Книга Белладонна - Нора Робертс

Он потер ладонями лицо, пытаясь мыслить трезво. И тут заметил, как из лифта выбежали родители Лиз.

Вот что он может сделать. И он поспешил им навстречу.

А тем временем в смотровой Алтея закончила причесывать волосы Лиз.

— Хочешь переодеться?

Лиз попыталась выдавить из себя нечто отдаленно напоминающее улыбку.

— Я не хочу даже прикасаться к этой одежде.

— Веский аргумент. Что ж, может, я смогу утащить… — Краем глаза она уловила какое-то движение в дверях и, обернувшись, увидела бледную женщину и осунувшегося мужчину с покрасневшими глазами.

— О, моя малышка! Лиз! — Женщина первая бросилась в комнату, а за ней следом ее муж.

— Мама! — Лиз снова зарыдала, раскрывая руки навстречу родителям. — Мама!

Алтея отошла в сторону, не желая мешать воссоединению родителей и ребенка, их слезам и отчаянным объятиям. Заметив в дверях Кольта, она направилась к нему.

— Тебе лучше остаться с ними. А я скажу доктору Мэйлер, что они приехали, прежде чем уйти.

— Куда ты?

Она повесила сумочку на плечо:

— Писать отчет.

Алтея составила отчет, прежде чем отправиться домой и погрузиться в горячую ванну. Она отмокала в пенной воде, пока ее тело не потеряло чувствительность. Оправдывая это состояние полным изнеможением, физическим и эмоциональным, она обнаженной рухнула в постель и заснула глубоким сном без сновидений, пока ее не разбудил стук в дверь.

Пошатываясь, она непослушными руками натянула халат, потуже затягивая пояс по пути к двери. Мрачно нахмурилась, увидев в глазок Кольта, а затем резко распахнула дверь.

— Назови мне хотя бы одну стоящую причину, по которой я должна терпеть твое появление. Ты нарушаешь мой покой.

Он протянул ей большую плоскую коробку:

— Я принес тебе пиццу.

Алтея выдохнула, а затем снова вдохнула, привлеченная пряным ароматом сыра и специй.

— Это, возможно, спасет тебя. Полагаю, ты захочешь войти вместе с пиццей.

— Я на это рассчитывал.

— Так уж и быть — входи. — Сделав это неопределенное приглашение, она отправилась доставать тарелки и салфетки. — Как Лиз?

— На удивление хорошо. Марлин и Фрэнк тоже держатся молодцом.

— Так и надо. — Она поставила тарелки на стол. — Надеюсь, они понимают, что им понадобятся консультации специалиста.

— Они уже говорили об этом с доктором Мэйлер. Она пообещала помочь им найти хорошего врача, когда они вернутся домой. — Пытаясь правильно подобрать слова, он не спешил, осторожно выкладывая пиццу на тарелки. — Первым делом я хочу поблагодарить тебя. И не надо отмахиваться от меня, Тея. Я хочу сказать все, что думаю.

— Ладно, давай. — Она села и взяла кусок пиццы. — Выкладывай.

— Я говорю не об официальном сотрудничестве, о том, как ты помогла найти ее и вызволить оттуда. Я в долгу перед тобой, но это все с профессиональной точки зрения. У тебя есть что-нибудь выпить к пицце?

На кухне осталось немного бургундского.

— Я принесу, — вызвался он, когда она собралась встать.

Алтея пожала плечами и снова занялась пиццей:

— Тогда найди сам. — Она как раз разделалась со вторым куском, когда в комнату вошел Кольт с бутылкой и двумя бокалами. — Думаю, я слишком устала, чтобы понимать, что умираю от голода.

— Тогда мне не стоит извиняться за то, что я разбудил тебя. — Он наполнил оба бокала, но сам не притронулся к вину. — Я хотел поблагодарить тебя за то, как ты вела себя с Лиз. Я считал, что достаточно вытащить ее оттуда, сыграть роль рыцаря на белом коне, которая, как ты сказала, так тебя раздражает. — Он поднял глаза и встретился с ней взглядом. В них было согласие и понимание и еще усталость, которую он раньше не замечал. — Но этого оказалось недостаточно. И убеждать ее, что все хорошо, что все закончилось, — тоже недостаточно. Ей нужна была ты.

— Ей нужна была женщина.

— И это ты. Я знаю, что слишком многого ожидать не следует, но после того, как ты ушла, она пару раз спрашивала о тебе. — Он погладил ножку бокала. — Они пробудут в городе по крайней мере еще день, пока доктор Мэйлер не получит результаты анализов. Я просил бы тебя еще раз поговорить с Лиз.

— Тебе не надо просить меня об этом, Кольт. — Она коснулась его руки. — Я тоже вовлечена в эту историю.

— Как и я, Тея. — Он поднес к губам ее ладонь. — Я люблю тебя. По-настоящему. Нет, только не убегай. — Он крепче сжал ее руку, прежде чем она успела отстраниться. — Я никогда не говорил этих слов ни одной женщине. Я всегда использовал слова-заменители. — Он слегка улыбнулся. — Я без ума от тебя, ты особенная для меня, что-то вроде того. Но я никогда не произносил слово «любовь», пока не встретил тебя.

Она верила ему. И, что еще ужаснее, она хотела ему верить. «Двигайся осторожно, — напомнила она себе. — Один шаг за раз».

— Послушай, Кольт, с тех пор, как мы с тобой познакомились, наша жизнь была похожа на американские горки, и прошло совсем немного времени. Почему бы нам немного не сбавить темп?

Кольт почувствовал, что она начинает дрожать от нервного возбуждения, но на этот раз ему не хотелось поддразнивать ее и веселить их обоих.

— Я должен признать, что не могу изменить того, что произошло с Лиз. Это было нелегко. Я не могу изменить того, что чувствую к тебе. И признать это очень просто.

— Я не совсем понимаю, чего ты хочешь от меня, Кольт, и не думаю, что способна дать это тебе.

— Это из-за того, что произошло когда-то в твоей жизни. Из-за того, что ты рассказала Лиз в больнице.

Она мгновенно и полностью отдалилась от него.

— Этот разговор касался только меня и Лиз, — холодно ответила она. — Я не собираюсь ничего объяснять, это не твое дело.

Это была та самая реакция, которой он и ожидал и к которой был готов.

— Мы оба знаем, что это не так. Но мы поговорим об этом, когда ты будешь готова. — Понимая ценность выведения противника из равновесия, он поднял свой бокал. — Знаешь, они дают Скотту равные шансы, что он справится.

— Я знаю. — Она настороженно посмотрела на него. — Прежде чем лечь спать, я позвонила в больницу. Как раз сейчас Бойд допрашивает Клайна и Доннера.

— Не можешь дождаться, когда доберешься до них, правда?

— Да. — Алтея снова улыбнулась. — Не могу.

— Знаешь, когда я услышал выстрелы, у меня буквально сердце замерло. — Почувствовав себя более свободно, он откусил кусочек пиццы. — Я ринулся к дому, готовый порвать всех на куски, врываюсь в дверь, как целая конная армия, и что я вижу? — Он покачал головой и чокнулся с ней. — Передо мной ты, кровь струится по лицу… — Он умолк, чтобы нежно коснуться повязки на ее виске. — В каждой руке по пистолету. У твоих ног истекает кровью трехсотфунтовая туша, а два других негодяя лежат физиономиями вниз, закинув руки за голову. А ты просто стоишь там, словно Диана после охоты, и цитируешь «права Миранды»[6]. Должен сказать, для меня это было уж слишком.