Книга Человек-Паук: Заклятый враг - Джим Берд

– Эй, Док, – вмешался Человек-паук, – «мы», а не «я». Ты здесь не один, забыл? Прекрати цитировать «Сто одну реплику начинающего суперзлодея» и...

Из динамиков послышался голос, достаточно громкий, чтобы его услышали все, кто был на мостике.

– Спасательные капсулы секций 15 и 16... запущены. Спасательные капсулы секций 17 и 18... запущены.

Еще один толчок сотряс палубу судна. Один из подчиненных подбежал к коммандеру и тихим, неслышным голосом что-то сообщил ему. Коммандер поднял взгляд, на его лице отразилась странная смесь безумия и зловещей решимости.

– Это были последние спасательные капсулы для экипажа. Следующим корабль покидает экипаж мостика, и я... и мы действительно последние.

Октавиус и стенолаз среагировали одновременно, Доктор отпустил на волю щупальца, которые потянулись и схватили коммандера, а Паук настроил веб-шутеры на веерную стрельбу.

Весь мостик заволокло дымом и пламенем. Парочку отбросило от экипажа и припечатало к стене возле двери. Мимо с шумом и гамом просвистел поток воздуха, словно на мостике случайно материализовался целый табун лошадей.

Когда шум стих, а их глаза попривыкли ко мгле, они поняли, что остались в одиночестве. Весь экипаж ГИДРЫ исчез. Несколько пустых отсеков для спасательных капсул по углам мостика намекали на то, куда все делись.

Гулкий грохот разнесся по подлодке, сопровождаемый ужасающим лязгом гнущегося, рвущегося, терзаемого металла. Это был предсмертный крик умиравшего корабля, и оба мужчины со всей ясностью это осознали.

Глава 15

НЕИСТОВОЕ БЕЗРАССУДСТВО

«ГОЛОВА болит».

Человек-паук пощупал затылок, задел шишку на макушке и вспомнил, как заработал ее. По какой-то причине рука и плечо тоже начали болеть, а перед глазами заплясали черные точки.

– С воздухом совсем беда, – сказал он, оперевшись на одну из панелей управления субмарины и тыкая в нее второй рукой. – И да, я подтверждаю: все капсулы выпущены. Нам ничего не осталось.

Отто Октавиус мерил мостик шагами, сверля взглядом пустые шлюзы для спасательных капсул, оставшиеся после того, как команда отчалила с корабля.

– Осьминог – мастер побегов! – внезапно выкрикнул он.

– Ну, ты продолжаешь это утверждать, а я по-прежнему жду, – раздраженно ответил Человек-паук, – и пока не увидел ничего «мастерского». И давай не будем вспоминать о твоей «мастерской» работе в машинном отделении.

– Тихо! Дай мне подумать, ты, бабуин!

Подлодка ГИДРЫ шла под неестественным наклоном, медленно погружаясь все глубже. Вода начала просачиваться на мостик, а освещение мигало: горело, не горело, горело, не горело. Прозвучавший вдали приглушенный взрыв, сопровождаемый звуками покореженного металла, попытался привлечь внимание напарников.

Человек-паук грустно усмехнулся.

– Мне кажется, перед уходом они дополнительно поработали гаечными ключами, просто чтобы позлить тебя, Док. Они предпочли потерять эту гигантскую подлодку, лишь бы не проводить в твоем обществе ни одной лишней минуты. Как тебе такое?

– Тих-хо! – завопил Доктор.

– Нам нужна собственная капсула, Отто.

– Да, да... ну разумеется, простак.

– Но у нас нет ни одной капсулы.

Октавиус остановился, напрягся:

– Значит, нам придется сделать ее...

Стенолаз захлопал в ладоши.

– Мне это кажется немного амбициозным, но прямо сейчас я готов к любым предложениям. И как же нам это сделать?

Не говоря ни слова, Доктор встал перед длинной, изогнутой консолью, за которой прежде работал коммандер субмарины. Его металлические щупальца обхватили консоль по всей длине и ширине, а затем без лишних прелюдий начали срывать покрывавшую ее металлическую оболочку. Посреди пустого мостика субмарины звуки измельчаемого, рвущегося на части металла звучали ужасающе, но Паук проигнорировал их, наблюдая за тем, чем занят его собрат по несчастью.

– Хорошо... так, понял, понял. Ага. Если согнуть это вот так... точно.

Щупальца Октавиуса сгибали гигантскую металлическую панель в подобие трубы метра полтора в ширину и чуть меньше двух метров в длину, а стенолаз наблюдал за этим, ходя из стороны в сторону и поглядывая на проект с разных углов.

– Моментальная спасательная капсула... но выдержит ли она? Давление за бортом приличное, Док...

Октавиус наградил его взглядом.

– Ее будут поддерживать мои конечности и твоя паутина, если мое предположение о максимальном пределе ее прочности верно.

Человек-паук энергично кивнул.

– То есть, если я правильно тебя понял, ты предлагаешь, чтобы я своей паутиной изолировал внутренности капсулы, а затем ты обхватишь ее своими щупальцами? Тогда мы с тобой вдвоем сможем удерживать капсулу достаточно долго, чтобы она...

Доктор неподвижно смотрел на него.

– ...всплыла на поверхность, – с некоторым восхищением закончил стенолаз. – Ого, Док. Не знаю. Думаешь, выдержит? А воздуха хватит?

– Я полагаю, что да, и, хотя мои руки сильнее, чем твоя паутина, – ответил Доктор, – она тоже сыграет свою роль в нашем выживании. Да, вместе... – Он снова кивнул сам себе, словно взвешивая слова. – Вместе, да.

Человек-паук хлопнул тыльной стороной одной руки по ладони второй.

– Это может сработать. – Он снова принялся мерить мостик шагами, изучая создаваемую щупальцами конструкцию. – Сделай там некоторое подобие хвоста, тогда хватит места обоим... – Он резко остановился. – Вот идиот!

Октавиус резко повернулся к нему, его щупальца уронили один край импровизированной капсулы, над которым они работали в данный момент.

– Что ты сказал? Как ты смеешь после всего...

Паук вскинул руку и повернулся ко входу на мостик.

– Нет, нет, Отто, не ты. Я – идиот.

– Сейчас вряд ли подходящее время, чтобы признать свои весьма очевидные недостатки, дурень...

– Заключенные, Док!

– А что с ними?

Человек-паук подскочил к двери.

– А ты не понял? Ты же заключенный А-6, или какой ты там... Мы же не знаем, единственные ли мы узники в этой смертельной ловушке или нет.

Лодка содрогнулась в очередной раз, и мощная дрожь пробежала по всему корпусу. Через огромные обзорные окна мостика было видно, как сквозь вздымающиеся куски обшивки вырываются облака пузырьков.

– Смотри, – произнес герой, роясь в файлах на одном из компьютерных мониторов, – прямо здесь! Кто-то заперт в камере в нескольких каютах от нашей...

– Это не имеет значения, – сказал Октавиус, возвращаясь к работе. – Нам еще очень многое предстоит сделать.