Книга США. PRO ET CONTRA. Глазами русских американцев - Владимир Соловьев

— Могло быть хуже, если бы сломала ногу, не могла бы ходить.

— Я бы носил тебя на руках.

— Тогда мы бы оба сломались, — смеется девушка. — В любом случае, хоть и не повезло, но я счастлива. (По-английски игра слов: not lucky but happy.) — И жена-девочка целует мужа-мальчика.

Импровизированная свадьба на фоне драматического пейзажа с фьордом. Для этой парочки Акадия уж точно рай, если только они не сорвутся со скалы в океан, фьорд или понд.

В беседке над океаном я вчитываюсь в мемориальные надписи. Какое кромешное одиночество у человека, коли он оставил всем и никому свой телефон: [phone]. А некто Bill поставил год латинскими цифрами, которые мало кому внятны — а ну-ка, читатель, отгадай: MCMXCVII. Среди латиницы вдруг кириллица: «Максим — 2009». И еще одна: «Здесь был Дима» — без года, привет из вечности. А вот смесь латиницы с кириллицей: «Глеб Moscow». Перевожу стоящему рядом американу. Тот:

— Это ты написал? — И не дожидаясь ответа, с осуждением: — Мог бы по-английски.

Оправдываться бесполезно.

На Sand Beach, где ледяная вода ошпаривает смельчаков — вбежать и выбежать! — у девушки вываливается все из рюкзака, когда она достает полотенце, и поневоле я обращаю внимание на презики.

— Совсем не для того, что ты думаешь, — говорит она. — Не для случайного секса, а на случай изнасилования.

— Случайней секса не бывает! Я слышал, сами насильники предусмотрительно носят с собой кондомы, чтобы не подхватить какой заразы. Тем более, как считают психологи, насильники действуют не по страсти, а ради самоутверждения.

— Даже если так, где гарантия? Вот мы и таскаем с собой на всякий случай.

Чтобы согреться после ледяной купели, я брожу по этому пляжу для отважных и легкомысленных и останавливаюсь около молодой женщины, которая уговаривает своего пацана войти в воду, но тот ни в какую, а чуть поодаль два молодых мужика нянчатся с голеньким беби женского пола. Гомики с удочеренным ребенком, решаю я, пока, к превеликому своему удивлению, не обнаруживаю связь между всеми пятью, не находя объяснения: кто кому кем приходится? Выяснилось, что все они — одна семья, а у девочки и мальчика одна мама и два папы. Зачатие от трех родителей? Представьте себе. Вот их предыстория.

Два друга были влюблены в одну девушку, а ей были милы оба, не говоря уж о том, что выбрать одного — обидеть другого. Нет, не классический треугольник, а любовь втроем, без никакой ревности, коей я большой спец как по жизни, так и в моей прозе, включая эту (см. главу Аноима Пилигримова про Анонима Пилигримова). По крайней мере, так они говорят. Припоминаю случаи из русской литературы: Некрасов и Панаевы, Маяковский и Брики, а заодно и стильный фильм Абрама Роома «Любовь втроем» (1927), который кончается рождением ребенка, отец которого неизвестен. Новые времена — новые песни. Мои случайные знакомцы из Орегона пошли на искусственное осеменение, предварительно смешав сперму и генетически ее модифицировав, а потом уже имплантировав в матку. А как же все-таки ДНК? — вертится у меня на языке вопрос, который так и не успеваю задать, потому что мне объясняют, чем митохондриальная ДНК, типа батарейки, которая заряжает клетку энергией, отличается от обычной, естественной. Такой вот казус тройного родительства. Игры с Богом? Не судите да не судимы будете.

Конечно, будучи писателем-профи, я бы мог развернуть каждую историю в рассказ, но пусть лучше этим займется читатель — полагаюсь на его воображение.

Вот еще одна, так и не ставшая рассказом. Я не был бы фанатом-кошатником, если бы не упомянул этот ненаписанный рассказ о моих четвероногих любимцах.

