Книга Импульс - Кэтрин Коултер

Закрыв за собой входную дверь, Рафаэлла первым делом бросилась в ванную. Через минуту она уже стояла на белом с золотистыми прожилками мраморном полу, наливая в ванну пену. Затем она до отказа отвернула золотые краны. Еще через две минуты Рафаэлла уже погрузилась в горячую воду, держа в руке дневник матери, и принялась читать запись, сделанную в сентябре 1986 года.

* * *

Я всегда обожалa Рождество. Часто в счастливых воспоминаниях я вижу нас с тобой в рождественское утро: я — с кофе и булочкой, ты — с кукурузными хлопьями и горячим какао. Помнишь тот год, когда я подарила тебе такого громадного плюшевого жирафа? Кажется, это было в семидесятом. Если память мне не изменяет, ты назвала его Элвин.

С тех пор как я вышла замуж за Чарльза, Рождество стало немного сложнее, если можно так выразиться. Нет, не богаче — наши тоже были не бедными; просто этот праздник стал более сложным и непредсказуемым. Мой приемный сын Бенджи в 1982 году — ты как раз закончила школу — женился на Сьюзан Клэвер. В следующем году, на Рождество, у них родился ребенок. Ты очень давно не видела малышку Дженнифер. Сейчас она уже не кажется такой хорошенькой, какой была тогда.

И чего я увлеклась рассказами о Рождестве? Кому это интересно, в самом деле? На то Рождество, в 1982 году, Чарльз подарил мне кольцо необычайной красоты с рубинами и бриллиантами по пять каратов каждый. Я не люблю надевать это кольцо. Всякий раз боюсь, что его потеряю. Чарльз недоволен, потому что пропади оно — он не станет сердиться. Это правда. Просто ему так хочется сделать меня счастливой.

И я уверяю Чарльза, что ему это удается. Все время повторяю, как люблю его. Он уже устал от постоянных демонстраций моей любви к нему. Иногда, когда мы с ним занимаемся любовью, доходит до смешного. Чарльз считает меня викторианской девственницей, которая не признает оральный секс. Однажды я решила попробовать, думая, что Чарльз не выдержит и тут же взорвется. А он смотрел на меня так, как будто ждал, что я скорее упаду в обморок, чем буду любить его таким способом. Странно, не правда ли? Доминик всегда… Нет, больше ни слова о нем!

Иногда я чувствую на себе взгляд Чарльза, и мне кажется, что он не верит мне. Я понимаю, Чарльз не мог ничего узнать о Доминике. А сама я ни за что не скажу ему. Мои журналы спрятаны в надежном месте. Он никогда не узнает о них.

Время от времени мне в голову приходит мысль, что я много отдала бы за то, чтобы в те годы провести хоть одно Рождество с Домиником. Но Рождества вдвоем у нас не получилось. Правда, было четвертое июля, мне было двадцать лет, и он признался, что любит меня, но на этом все заканчивается. Разумеется, когда я носила тебя, Доминик все время ездил навещать меня, но он не остался со мной на Рождество. Он проводил его со своей женой. Ты, моя дорогая, единственный подарок, преподнесенный мне за все время Домиником. Ты и чек на пять тысяч долларов. Ублюдок.

* * *

Рафаэлла заснула прямо в ванне, а тем временем из кранов вовсю хлестала вода. Внезапно раздался какой-то шум, и она моментально раскрыла глаза.

Рядом с ванной стоял Маркус.

Соседка по комнате в Колумбийском университете говорила, что ей действует на нервы умение Рафаэллы просыпаться мгновенно и полностью. Так произошло и на этот раз. Глаза Рафаэллы слегка сузились при виде Маркуса, но больше она ничем не выдала свой гнев. Она не позволит ему в очередной раз вывести ее из себя.

— Зачем ты пришел?

— Взглянуть, все ли с тобой в порядке. Я постучал, но мне никто не ответил. Тогда я начал беспокоиться. — Маркус уставился на книгу, лежавшую на полочке возле ванны. Эту же книгу он заметил в руках у Рафаэллы во время их первой встречи на пляже.

— Со мной все в порядке. А теперь уходи.

— Я никогда не говорил тебе, что мне нравится твоя фигура? Правда, ты совсем не загорелая, но это не страшно.

От пены в воде уже не осталось и следа.

— Ты уберешься отсюда к черту или нет?!

— Ты сердишься. И я не могу взять в толк почему. Я ведь проявляю интерес исключительно из вежливости и не делаю никаких выводов. Просто я заметил, что ты мало загорела, но мне очень нравится твой белый животик.

Рафаэлла, пожав плечами, бесстрастно взглянула на Маркуса.

— Что я слышу? Не думала, что ты опустишься до такого. Тебе же нравится подчинять, унижать, доказывать свою сексуальную притягательность.

— В этот раз я собираюсь сделать исключение, — проговорил Маркус, не сводя с нее глаз. — Кроме того, у нас позади уже есть несколько свиданий. Просто мне не хотелось, чтобы ты сочла меня чересчур доступным. Видишь ли, мужчине нужно, чтобы его уважали.

Большими пальцами рук Маркус взялся за ремень. Потом улыбнулся Рафаэлле и начал стягивать с себя шорты.

— Ладно, прекрати это, ты, ненормальный!

Маркус остановился, помедлил, затем натянул шорты обратно.

— До чего же не люблю, когда женщины дразнят меня. Просто я подыграл тебе.

— Если не хочешь, чтобы я окатила тебя с головы до ног водой, убирайся отсюда, Маркус. Немедленно!

— Но я уже все видел и…

Рафаэлла не выдержала и хлестнула его по лицу мокрой мочалкой.

— Рафаэлла? Ты здесь?

Рафаэлла в ужасе застонала. Это был голос Коко. Маркус спокойно вытирал лицо одним из ее полотенец и застегивал ремень. Рафаэлла пулей выскочила из ванны, не обращая внимания на Маркуса, и обернулась мягчайшей банной простыней из египетского хлопка.

— Минуточку, Коко!

— Привет, Коко. Мы сейчас выйдем. Воцарилась напряженная тишина. Затем раздался голос Коко:

— Маркус? Это ты? Там? С Рафаэллой?

— Я как раз вытираю лицо, Коко. Не входи сюда. Ты можешь смутить госпожу Холланд. Она уже и так красная как рак.

— Я тебя убью, — пообещала Рафаэлла Маркусу. — Камнем, я уже решила. Я забью тебя камнем до смерти. Потом выпотрошу тебя, как желтохвостого окуня. Потом очищу от костей и…

— Коко страшно любопытна. Советую тебе надеть халат. Можешь воспользоваться тем, что здесь висит. Он почти все закрывает, но выглядит все равно очень сексуально. На курорте выдают халаты всевозможных цветов. У тебя он должен быть либо темно-зеленый, либо светло-желтый.

— Потом я сдеру с тебя кожу…

— С помощью языка или ножа?

— Маркус? Рафаэлла? Что вы?.. Вы в ванной?

— Да, Коко, — ответила Рафаэлла. — Пожалуйста, располагайся. Я сейчас выйду.

— Я тоже, — проговорил Маркус и бросил Рафаэлле полотенце для рук.

Маркус вышел из ванной первым, и Рафаэлла услышала его спокойный голос:

— Доброе утро, Коко. А почему ты не пошла на мою виллу? Почему пришла к Рафаэлле?

— Дом рассказал мне о вертолете. Я решила узнать, в порядке ли вы. И вначале отправилась к тебе. А потом зашла в зал и поговорила с Оторвой. Ты видел эту прядь в ее волосах? Она теперь ярко-зеленая.