Книга Маг, связанный клятвой - Кристофер Сташеф

— Да, — отсутствующе отозвался Фадекорт. — Это та палка, которую ты срезал и посадил.

— Точно, посадил, а теперь вот она выросла. Ты понимаешь, что это значит?

— Ну, — сказал Нарлх, — какой-то колдун перенес ее вперед.

— Колдун... перенес вперед, нет! Она оставалась все время на своем месте, а мы двигались! Мы совершили полный круг! Мы весь день шли по кругу, по той же тропе!

— Но как это могло случиться? — запротестовала Иверна. — Мы шли так, чтобы с утра солнце было у нас за спиной, а после обеда оно светило нам в лицо.

— И лес у нас все время был слева, — добавил Фадекорт. — Разве что этот лес растет по кругу?

— А почему бы и нет. Ведь он — порождение злого колдовства!

— Но солнце! — снова запротестовал Фадекорт.

Мэт кивнул:

— Это и есть доказательство. В том-то все и дело. Гордогроссо перекрутил над нами пространство, отделив нас и весь этот лес от остального мира, он образовал замкнутую петлю.

— Перекрутил пространство? — Иверна с широко открытыми глазами сделала прерывистый вздох, а Фадекорт нахмурился. — Пространство над нами не что иное, как просто воздух! Как же его можно скрутить?

Мэт начал было отвечать, но, посмотрев на их лица, решил, что сейчас не время для лекции по математике и физике.

— Колдовство, — просто пояснил он. — Мы все время знали, что против нас работает колдовство, но сила Гордогроссо оказалась несколько больше, чем я ожидал. Поверьте мне, здесь все возможно. И он постарался...

Мэт вдруг разъярился и, размахнувшись, зашвырнул палку так далеко, как только смог.

— Черт бы ее побрал!

Иверна опять побледнела, а лицо Фадекорта застыло как гранит.

— Ну ладно, мы потеряли целый день, и я не сомневаюсь, что король смог с успехом воспользоваться этим временем. Но что сделано, то сделано, и нам этого не изменить, но ведь можно что-то сделать теперь?

— Нет, — признался Мэт. — Ничего, до утра по крайней мере и пытаться не стоит. Если я начну произносить заклинание, чтобы выбраться отсюда до наступления ночи, я тем самым дам королю Гордогроссо время, чтобы натворить что-нибудь похлеще. Сейчас лучшее — поесть и устроиться на ночлег.

— И создать линию обороны, — мрачно заметил циклоп. — Нам теперь понадобится очень мощная линия обороны, это уж точно.

Мэт удивленно взглянул на него. Потом сказал:

— Да, конечно. А что, на то есть какие-нибудь особые причины?

Но Фадекорт уже повернулся к нему спиной и вышагивал по лугу в поисках удобного места для ночлега, хотя большого выбора у них, похоже, не было. Поведение Фадекорта, надо сказать, граничило с откровенным хамством, если, конечно, не принимать во внимание, что он повернулся к Мэту спиной прежде, чем тот успел что-либо сказать, но тем не менее Мэт был шокирован. Он попробовал обратиться к Иверне, но она уже успела слезть с Нарлха и шла прочь, подбирая но дороге сухие ветки для костра. В отчаянии Мэт обратился к Нарлху:

— Почему вдруг ни с того ни с сего я стал персоной нон грата ?

— А чего же ты ожидал, Маг? — рявкнул дракогриф. — Ты только что подверг нас всех опасности и сам поставил себя на сторону Зла.

Мэт изумленно смотрел на Нарлха. Тот закивал головой.

— Наверное, я и впрямь это сделал, сам того не заметив. Но что я сделал?

— Ты чертыхнулся на палку, — объяснил Нарлх.

— Чертыхнулся на палку?

— Ну да, когда послал се в Ад.

— Но я не... О-о. — Глаза Мэта расширились. — Ты хочешь сказать... это когда я сказал: «Черт побери эту палку»?

Нарлх аж вздрогнул, когда услышал, как Мэт повторил эти слова.

— Да, да! И зачем тебе понадобилось повторять? Послушай, если ты проклинаешь что-нибудь, ты посылаешь это в Ад, так? И ты произнес наихудшее проклятие над беззащитным куском дерева.

— Но я не имел это в виду буквально! Это просто такое выражение!

Нарлх перекосился:

— Но то, что ты говоришь, здесь может произойти на самом деле. И уж если ты взвалил такие пытки на такое бедное, маленькое, беззащитное существо, ты поступил очень-очень плохо.

— Но она же даже не живое существо!

— Это не имеет значения. То, что выразили эти слова, грешно, и ты дал колдуну лазейку в нашей обороне, встав на сторону Зла, и совсем не важно, сколь незначительны были твои слова.

Мэт, совершенно сраженный, смотрел на дракогрифа.

Нарлх склонил голову набок.

— Как же это случилось, что ты ничего не знал об этом? Ты же маг!

— Да, конечно, — ответил Мэт, — но мне все еще не удалось поменять мировоззрение, мое представление о мире не очень-то и изменилось с моим перемещением в мирах. Ты совершенно прав, мне следовало об этом подумать.

Нарлх собрался было о чем-то спросить, но Мэт развернулся и побежал по направлению к лесу. Он остервенело шарил в траве, пока не нашел палку. Схватив ее, он снова начал что-то искать, пока не нашел три камня. Он сложил из них подобие кострища, сгреб всю лежавшую поблизости сухую траву и достал огниво. Потом выбил искру и осторожно раздувал пламя до тех пор, пока палка не занялась огнем. Когда костерок разгорелся по-настоящему, Мэт со вздохом присел на корточки. Почувствовав чье-то присутствие, он поднял глаза и увидел Иверну, которая с горечью смотрела на него.

Мэт развел руками:

— Ну вот, палки больше нет, и нет проклятий.

Она смотрела на него, как на умалишенного:

— Неужели ты на самом деле так думаешь — и это ты, лорд Маг?

Мэт молча смотрел на нее. Пламя костра начало постепенно угасать, полыхнули последние язычки огня, оставив после себя лишь небольшую кучку пепла. Наконец Мэт произнес:

— Так, ну и какой основной, элементарный факт я просмотрел теперь?

— Материю жизни, — сказала она, — или скорее тот факт, что жизнь не материальна. Все палочки, камни вокруг нас — это не более чем иллюзия, плод воображения, так же, как и мы сами. Настоящий мир — это мир духа.

Мэт в ужасе уставился на Иверну. Потом с усилием сказал:

— И в том истинном мире духа я проклял эту деревяшку на вечный адский огонь?

— Да, ты сделал это, — подтвердила Иверна. — Поэтому какой же смысл уничтожать саму палку?

У Мэта было странное, безрассудное чувство, что она ждет от него объяснения некоторых тайн колдовства, которые в силах уничтожить проклятия. Но что он мог ей объяснить? Через несколько минут молчания Мэт увидел, как потух блеск в ее глазах, рот снова искривился в горькой усмешке — Иверна отвернулась. Мэт уставился на жалкую кучку пепла, он чувствовал себя по-дурацки, и мало того — откуда-то возникло еще и чувство вины.