Книга Гранд-адмирал. Том 6. Эндшпиль - Илья Сергеевич Модус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже если она будет в судьбе ее экипажа последней, никто из ее подчиненных не откажется от боя.
— Похвально, Кая, — оценила Танда Прил. — Но в следующей фазе мы не «играем». В добивании работают… более боеспособные корабли.
— Вас прикроет кто-то другой? — уточнила командор Хьюррик.
— Нет, прикрываешь ты, — грустно улыбнулась Прил. — Держись в нижнем эшелоне, прикрывай наши транспорты. Всем побитым кораблям приказано подменить «Страж» на захвате «Домов Один» и оказать поддержку наземным частям на Камино.
Кая вздрогнула, на миг представив себе какая бойня происходит на планете.
Из десантных частей ее корабля ни одно подразделение до сих пор не десантировалось туда. Собственно, это и не предусматривалось изначальными планом сражения.
Но раз приказано оказать поддержку…
Шаттлы с ее, да и других кораблей, кроме эвакуационных, были направлены на Камино для помощи в высадке.
Поврежденные машины уже вернулись, и, по словам пилотом, на Камино не то, что бойня — мясорубка.
Штурмовики из 501-го и других легионов, пришедшие им на помощь, продвигаются метр за метром, уничтожая противника, численно превосходящего их в десятки, а на отдельных направлениях и в сотни раз.
Сотни убитых, тысячи раненных штурмовиков.
Уничтоженных дроидов вообще никто не считает — они не более чем расходный материал.
— Принято, мэм, — ответила командор.
— Двигаемся курсом шесть-два, — приказала Танда Прил. — Твои транспорты должны вернуться в ближайшее время. Сгружай на них половину штурмовиков и всех дроидов. Их доставят на Камино.
Кая прикусила нижнюю губу.
Если вопрос поставлен таким образом, то явно ситуация на Камино обстоит куда как хуже, чем ей сообщали до этого.
— Принято, мэм, работаем.
— Постой, — попросила командир «Грома». — В каком состоянии твой корабль я и так вижу. Но вот твое выражение лица мне совершенно не нравится. Большие потери среди экипажа?
— Двадцать пилотов погибли, мэм, — ответила Хьюррик, сверившись с данными на деке. — И больше двухсот ранено. Семидесяти потребуется протезирование, а пятеро наверняка останутся инвалидами до конца своей жизни.
— Понятно, — сухо ответила Прил. — Не принимай это близко к сердцу, командор. Иначе никаких нервов не хватит.
— Но как, мэм⁈ Прежде у нас не было таких серьезных потерь! Раненные, да, но с тех пор, как погиб командир…
— Командир «Спасателя» находится на мостике, командор, — резко оборвала ее Танда. — Если не знаешь где он — посмотрись в зеркало. Если не считаешь, что лицо, которое ты видишь в отражении — командир твоего корабля, то советую подумать над тем, не занимаешь ли ты чужое место. Война — это не игры на заднем дворе. Раньше мы сражались с пиратами и отребьем, но теперь — другой уровень. В войне гибнут разумные. Они знают ради чего гибнут. Но, знаешь ли ты ради чего носишь свою форму?
— Да, мэм, знаю, — тихо ответила Кая.
— И для чего же?
Командор смутилась.
— Чтобы стать командиром звездного разрушителя, мэм.
— И всего-то?
— Да, я не думала о большем…
— Советую подумать, командор. Потому что если единственное, на что ты способна — размазывать туш по щекам и кусать губы, думая, что на мостике разрушителя тебе станет легче переживать за гибель своих подчиненных, то ты явно не на своем месте. Солдаты гибли, гибнут и будут продолжать погибать. Сегодня они, завтра я, через неделю ты, или весь мостик твоего корабля. Все умирают. Это неизбежный биологический цикл, командор. Либо ты умираешь в своей постели в окружении детей и внуков, которым ты оставила после себя домик в сельской местности с белым забором и хорошую кредитную историю, рассказывая о том, как хорошо было бы, если б не было войны, либо погибаешь, защищая тех, кто не может этого сделать сам.
— Или не хочет, — тихо добавила Кая.
— Или так, — согласилась Танда. — Мы сражаемся и гибнем для того, чтобы другие жили и не слышали рева бомбардировщиков над своими головами. Потому что мы — можем сделать этот выбор. Делаем его один раз и двигаемся по обозначенному пути. И финал, каким его задумали мы сами, будет не у всех. Далеко не у каждого.
