Книга История одной истерии - Ирина Потанина

Кирилл часто закивал, закрыл глаза и прошептал:

— Это возмездие… Возмездие.

И все-таки он был преступником. Просто при этом еще и психом, поэтому не ведал инстинкта самосохранения и выдавал себя каждым словом.

— О чем ты говоришь? Возмездие за что? — пошла я в атаку.

Кирилл замер, то ли пытаясь придумать правдоподобную ложь, то ли сформулировать накатившие ощущения.

— За подмену ценностей, — произнес он наконец. — Мы так серьезно относились к этим пьесам, так хотели играть главные роли… Жизнь решила поддержать нас и подтвердить, что выбор роли — это действительно серьезно. — Он говорил словно сам с собой, потом якобы опомнился: — Простите, это я так, ни о чем. Я хотел попросить вас: все, что вы узнаете про Ксюшу… Пожалуйста… Мне очень важно найти ее. Мой отец оплатит ваше дополнительное усердие.

— Усердие не бывает дополнительным. — Пришлось поставить мальчишку на место. — Если я работаю, то уже максимально усердно.

В этот момент из ДК вышла Зинаида Максимовна. Я извинилась перед Киром и с высоко поднятой головой, в которой созрели грандиозные планы, кинулась к режиссерше.

— Зинаида Максимовна, — зашелестела я ей на ухо, совершая нелепые прыжочки, дабы подстроиться под ее великанские шаги, — я говорила с труппой. Ребята думают, что вы хотите отменить репетиции.

— Неправда. Индюк тоже думал, но в суп попал. Я не хочу отменять, но не могу не отменить.

— Можете-можете, — решительно выпалила я. — И даже обязаны. Это важно для расследования. Я хочу, чтобы на главную роль вы взяли меня.

— Что?!

По моей вине начало репетиции отложилось еще на пятнадцать минут. Пять из них режиссерша никак не могла взять в толк, не ослышалась ли она. Три — не заболела ли я. Потом Зинаида Максимовна громогласно выражала свое возмущение: «Люди по несколько лет занимаются, чтобы получить хоть какие-то роли, а вы вот так, с бухты-барахты…» И лишь после этого произнесла заветное: «Ну, если это поможет отыскать девочек».

Нет, я не сошла с ума и даже не заразилась звездной болезнью от окружающих меня театральных гениев — тесное общение с Георгием породило у меня стойкий иммунитет к этому недугу. На сценических подмостках я надеялась найти счастье совершенно другого рода: почувствовать себя на месте исчезнувших актрис и попытаться повторить их судьбу. Подобный «взгляд изнутри» обязан был помочь делу.

Услышав, что я прошу о роли сценической лишь для того, чтобы вжиться в чьи-то роли жизненные, режиссерша нахмурилась еще больше, но пообещала мне максимальную поддержку. Созвав всех в зал, она начала репетицию.

— Маленькое объявление! — прокричала она студийцам. — Слухи об отмене репетиций сильно преувеличены. Я была близка к этому, но детектив меня отговорила. Рада, что вы не против. Кстати, на роль главной героини назначается именно она, частный детектив Катерина Кроль, нанятая нам в помощь.

С этими словами Зинаида Максимовна начала репетицию.

— Считайте, что она у нас новенькая. Скажу вам честно, как только я увидела эту барышню — сразу поняла, что она создана для этой роли. Прямо как с нее типаж писался. Правда, Кирилл?

— Ну… Не с нее, конечно, но…

По крайней мере одной цели я добилась: Кирилл был совершенно сбит с толку.

— Кир, ты пока введи Катю в курс дела: дай все необходимые бумажки, растолкуй суть. Ты же автор — ты и отдувайся. А мы пока прорепетируем с героиней из второго состава. Анечка, на сцену. Не заставляй меня повторять дважды! Да, Аня, во втором составе главной героиней будешь ты. Должна была быть в первом, но Екатерине очень хочется попробовать. Играем начало четвертой картины.

«Итак, в суть дела героинь этого театра посвящает наш подозреваемый, а у меня теперь на одну ненавистницу больше», — мысленно констатировала я и под обстрелом ошарашенных взглядов подошла к Киру.

— Что происходит? — озвучил общее недоумение Кирилл.

Я мило улыбнулась, быстро-быстро захлопав ресницами:

— Режиссер назначила меня на главную роль. Ты что, не понял?

— Но… — Кирилл, похоже, понял, что спорить бесполезно. — А ты хоть пьесу читала?

Нынешний мой статус, видимо, позволял Кириллу перейти на «ты». Невозмутимое «не читала» заставило Кира поморщиться.

— Ладно, пойдем, — все же сказал он. После чего уселся за журнальный столик сбоку от сцены и принялся рыться в каких-то бумагах.

И что же, интересно, обязаны были знать обе героини?

— Вот пьеса.

Кирилл протянул мне потрепанные листочки с тысячей пометок на полях. Компьютера у него нет, что ли? Не мог распечатать текст с правками начисто?

— Рукописные пометки облагораживают текст. — К Кириллу снова вернулась его природная надменность. — Настоящий автор должен писать, перечитывать, писать снова. При этом важно оставлять черновики.

— Для потомков?

Я откровенно подшучивала над его манией величия.

— И для них тоже, — серьезно ответил Кир. Было видно, что он не разглядел издевки.

И тут я прочла название пьесы. «Рассказы для Животных». Вот это совпаденьице!

— Между тем, — пародируя «светскую» интонацию Кирилла, вскинула я брови, — что побудило настоящего автора дать пьесе такое забавное название?

Кир вспыхнул. Я четко поняла, что задела его.

— У настоящего автора и спрашивайте. Я просто сценарист. Переделал сборник Хомутова для сценической постановки.

«Ну хоть не лжец, и то хорошо», — подумала я.

— Писал, перечитывал, снова писал. Оставлял черновики, — понимающе закивала я.

На этот раз Кирилл уловил мою насмешку.

— Во-первых, сценарист — тоже создатель, так что ваша ирония неуместна. Во-вторых, я, между прочим, собственные вещи тоже пишу. Самостоятельные. Не для этого театришка, разумеется.

«Не забыть уточнить у режиссерши этот нюанс! — мысленно записала я, сокрушаясь из-за невозможности немедленно достать блокнот и начать конспектировать. — Забуду же ведь. Точно забуду».

— Слушайте, скажите прямо, зачем вам это? — Кир потянул листочки пьесы обратно на себя.

Нет худа без добра. Наша явная конфронтация снова заставила этого мальчишку вернуться к уважительному «вы».

— Для общего развития. Хочу реализовать все свои таланты. — Я вырвала пьесу и прижала листочки к груди. — А что, я не подхожу на роль главной героини? А вот Зинаида Максимовна считает…

— Ее беда в том, что она считает, но не просчитывает! — резко выпалил Кирилл. — Из-за вас сорвется вся постановка. Никто не сможет работать при надсмотрщике. Она бы еще работника органов в форме к нам в труппу записала.

— Я здесь не в качестве детектива, но в качестве… — я сделала многозначительную паузу, — в качестве женщины, которая ищет выход собственному «я».