Книга Петербургские доходные дома. Очерки из истории быта - Екатерина Юхнева

— Пожалуйте в 49-й нумер, — был ответ.

— А где вход?

— Со двора-с.

49-й нумер и вход со двора! Этих ужасных слов не может понять человек, который не провел по крайней мере половины жизни в отыскивании разных чиновников, 49-й нумер есть число мрачное и таинственное, подобное числу 666 в Апокалипсисе. Вы пробираетесь сначала через узкий и угловатый двор, по глубокому снегу или по жидкой грязи; высокие пирамиды дров грозят ежеминутно подавить вас своим падением, тяжелый запах, едкий, отвратительный, отравляет ваше дыхание, собаки ворчат при вашем появлении, бледные лица, хранящие на себе ужасные следы нищеты или распутства, выглядывают сквозь узкие окна нижнего этажа.

Наконец, после многих расспросов, вы находите желанную дверь, темную и узкую, как дверь в чистилище; поскользнувшись на пороге, вы летите две ступени вниз и попадаете ногами в лужу, образовавшуюся на каменном помосте, потом неверною рукой ощупываете лестницу и начинаете взбираться наверх. Взойдя на первый этаж и остановившись на четвероугольной площадке, вы увидите несколько дверей кругом себя, но, увы, ни на одной нет нумера; начинаете стучать или звонить, и обыкновенно выходит кухарка с сальной свечой, а из-за нее раздается брань или плач детей.

— Кого вам угодно?

— 49-й нумер.

— Здесь эдаких нет-с.

— Кто ж здесь живет?

Ответ бывает обыкновенно или какое-нибудь варварское имя, или: „Какое вам дело, ступайте выше!“ Дверь захлопывается. Во всех других дверях та же сцена повторяется в разных видах, чем выше вы взбираетесь, тем хуже.

Софист-наблюдатель мог бы заключить из этого, что человек, приближаясь к небу, уподобляется растению, которое на вершинах гор теряет цвет и силу. Помучившись около часу, вы, наконец, находите желанный 49-й нумер или другой столько же таинственный, и то если дворник не был пьян и понял ваш вопрос, если не два чиновника с одинаковым именем в этом доме, если вы не попали на другую лестницу, и т. д.

Печорин претерпел все эти мучения и, наконец, вскарабкавшись на 4-й этаж, постучал в дверь; вышла кухарка, он сделал обычный вопрос, ему отвечали: „Здесь“. Он взошел, снял шинель в кухне и хотел идти далее, как вдруг кухарка остановила его, сказав, что господин Красинский не воротился еще из департамента. „Я подожду“, — отвечал он и взошел.

Кухарка следовала за ним и разглядывала его с видом удивления. Белый султан и красивый кавалерийский мундир были, по-видимому, явление необыкновенное на четвертом этаже. При входе Печорина в гостиную, если можно так назвать четырехугольную комнату, украшенную единственным столом, покрытым клеенкою, перед которым стоял старый диван и три стула, низенькая и опрятная старушка встала с своего места и повторила вопрос кухарки».

Обычно же квартира из двух и более комнат имела выходы на две лестницы: парадную и черную. По парадным лестницам ходила только «чистая» публика: хозяева квартиры, их гости, доктора, гувернантки и учителя. Черные лестницы использовали для хозяйственных нужд, на них были отхожие места, стояли помойные ведра.

Парадные лестницы

Вот наш герой подъехал к сеням;

Швейцара мимо он стрелой

Взлетел по мраморным ступеням.

А. С. Пушкин. «Евгений Онегин», гл. 1

Парадные лестницы с улицы украшались цветами, на пологих, широких ступенях обязательно настилались ковры. Входящих встречал швейцар. В рекламных объявлениях того времени единственное, что указывало на качественную характеристику квартиры, было не количество комнат, а именно состояние парадной лестницы. Лестница являлась своеобразной визитной карточкой квартиры. Сформировался даже несколько нелепый рекламный штамп — «мраморная лестница с ковром и швейцаром». Лестницы отапливались чаще всего каминами. Только на лестницах использовалось газовое освещение. Но вскоре газовое освещение, не успев распространиться, успешно вытеснило электричество. Так же как показатель «барственности» квартиры всегда указывалось в объявлениях наличие «подъемной машины» (словом «лифт» практически не пользовались), даже если речь шла о квартире в бельэтаже.

Пример оформления шахты лифта. Начало ХХ в.

Лифт относился скорее не к благоустройству, а к знаковым предметам роскоши. В рассматриваемое нами время только начинают появляться подъемные лифты. Первые пассажирские гидравлические лифты появились в петербургских великокняжеских дворцах в 1870-е годы. Механизм действия этих лифтов был оригинален и прост: в колодец погружался цилиндр диаметром, примерно в аршин (70 см), внутри его помещался поршень, поддерживающий кабину. Когда водопроводная вода наполняла цилиндр, выталкивая поршень, лифт поднимался. Когда воду сливали, — опускался. Особенность гидравлических лифтов — плавность и бесшумность хода. Но подобные лифты обладали единственным недостатком, особенно чувствительным для Петербурга. При увеличении этажности зданий колодец должен был становиться все глубже, но под верхними слоями грунта мог оказаться плывун, и вместо гидравлического лифта получался артезианский колодец…

С 1880-х годов стали появляться электрические лифты, где на электролебедку наматывался канат с подвешенной кабиной. Эти лифты были значительно экономичнее своих предшественников. В начале ХХ века стоимость одного полного хода кабины электрического лифта на 3 пассажиров в шестиэтажном доме была полторы копейки, тогда как гидравлического — шесть с половиной, то есть в 4 раза дороже. Швейцар сопровождал жильцов в лифте, за что каждый платил домовладельцу по 2 рубля в месяц.

Стоимость установки лифтового оборудования в пятиэтажном доме колебалась от 3,5 до 5,5 тысячи рублей и зависела от степени декоративного убранства. Кабины лифтов богато декорировались ценными породами дерева, украшались резьбой и инкрустациями, внутри помещали даже кожаные или бархатные диванчики. Ограждения шахт лифтов выполнялись из кованого или художественного литья железа.

Наиболее хорошо сохранившийся старинный действующий лифт находится на Невском пр., 21, в бывшем торговом доме Ф. Л. Мертенса. Петербургские лифты интересны и как памятники инженерной мысли, и как памятники бытовой истории, и как произведения декоративного искусства.

Реклама. Начало ХХ в.

Кафельное покрытие парадных лестниц. Современное фото