Книга Миледи Трех миров - Анна Ветер

— Ты думаешь, он будет это пить, если ему известно, что живой воды здесь нет? — попыталась возразить я.

— Выпьет как миленький! Он же «умирающий»! Неужели он откажет двум взволнованным по поводу его самочувствия особам в попытке избавить его от «неминуемой смерти»? Да ни в жизнь! Ему стыдно будет.

— Хорошо. Ты права, — сказала я, представив, как Фар попытается отвертеться от «заботливых» девиц. — А что в этом пузырьке? Это ему не повредит?

Русалка хихикнула и поманила меня пальцем за коралл. Там, спокойно зарывшись в песок, лежал морской еж и совершенно не обращал внимания на двух «заговорщиц» и одну рыбешку, избравших его в качестве подопытного животного. Алези вновь вынула пузырек и капнула на «добровольца» розовой жидкости. Еж сразу начал менять окрас. Сначала он стал зеленым, потом желтым и в итоге окрасился в яркий фиолетовый цвет. Причем для самого ежа все эти преображения прошли незамеченными.

— Это мои любимые капли, — заявила русалка. — Я их называю «капли Радуги». Если капнуть их на голову, то волосы потом будут фиолетовые, если же принять внутрь — то вся кожа и шерсть окрасятся в этот прелестный цвет. Здорово, правда?

Я невольно покосилась на вызывающий цвет волос дочери водяного, который не очень восхитил ее отца, а она, взяв прядь волос в руку, продемонстрировала ее мне как вещественное доказательство.

— Во, видала!

— А это «прелестное украшение» навсегда или потом смоется?

— Что ты! Если наносить на волосы — то только на день, а вовнутрь — то часа через два уже и следа не останется. Быстро перерабатывается. Жаль… Самое главное, никто про эти капли не знает! Даже мой отец. Представляешь, как «обрадуется» своей фиолетовости твой нан? А мы прикинемся невинными моллюсками и скажем, что это, вероятно, какой-нибудь рецидив. На ноги мы его в любом случае поставим. И пусть попробует нас потом не отблагодарить!

— Тогда принимается. Да будет так!

— Ура! Наконец-то настоящее дело. Выходим ночью, — снова встрял до этого почему-то молчавший Флюп.

— Мне этим вечером на бал, — охладила я его пыл. — К тому же женщин, детей и маленьких рыб не брать.

— Почему? — обиделся маленький рыб.

— Хотя бы потому, что ты рыба и на воздухе жить не можешь! — отрезала русалка, и Флюп, все еще изображая оскорбленную невинность, отплыл в сторонку. Но по его облику ясно читалось, что сердится он только для виду.

Я спешно и тепло распрощалась с желто-синей рыбешкой, и мы приготовились к всплытию. Если бы мне предстояло самой искать выход, то я вряд ли бы справилась с этой задачей. Выход был на открытом пространстве и выглядел как небольшая катапульта (довольно, правда, комфортная), вызывающая подъемную волну. Мы вдвоем встали на этот «лифт», помахали Флюпу и резко стали подыматься вверх, подталкиваемые напором воды.

На поверхности мы показались очень быстро и сразу вдвоем. Весь наш план был рассчитан на неожиданность. Поэтому, не давая Фару, мирно дремавшему в тенечке, взять инициативу в свои лапы, мы, как по команде, перелетели через край колодца и «обеспокоенно» побежали к «умирающему» нану. Конечно же от такого галопа мой телохранитель сразу проснулся и, еще окончательно не придя в себя ото сна, сразу попал под нашу «опеку».

— Фар, ты как? — трогательно начала я проявлять свою заботу. — Двигаться можешь? Голова не кружится, не тошнит?

Нан молчал и лишь переводил взгляд с меня на русалку, с русалки на меня (к слову сказать, Алези сейчас выглядела как обычная девушка с экзотическим цветом волос). Мы еще больше «испугались» за здоровье дорогого друга, и дочь водяного воскликнула:

— Он уже и дар речи потерял! Говорила же тебе, быстрее плыви! — И так мило, совсем по-матерински взглянув на нана, добавила: — Фаравул, открывайте рот. Мне, к сожалению, ничего не известно про живую воду, отец сейчас в отъезде, но мы добросовестно перерыли все места, где мог храниться этот лекарственный напиток! Вот в этом пузырьке наверняка то, что надо.

Фар, до сих пор не произнес ни слова, как-то конвульсивно сжал рот плотнее.

— Ему хуже! — завопила вошедшая в раж русалка. — Найди скорее какую-нибудь палку, мы разожмем пасть!

Я в растерянности оглянулась в поисках «домкрата», что окончательно убедило нана в серьезности наших намерений, и он послушно приоткрыл рот.

— Ура, ему это удалось! — обрадовалась Алези. — Потерпите, Фаравул, сейчас вам сразу должно стать легче.

Мой телохранитель нервно моргнул на словах «должно стать», но сопротивляться больше не стал — ему пришлось принять нашу «заботу» и проглотить всю жидкость, влитую ему «переживающей за его здоровье» принцессой. Мне даже не пришлось его уговаривать, всю «грязную работу» сделала дочь водяного, я же тут выступала только в качестве «подтанцовки».

Действие «живой воды» не заставило себя ждать. Фар сначала выдал сиреневую отрыжку, а затем стал медленно и верно менять окрас. Как и в истории с морским ежом, нан повторил всю цветовую гамму превращения и спустя пару минут стал безумно ярко-фиолетового цвета.

Фар недоуменно осмотрел свои лапы, хвост, тело, насколько хватало глаз, и вопросительно уставился на нас. А мы с самыми наивно растерянными лицами невинно и преданно уставились на него.

— Какой ужас! — вновь воскликнула Алези, продолжая играть свою роль. — У Фаравула, наверное, аллергия или еще что-то хуже этого. Что же теперь делать?!

Я молчала, потому что все мои силы были сейчас брошены на поддержание серьезности на своем лице, а мой телохранитель — потому что еще не решил, придуриваемся мы или нет. Русалка же остаток своей речи выразила жестами, демонстративно всплеснув руками и покачав головой. Фар подошел к высокой зеленой траве и попытался оттереть лапу об нее — эффект был нулевым.

Мы очень серьезно смотрели на нана, стараясь выжать из себя правдоподобное сочувствие и сострадание к его теперешнему виду. Конечно, долго мы продержаться не смогли. Сперва хихикнула Алези. Правда, она быстро взяла себя в руки, но начало было положено. Через мгновение подобный смешок вылетел у меня. А спустя еще несколько секунд мы уже дико хохотали, сгибаясь пополам. Орошая зеленую травку слезами и медленно сползая вниз. Остановиться никто из нас не мог еще долго.

Фар, поняв, что его разыграли, на удивление только невесело усмехнулся и снова улегся на траву. Мы отхохотались по полной программе, и Алези, немного успокоившись, махнула нам на прощание рукой, подпрыгнула и легко нырнула в колодец. Нан даже не пошевелился, абсолютно игнорируя уплывшую русалку.

— Надеюсь, ты не очень сердишься на нашу небольшую шуточку? — спросила я, косясь на его новый яркий имидж.

— Ты успела поесть в озере или только и занималась с Алези всяческими шуточками?

— Поела. А что?

— А то. Мы в лесу еще пару-тройку часов будем, и особой трапезы не предвидится.