Книга Рейс налево - Алина Кускова

Кудрин подошел к окну и закурил. Как последний идиот он повел себя в разговоре с девушкой, на которой собирался жениться! Не смог… Глупости! Нужно было кричать ей о том, что он ее любит. Но любит ли он? Любит ли, раз смирился с обстоятельствами?! Да он смирился только потому, что рядом егозила эта несносная Олимпиада! Она помешала ему сосредоточиться и принять правильное решение. Правильно, Женька! Правильно, Лукашин! От этих баб одни только неприятности!

С какой стати Верочка потащила его к черту на кулички?! Что, они не могли отметить Рождество в более удобном месте?! Египет, Египет, а в свадебное путешествие она бы захотела отправиться на Марс?! Кудрин поморщился, это было не в его правилах – оправдывать свои гнусные поступки за счет других. Вновь в этом виновата Олимпиада!

– Доброе утро. – Она позвонила совершенно не вовремя. – Максим? Я сразу поняла, что это ты. Вот звоню, хочу извиниться за то, что вчера получилось. В принципе, по большому счету, все вышло очень спонтанно. Закрутилось в клубок и пошло, поехало…

– Куда? – Кудрин не ожидал ее звонка. Услышав ее голос, он обессиленно опустился на диван.

– К этому известному скрипачу со скрипкой Страдивари. Мы-то сначала и не знали, какой он на самом деле. Впрочем, Вика Наумова, которой нужно было брать у него интервью, знала. Я не знала.

– Ближе к делу, – прохрипел Кудрин, который уже начал волноваться, слыша ее сумбурную речь.

– Да, это все не так важно. Я извиняюсь за то, что по моей, заметь, пожалуйста, случайной оплошности ты опоздал на самолет…

– Да меня с него сняли, как последнего террориста! – взорвался тот, вскакивая с дивана и носясь с трубкой по квартире. – Одели наручники! Приволокли, куда там приволокли…

– Я знаю куда. Туда же, куда и меня. Нас повязали вместе. И скрипача тоже. Мне так жаль…

– Жаль?! – взвился Кудрин. – Чего, собственно, жаль?! Ты добилась всего, чего хотела.

– А чего я хотела? – поинтересовалась Липа, догадываясь, что ни о каком прощении и речи быть не может. Слишком женишок расстроен тем, что невеста таскается по пирамидам без него.

– Ты хотела расстроить мое романтическое путешествие, и тебе это удалось!

Всему есть предел. Олимпиада старалась, как могла, и сдерживала себя изо всех сил. Хамство Кудрина явилось последней каплей в жбане ее недовольства этим двуличным субъектом.

– Да, – призналась она, – я этого действительно хотела! И получила то, что хотела! Я всегда получаю. – Она схватилась за синяк под глазом, который в последние дни стал менее заметен. – В смысле желаний!

– А! Сперла где-то золотую рыбку?! – донимал ее тот. – И пригрозила оторвать ей хвост?!

– Сам-то! Сам-то хорош! Да если бы ты любил свою Верочку, то кинулся бы следом! Раз не кинулся, то она тебе до лампочки!

– Не тебе судить, журналистка несчастная! – вырвалось у Кудрина, и он перевел дух.

– Счастливая журналистка! – едко заявила Липа. – Погляди центральные газеты! Твоя физиономия на первых полосах под заголовком «Страдивари собирались похитить!». Правда, там физиономий целая толпа. Но среди них есть и ты. Пусть твои знакомые задумаются, с кем имеют дело! Каково твое истинное лицо! Пусть они выскажут все, что о тебе думают!

– Я слушаю, – устало сказал Кудрин в трубку.

– Что? – переспросила Липа.

– Ты моя знакомая. Говори все, что ты обо мне думаешь!

– Я думаю, – опешила Липа. – Я думаю… Я думаю, что ты, Кудрин, очень хороший человек. Только однажды тебе не повезло. В твою квартиру забрела нетрезвая незнакомка. И с этого момента твоя жизнь пошла наперекосяк. А Верочка тебя не любит, уж поверь, нам, бабам, виднее. Я на ее месте ни минуты не сидела бы без тебя в самолете! Спрыгнула бы за тобой и без парашюта. Да, ладно. Сейчас не об этом. Я позвонила для того, чтобы извиниться. Извини меня, Кудрин, если что не так. С Рождеством!

Липа положила трубку и подошла к зеркалу. Да, она была слишком откровенна, не нужно было этого делать. Неужели у нее последний шанс, который сознание старается использовать в отрыве от ее мозгов? Или подсознание, куда заложено то самое, которое постоянно твердит сознанию, что Липа – перезрелая груша, и ее нужно срочно куда-то пристроить. Впрочем, мордашка ничего, местами вполне привлекательная, профиль тоже удался. Волосенки с противными кудряшками мило обрамляют лицо. Сколько лет ей дашь? Безусловно, не восемнадцать, но и не двадцать пять. Или все-таки двадцать пять дашь? Опять двадцать пять!

Если подсознание давило на мозг и требовало Липу куда-нибудь пристроить, то отчего же оно не воспользовалось Стасом Дружининым? Ах, да. Оно как раз и воспользовалось! В тот момент, когда Липа предлагала ему на себе жениться, она чувствовала, что слова идут откуда-то из недр сознания. Или бытия? А после Стаса оно стало глумиться над Кудриным, позволяя Липе болтать, о чем вздумается. На что оно надеется? Пристроить Липу к главному инженеру мебельной фабрики? Дудки!

Олимпиада Кутузова свободная, феминистически настроенная девушка, не позволит никакому подсознанию портить себе жизнь. Она испортит ее сама. Делов-то! Вот зачем-то позвонила этому мебельщику и извинилась. Кто ее только за язык тянул? Ах, да. Все оно же, подсознание! Нужно срочно включить мозги и прекратить думать об этом неблагодарном типе. А почему он, собственно, должен быть благодарным? Она действительно пронеслась по его жизни, как ведьма на помеле, накуролесила и сбежала. По большому счету извиняться было за что, и правильно она сделала, что извинилась.

Но он тоже хорош! Еще обзывается несчастной журналисткой. Да она счастлива тем, что им все-таки удалось разговорить такого ненавистника корреспондентов, как Негонини. Благодаря Липе подруга выполнила задание и получила сногсшибательное интервью! Кстати, как там Викуся? Вчера она, как одержимая, понеслась записывать все, что услышала. Будто с минуты на минуту у нее начнется старческий склероз и она все забудет. Записала?

– Привет, Викуся. – Липа чувствовала, что отвлекать творческого человека, который писал всю ночь, не следовало бы, но очень хотелось. – Как дела?

– Прекрасно, – сонным голосом ответила та, – ваяла всю ночь, уснула под утро. Представляешь, уснула на столе! Хорошо, что ты меня разбудила, у меня клавиатура отпечаталась на щеке. Не хватает только того, чтобы текст был из трех букв. Да, Кутузова! Я, между прочим, твою фамилию ставлю. Под своей статьей. Рядом с моей, естественно. Без тебя бы у меня ничего не получилось.

– Ни к чему это, – вяло сопротивлялась та.

– К чему, к чему, – сказала будущая звезда журналистики, – материал классный! Послужит тебе толчком в столицу, а то засиделась ты в своих Петушках.

– У меня толчки бывают только под мягкое место, – призналась Липа.

– Он что, сильно разозлился? – поинтересовалась подруга, перед глазами которой сразу же всплыли картинки вчерашнего разбирательства с задержанием гражданина, перевозившего некультурные ценности в нижнем белье.