— Я понимаю, мэм, но…
— Никаких «но», командор. Возьми себя в руки и выйди из отсека командиром корабля. Или сдай командование своему старпому, а сама отправляйся лить слезы в подушку. Уволишься по возвращению в метрополию и до конца жизни будешь провожать взглядом разрушители на орбите планеты.
Обидные слова.
Вдвойне обидно потому, что примерно это же ей говорил и покойный командир «Спасателя».
И от этого играли амбиции, укрепляя волю в веру своего выбора.
— Нет, мэм! — поджала губы Кая, задушив подступившие слезы. — Не буду. Я не для того прошла Академию, чтобы сдаться.
— Тогда подбери слюни, сопли, поправь макияж, а то выглядишь хуже бродяжки во Внешнем Кольце и занимайся своей работой.
— Слушаюсь, мэм!
— И не забудь подать в медицинскую службу рапорт о тех, кто, как ты думаешь, остался на всю жизнь инвалидом.
— Да, мэм, но… Разве этот документ что-то изменит?
— Вот дослужишься до мостика звездного разрушителя — поймешь. Конец связи.
— Конец связи, мэм.
Танда молча кивнула ей в ответ, и голограмма растворилась, оставив командора Хьюррик в одиночестве.
Девушка несколько секунд простояла перед голопроектором, после чего посмотрела на свою командую деку.
«Спасатель» в относительно неплохом техническом состоянии, потерь среди личного состава, кроме как у пилотов, не имеется.
Да, немало раненных, но благодаря высокой боевой подготовке, опять же, заслуге прошлого командира корабля, никто даже при декомпрессии не погиб.
Командор с грустью подумала, что наверняка ее лучезарная улыбка, которую она не могла сдержать даже на выпускном фото в Академии, поблекнет теперь уже навсегда.
Навряд ли она снова будет столь же живой и веселой, как прежде.
Вероятнее всего, до конца своих дней или карьеры, она будет столь же вымученной и уставшей как и Прил.
Или научится отделять личные эмоции от работы, как и советовал ей бывший командир «Спасателя».
— Смерть всегда за спиной у воина, Кая, — говорил он. — И это не значит, что ты должна ждать ее. Живи и наслаждайся каждым прожитым мгновением. От того, будешь ли ты улыбаться или хмуриться, павшие не восстанут. Но от того, будешь ли ты сражаться с холодной головой или пребывать в унынии, будет зависеть уменьшатся или увеличатся потери.
Девушке потребовалось несколько минут для того, чтобы привести себя в порядок.
Убрав во внутренний карман платок, которым она сняла остатки легкого макияжа, не запрещенного Уставом, она вынула наружу голофото.
Весь выпускной курс Академии, выстроившийся в несколько скромных рядов друг за другом.
Мужчины и женщины, люди и представители других рас.
Все как один в мундирах Вооруженных Сил Доминиона.
Строгие лица, расслабленные лица, свирепые…
И лишь одно — улыбающееся.
Ее лицо.
«Неунывающая Кая».
Так ее прозвали за оптимизм, который она сохранила даже в самые тяжелые дни учебы.
Неунывающая…
Не меньше трети ее однокурсников уже погибли в сражениях, командуя кораблями легких сил.
Кто-то успешно шел по карьерной лестнице, кто-то продолжал оставаться с планками, которые они получили при выпуске.
Все такие же серьезные, расслабленные, свирепые…
Лишь она одна перестала быть неунывающей.
— Реальность зла, — тихо прошептала девушка, посмотрев на выведенную белым подпись автора голофото.
Их инструктор, вселивших во многих веру в звездный флот.
Девушка грустно улыбнулась самой себе, подмигивающей голофотографу, после чего убрала памятный снимок туда, где ему самое место.
Глубоко выдохнув, она отцентровала козырек форменной кепи, одернула китель и покинула отсек связи.
— Внимание всем! — голос чуть-чуть сорвался в самом начале, но она взяла над ним контроль. — Смена курса. Приготовиться к прибытию десантных кораблей. Половину роты штурмовиков и всех дроидов приготовить к погрузке на корабли со всем снаряжением. Идем на помощь нашим парням на Камино. Раз взялись за работу — доделываем ее до конца!
— Есть, мэм! — совсем не буднично, с нотками воодушевления ответил ей вахтенный. — Всему экипажу, внимание! Смена курса…
Командор Кая Хьюррик на выпускном голофото Академии Флота Доминиона.
* * *
— Взрыв на третьей палубе!
Голос старшего помощника, а ныне — исполняющего обязанности командира корабля прозвучал громко даже сквозь треск помех и грохот отдаленных взрывов на борту.
Временный флагман под началом временного командира шел неизменным курсом на таран.
И последнее