В супермаркете недалеко от нашего океанского кемпинга, в котором мы с Леной Клепиковой всякий раз останавливаемся, висело объявление «LOST CAT» с фотографией черно-белого кота-дворняги. Хозяин предлагал вознаграждение тому, кто его найдет — сумма не указана, один только долларовый символ: $. Скорее мысленно, чем эмоционально, посочувствовал хозяину, но по дороге в кемпинг, в миле от супермаркета, заметил пришпиленное на дереве объявление противоположного содержания: «FOUND CAT». Потерявший и нашедший кота разминулись — надо их соединить, дать знать друг о друге. С этой мыслью я и въехал в кемпинг, но там висело еще одно объявление «LOST CAT» с ярко-рыжим котом по имени «Цыган», которого последний раз видели аккурат на Sand Beach. Честно, я растерялся: кому звонить? Какого из двух котов нашли и кому именно дали временное пристанище люди из углового дома на перекрестке двух дорог? Ладно, завтра заеду в тот дом, где находится кот-найденыш, и дам хозяину/хозяйке оба списанных мной объявления о потерянных котах. Пусть сами разбираются.

Сказано — сделано? Не факт. На следующий день, проезжая означенный поворот, не обнаружил на дереве объявления о найденном коте. Странно. Может быть, хозяин одного из потерянных котов сам заметил это объявление, и в моем сводничестве нужды больше нет? Остановился и решил зайти в дом около дерева, с которого исчезло объявление. Постучался, вышла пожилая, но моложе меня женщина, я спросил о коте.

— Это твой кот? — вопросом на вопрос.

— Нет, не мой, — и рассказал про два объявления о пропащих котах.

— Так его зовут Цыган… — задумчиво сказала женщина, и я понял, что она нашла рыжего.

— Да, да! — обрадовался я.

— Как можно было назвать его Цыганом? Не в пользу хозяина. Да он и не похож на цыгана. Потому и сбежал — из-за имени.

Я рассмеялся.

— Поздно. Мы оба были так одиноки, пока не встретились. Я смотрел на нее очумело.

— Мы с ним три дня ждали. Никто не пришел. За это время мы полюбили друг друга.

— Мы? — переспросил я.

— Мы с котом. Теперь кот — мой.

— Но у Цыгана есть настоящий хозяин. Наконец право собственности…

В деревянное ухо.

— Разве он бы ушел, если бы ему было хорошо? От меня он не уйдет.

— Коли Цыган, он кочевого племени, — пошутил я. — На месте не сидится. Он знает дорогу домой и уйдет от тебя. Плюс комплекс Каштанки? — Я вкратце пересказал ей чеховский рассказ.

— Это у собак. Верные, но глупые. По моей знаю — она теперь не отходит от Цыгана. Спелись. Кот — хозяин, а пес — слуга. И никого к нему не подпускает. Даже меня. Явись его прежний хозяин, она бы его искусала. У меня был кот — умер: рак легких. Я была верна его памяти два года. А этот сам пришел. Судьба. Подарок небес. Так и назвала: Кадо. По-французски «подарок». Видишь ли, я французских корней, из Квебека.

— Полагается награда… — Это был мой последний аргумент.

— Плевала я на награду! Да я сама готова заплатить за такого кота. Думаешь, я не видела это объявление? Сама звонить не стала, а звонка ждала со страхом. Бог миловал. А потом мое объявление с дерева сорвала и включила ответчик.

И она захлопнула дверь перед моим носом.

Добрый самаритянин из меня не вышел, и я поплелся к машине, вспоминая собственного рыжего кота-найденыша, которого мы с Леной подобрали в квебекском лесу и вывезли в Нью-Йорк, где он каждый раз ждет не дождется нашего возвращения. Соответственно и назвали Бонжуром. Однако наш сын убежден, что мы вовсе не нашли бесхозного кота, а похитили и присвоили, и его первоначальные хозяева до сих пор тоскуют по своему любимцу. Так или не так, не мне осуждать новую хозяйку Цыгана, тем более она уже дала ему новое имя. Да и собака никого к нему не под пустит…