Книга Волшебник в Мидгарде - Кристофер Сташеф

— Если для меня найдется нож, я с удовольствием помогу тебе, — сказала она вполголоса.

— Буду только рада, сестрица. Вот, возьми.

Радуясь перемене темы разговора, Орла вынула из-за пояса еще один нож.

Лезвие его было длиной с ладонь. Алеа принялась за дело.

— Не кажется ли тебе, что этот нож маловат для тебя? — спросила она у Орлы. — Зачем ты носишь его с собой?

— Чтобы заострять наконечники стрел, — ответила та, — и для прочей работы, где требуются точность и аккуратность.

Исола с Корланом приподняли тушу, чтобы остальным было легче освежевывать ее. Алеа благодарила богов, что голову, хвост и ноги ободрали уже до ее прихода. Вертел тоже успели приготовить заранее. Алеа и раньше, бывало, становилась свидетельницей подобных приготовлений, но сама предпочитала не принимать в них участия.

— Это поколение молодых людей уродилось здоровым и сильным, — продолжала Риара. — Боги благосклонны к нам.

— Больше всего у них мне нравится грудь, — произнесла Орла и добавила:

— А вот руки у некоторых какие-то комковатые. То есть они мускулистые, но комковатые.

— Я отлично понимаю, что ты хочешь сказать, — согласилась Риара. — Я сама предпочитаю плавно очерченные линии.

— Будет лучше, если мы пойдем и наколем еще дров, — сказал Гарлон, посмотрев на груду поленьев.

— Я с тобой, — вызвался ему помочь кто-то из мужчин, вдвое выше его ростом.

Исола и Корлан, поднатужившись, поставили вертел на рогатины.

— Всем отойти, — приказал другой гигант и высек искру.

В угольной яме задрожали небольшие язычки пламени. Костровой принялся их раздувать, и вскоре пламя уже плясало вовсю.

— А как думаешь, Тово, может быть, вечером устроим танцы? — предложил Корлан. — Настроены ли твои трубы?

— Надо проверить, — отвечал тот.

— Да и мой барабан проверить бы тоже не помешало, — и Тово с Корланом зашагали прочь, обмениваясь понимающими улыбками.

— А мне и ноги комковатые не нравятся, — продолжала какая-то женщина. — Мускулы должны быть, — не спорю, без них мужчина не мужчина, но только не комковатые...

— Я сегодня изготовил дюжину наконечников для стрел, — обратился один из двух оставшихся у костра мужчин к другому. — Говорят, тебе сегодня повезло добыть на охоте орла?

— Нет, орел — это явное преувеличение, но ястреб действительно попался крупный. Думаю, лишние стрелы нам не помешают.

И последние двое тоже направились прочь от костра. Правда, один бросил-таки через плечо лукавый взгляд на женщин, а его товарищ понимающе кивнул.

— Подумать только! — возмутилась Алеа. — Бросить нас здесь, словно мы прокаженные! Ваши мужчины, скажу я вам, ничуть не лучше наших!

И только тогда поняла, почему Исола хитровато посматривает в спину удаляющимся гигантам.

— Они не хотели смущать нас своим присутствием, пока мы обсуждаем их достоинства, — пояснила Риара. — Теперь мы можем говорить свободно и никого не обидим.

— А разве женщина способна обидеть мужчину? — удивилась Алеа.

При этих ее словах великанши расхохотались до слез.

— Воспитание, полученное тобою в Мидгарде, — заметила Орла, — оставляет желать лучшего, сестрица. В том смысле, что многому тебя не научили. Представь себе, мы столь же легко можем их обидеть, как и они нас.

— Даже еще легче, — добавила Риара. — У них, у бедняжек, достоинство легко уязвимо.

— Иногда мне кажется, что они чересчур серьезно воспринимают наше мнение, — заметила другая.

— Ты права, Среа, — согласилась Риара, — только пусть они об этом не догадываются.

И вновь великанши дружно расхохотались.

— То есть то, что они оставили нас здесь одних, — это из уважения к нам? — робко спросила Алеа, когда женщины отсмеялись.

— Я бы сказала больше, — ответила Среа. — Но ты права, это знак их уважения к нам.

— А еще боязнь услышать о себе что-нибудь малоприятное, — усмехнулась одна из женщин.

— Ты права, Нарея. Гигант ничего не боится, за исключением презрения со стороны женщины, — согласилась Риара.

— Если он ее любит, — уточнила Нарея.

Алеа слушала их и не переставала изумляться. Впервые в жизни она услышала, что мнение женщин так многое значит для мужчин. Вот почему те, оказывается, такие вспыльчивые, такие несдержанные...

— Такое впечатление, будто ты не знаешь мужчин с лучшей их стороны, — заметила Нарея.

— Ты почти угадала, — с горечью призналась Алеа. — Нет, мне попадались мужчины, которые выказывали по отношению к своим женам нежные чувства, но только когда их не видел никто из посторонних.

В ответ на эти ее слова раздался хор удивленных голосов.

Великанши отказывались верить.

— Но ведь когда мужчина за тобой ухаживает, он должен тебе льстить, — недоумевала Орла. — Иначе какое это ухаживание?

— Откуда мне это знать! — обиженно воскликнула Алеа. — За мной никто никогда не ухаживал. Я уродилась слишком высокой.

Но Риара уловила в ее словах что-то вроде скрытого намека.

— Так уж и никто?

— Ну... был один, когда я была совсем юной девушкой, — выдавила Алеа из себя признание. — Но я не догадывалась тогда, что он хотел лишь воспользоваться мной, моей наивностью, что у него и в мыслях не было на мне жениться. Впрочем, я быстро все поняла — когда он бросил меня и начал ухаживать за другой.

— Не может быть! — в гневе воскликнула Нарея.

— Ты хочешь сказать, что у него хватило наглости ухаживать за тобой, хотя он даже не помышлял о том, чтобы взять тебя в жены? — в ужасе переспросила Орла.

— Именно... хотя, конечно, тогда я была слишком молода и наивна и не сразу догадалась. Вернее, поняла только тогда, когда он меня бросил...

Даже спустя много лет Алеа с трудом сдерживала слезы.

— Если бы кто-нибудь из наших молодых людей поступил так же подло, другие мужчины проучили бы наглеца, чтобы век помнил, — сказала Исола. — Правда, сначала бы ему досталось от женщин.

— То есть вы хотите сказать, что ни один парень не посмеет ухаживать за девушкой, пока он не готов сделать ей предложение? — удивилась Алеа.

— Не только готов, но и горит желанием, — ответила Орла. — Мы же, со своей стороны, быстро даем понять, принимаем ли ухаживание.

— Потому что с нашей стороны было бы некрасиво не говорить ни да, ни нет. С мужчиной нельзя играть как с игрушкой.

— Еще бы! — воскликнула Среа. — Ведь мужчина не имеет права делать девушке предложение, пока не научится выращивать урожай, разводить скот и приносить с охоты полную сумку дичи.