитой зеленью, расположились в плетеных креслах и снова начали болтать.

— Чем занимаетесь в свободное от отбора время?

— Читаю хроники Аверсии. Не смотрите так, просто других книг нет.

— В замке есть замечательная библиотека. Я поговорю, чтобы вам разрешили посещать ее.

— Благодарю.

— Сами шили лошадку?

— Служанка помогала, одна я не успела бы. Да и шить вместе — веселее.

— Вы одна со своей служанкой. Привязаны к ней?

— Служанка — как служанка, — не стала рассказывать об истинных чувствах. — Но без ее болтовни от скуки зачахла бы.

— Вернемся в «Тихий» замок, что скажете любопытным особам?

— Что пожелаете, — спокойно пожала плечами. — Могу и молчать.

— Что ни скажете — не поверят. Лучше говорите, что я смотрел на вас влюбленными глазами и обещал… Что вы хотите?

— Вернуться домой.

На загорелом лбу Олистера залегла морщинка.

— И что там будете делать? На годовой доход в двести золотых не разжиться.

— Для свободы нужно не так уж и много.

— Не желаете быть избранной? — он смотрел пристально. И вот теперь я узнала, каково, когда трясутся поджилки. Олистер не кричал, не угрожал, вообще не делал ничего предосудительного, но взгляд, голос и властность, проступающая во всем, давили неимоверно. — Терезия говорила, но я думал: это уловка. Почему? Избранная получит власть, богатство, почести.