Книга Затаив дыхание - Дин Кунц

К Ламару, одному из многих в этом списке, за семь лет обращались только шесть раз, хотя, по его разумению, число таких кризисов перевалило за сотню. Он сомневался, чтобы Саймона Норткотта вызывали чаще, потому что лишь малая часть террористических угроз включала биологическое оружие, тогда как специалист по вероятностному анализу и теории хаоса мог принести пользу при любом виде угрозы.

— Инцидент первой степени, — саркастически повторил Норткотт. — И, однако, это не угроза, а только проблема. Проблема первой степени.

Ламар прижимался лбом к иллюминатору, глядя на тень вертолета, плывущую по земле.

Грейди Адамс из Колорадо. У Марка не было более близкого друга, чем Грейди Адамс, и Грейди находился с ним, когда Марк погиб.

Карл Юнг, психоаналитик и философ, верил, что совпадения — и прежде всего экстремальный вид совпадений, называемый синхронизмом[39]— являются организующим принципом Вселенной, таким же реальным, как законы термодинамики и закон всемирного тяготения. В таких вопросах, как культурная и человеческая исключительность, у Ламара Вулси едва ли нашлось бы что-то общее с Юнгом, но последнему определенно отыскалось бы место в теории хаоса, согласно которой скрытый порядок может быть найден в самых хаотичных и неопределенных системах, скажем, в движениях волн во время шторма или в ярости торнадо.

Грейди Адамс. Вытянуть эту карту в это время… Ламар предположил, что с той же вероятностью ему могли сдать самую главную карту из башмака на тысячу колод.

Глава 45

По пути к дому Грейди Адамса Камми то и дело переводила взгляд с дороги на свои руки, сжимающие руль.

Много лет мирясь с положением жертвы и прожив с этими шрамами чуть ли не всю свою жизнь, она практически не думала о них, как не думала о том, что на каждой ее руке по пять пальцев и четырнадцать костяшек. Шрамы смущали ее не больше, чем ногти. Выжившего не смущают доказательства вынесенных им страданий.

Но теперь она все время смотрела на шрамы. Потому что впервые после своего пятнадцатого дня рождения почувствовала себя в ловушке, впервые за более чем двадцать лет.

* * *

В ловушку, из которой она вырвалась в тот давний день рождения, Камми попала в пятилетнем возрасте.

Началось все с того, что ее мать и бойфренд матери, Джейк Хорнер, вывезли Камми из Техаса, чтобы избежать выполнения судебного решения по опеке над ребенком.

Суд постановил, что родители имеют равные права по опеке. Зена, мать Камми, не любила, чтобы кто-либо говорил ей, что она должна делать.

Джейк Хорнер унаследовал какие-то деньги. Часть из них он потратил на покупку пятидесятишестифутовой яхты, которую назвал «Терапия».

Джейк, Зена и Камми постоянно плавали в море, от Ванкувера до Пуэрто-Вальярты в Мексике и обратно. В одном порту они никогда не проводили больше двух недель.

Майк Райверс, отец Камми, выследил их в одном небольшом порту в Северной Калифорнии. Из-за разницы в законах Калифорнии и Техаса обращаться в полицию не имело смысла, поэтому он решил действовать самостоятельно.

Когда Майк Райверс появился на причале, Зена и Джейк уговорили его подняться на борт «Терапии». Зена вроде бы раскаивалась в содеянном и панически боялась властей, Джейк заявил, что понятия не имел ни о желании Майка получить опеку над ребенком, ни о соответствующем решении суда. Джейк всячески показывал, что сердит на Зену, и заверил Майка, что они смогут разрешить вопрос быстро и по справедливости.

Просторная главная каюта яхты включала в себе камбуз со шкафчиками и полом из тика, обеденную зону и салон. Вот там Джейк и Зена зарезали Майка Райверса.

В кормовой каюте, за закрытой дверью, пятилетняя Камми слышала, как все это происходило. Убийства она не видела — только рисовала в воображении.

Ее отец умер не сразу. Он не молил о пощаде. Камми никогда не забывала, что он отказался молить о пощаде.

Джейк и Зена завернули тело в парусину, обмотали цепями. В тот же день, добавив запасной якорь, сбросили в море в двух милях от берега.

Камми была на палубе, когда они избавлялись от упакованного тела. Зелено-лиловое море разверзлось, как громадная черная пасть, в одно мгновение проглотило ее отца и лизнуло борт яхты, требуя добавки.

По возвращении в порт Джейк нашел автомобиль Майка, отогнал его подальше и бросил. В тот вечер он пребывал в превосходном настроении.

Утром они поплыли на юг, к Мексике. И словно ничего не изменилось. Совершенно ничего. На синем небе ярко сияло солнце, перед ними расстилался огромный океан, воздух пах свежестью, белые чайки парили с легкостью, которой лишались на суше.

Джейк Хорнер любил книги. Читал беллетристику и документальную прозу, но больше всего уважал тома по психотерапии. Называл себя «странником», словно не жил, странствовал в поисках призвания и веры. Он утверждал, что жизнь служит для одного и только для одного: перехода в следующую жизнь.

Камми никогда не ходила в школу, и читать ее научил Джейк. А уж потом, будучи целеустремленной самоучкой, она научилась всему, что хотела знать.

Зена высоко ценила мощь изменяющих настроение наркотиков, особенно таблеток «экстази», а Джейк любил пытать детей. Особенно огнем. Такая жизнь полностью их устраивала, а для Камми означала ад на земле.

Ее терпеливый учитель, который радовался, когда ей удавалось поймать рыбу, который на каждый день рождения самолично выпекал ей торт, был также и ее мучителем.

Десять лет они плавали по морю, и Джейк сам являл собой море противоречий. Стоило Камми порезаться или оцарапаться, Джейк обрабатывал ранку и следил за ее заживлением. Но в менее сострадательном настроении прижигал Камми расплавленным свечным воском или сигаретами, ложками и медальонами, которые предварительно нагревал бутановой зажигалкой.

Ее мать, чья совесть таяла в химическом блаженстве «экстази», говорила ей, что они должны благодарить Джейка за щедрость, с которой он тратил на них свои деньги… и за его сдержанность. В конце концов, он причинял Камми боль только дважды в месяц, в первое и третье воскресенья, так что ей не приходилось, указывала Зена, каждый день просыпаться в страхе. Кроме того, он не касался ее лица и тела, ограничиваясь только кистями и стопами. И хотя угроза сексуальных домогательств присутствовала, до этого дело никогда не доходило. Ее покорность, ее согласие на пытку приносили ему ощущение могущества, в котором он нуждался. Ее боль приводила его в экстаз.

«У бедняги была тяжелая жизнь, — объясняла Зена юной Камми. — Отец — психиатр, мать — его пациентка. Она страдала приступами депрессии и несколькими психосоматическими заболеваниями. Вылечить ее так и не удалось. По ходу лечения они зачали Джейка, но в их семье он оказался третьим лишним. По ночам он иногда плачет в моих объятиях, он такой милый».