Книга Блондинки моего мужа - Ирина Потанина

Настасья с достоинством кивнула, а Лена продолжила:

— Не сидите там. Там торчат одни неудачники. Ну и я. Клиентуру набираю. Но это — отдельный случай. У нас тут одни учатся, а другие об этом в кофейне разговаривают. Так что выбирайте сами…

Я даже не сразу воспылала благодарностью за воздействие на психику моей сестрицы. Просто не успела, потому как была поражена совсем другим. Меня приняли за студентку! Как это мило!

— Тем более я смотрю, ты не из желторотиков, — подмигнула Лена лично мне, сразу омрачив взлетевшее было вверх настроение. — Я тоже осознала свое предназначение уже во взрослом возрасте и пришла учиться далеко не после школы. Ты не комплексуй!

— Не буду, — лаконично пообещала я и неопределенно добавила: — Мне бы справки кое-какие навести у сотрудников.

— Не вовремя, — посочувствовала барышня. — Сегодня лекция Берии. Для всех курсов. Вольная, но идти надо. Можно сразу застрелиться. Не хотите? — Лена достала из внутреннего кармана довольно массивную зажигалку в виде пистолета и улыбнулась.

Мы с Настасьей отрицательно помотали головами. Сценаристка жестом пригласила следовать за ней.

— Кто такой Берия? Ты должна знать, ты же слышала разговоры студентов, — вполголоса приставала я к Настасье.

Сестрица наморщила лобик и с методичностью автомата принялась меня просвещать:

— Препод по операторскому. Противный тип. За посещаемость гоняет. Конспект заставляет вести. Прикинь! Кроме того, задания, которые он дает, выполнить невозможно. У нас говорят: «Если задача имеет решение, значит, Берия ошибся при ее постановке».

Видимо, не зря все же сестрица просиживала джинсы среди абитуры и неудачников.

— Но нам туда не надо, — остановила я Лену, которая явно вела нас на лекцию. — Мне бы для начала — в деканат.

— Так Берия у нас и препод и декан. А сотрудники деканата все его лекции слушать ходят. Не из интереса, а для проявления уважения. А что вам от них надо-то?

— Да так, — уклонилась я, — порасспрашивать.

— Нам сюда.

На двери аудитории висела табличка «Студия Бережного А. И.». Я прочла ее, но особого значения прочитанной надписи не придала. С тех пор всем настоятельно рекомендую внимательнее относиться к написанному.

Настасья хлопала глазами и старалась не дышать. Кажется, ребенок чувствовал, что находится в святая святых. Похоже, здесь ей все же было интереснее, чем в кофейне. От этого факта настроение мое надумало улучшиться и тут же испортилось снова.

Сухенький старичок с лошадиным лицом и пеной у рта кричал что-то непонятное в адрес вытянувшегося по струнке студента. Настасья на всякий случай тоже выпрямилась, отчего вдруг сделалась очень привлекательной барышней.

— Если вы мне такое еще раз скажете, то не видать вам следующей сессии никогда! Что значит, ручку забыл? Подайте нищему на мотоцикл! Мое дело диктовать, а ваше — записывать любыми средствами! И не клянчить при этом ничего у однополчан, отвлекая их своими идиотскими просьбами! Явился на лекцию! На сессию лучше без ручки приходите!

— Пришли, — наша провожатая, крадучись, поспешила к задним столам.

Студент, надо заметить, был на пару голов выше преподавателя, потому сцена отчитывания выглядела ужасно комичной. Но никто не смеялся. На воспитуемого смотрели с нескрываемым сочувствием. Каждый раз при слове «сессия» студент нервно вздрагивал и вытягивался еще сильнее. Казалось, скоро макушка его упрется в потолок, а объем грудной клетки сожмется до исчезающих размеров. Парня нужно было спасать. И делать это должна была я, так как никакой сессии не боялась. Меня Берия не страшил, значит, можно было вежливо вмешаться в ход экзекуции, позадавать свои вопросы, спасти парня и убежать. Единственной проблемой было то, как к этому тирану обратиться.

— Как Берию зовут? — шепотом поинтересовалась я у круглолицего юноши, с невозмутимым видом черкающего что-то в конспекте. Через его мясистое плечо я разглядела, что парень тщательно срисовывает ноги сидящей рядом девочки.

— Лаврентий Павлович, — раздалось в ответ.

Я вежливо поблагодарила и направилась к декану. Настасья взволнованно зашипела за моей спиной, но было поздно. О чем я думала, когда произносила заветное: «Простите, Лаврентий Павлович, можно вас на секундочку отвлечь», — до сих пор остается тайной. В следующую минуту все мои мысли разлетелись по разным углам аудитории.

— Что?! Как вы меня назвали?! — захлебываясь от негодования, кричал преподаватель. — Вон!!! Зачет не мечтайте сдать даже во сне!!! Фамилия? Группа?

На меня уже очень давно всерьез никто не кричал, поэтому я совершенно растерялась.

— Кроль… Четвертая группа крови… Редкая…

— Что? Продолжаете издевательство?! Студбилет — на стол!

Тут до меня начал доходить смысл совершенной оплошности. Из агрессивного монстра преподаватель моментально превратился для меня в несчастную жертву.

— Простите, ради бога, — залепетала я, — не хотела вас обидеть. Это все сплошное недоразумение. Я вообще здесь не учусь.

— Что? — Берия и не думал успокаиваться. — Не учитесь?! Все вы здесь не учитесь? Что?! Вон!!! Все вон отсюда!!!

Несколько раз просить не потребовалось, аудитория мгновенно опустела. Заботливые руки сестрицы подхватили меня и потащили к выходу. Подозревая, что преподаватель сейчас начнет крушить все вокруг, и не желая пасть жертвой физической части его праведного гнева, я не слишком-то сопротивлялась.

— Фух! — сестрица, подражая нашей новой знакомой — той самой импозантной Лене, — уселась на подоконник в конце коридора и обратилась к присутствующим: — Не смотрите на нее так. Она вообще-то хорошая. Просто накатило. С кем не бывает…

Кажется, Настасья решила, что моя репутация нуждается в спасении. Лена рассмеялась довольно специфическим смехом. Вместо обычного, привычного уху «ха-ха!» брюнетка, выпячивая губы и несколько в нос, произносила отчетливое «хо-хо-хо!».

— Что ни делается, все к лучшему, — назидательно проговорил болезненного вида парень, увязавшийся за нами. — Зато на этой ужасной лекции сидеть не надо. А неприятностей не будет — леди ведь не с факультета.

— Не с факультета, — подтвердила я, тоже не в силах сдержать смех.

— Лена, — представилась мне наша новая знакомая, не зная, что я уже прекрасно знала ее имя от Настасьи.

— Катя, — ответила я.

— Крона, то есть Кроль Настя, — встряла Настасья. — А почему ты Лена?

— Это от фамилии, — призналась сценаристка. — Производное от Аленкиной.

— Томкин, — произнес парень, галантно раскланиваясь. — Эдуард Томкин.

Я моментально поверила в чудеса.

— Везет! — не удержавшись, хором воскликнули мы с сестрицей.

— Да что уж там, — потупился Эдуард, и в его голосе я узнала знакомые телефонные интонации. — Имя как имя. Спасибо на добром слове.