Книга Два полюса - Вера Окишева

- Двигатели повреждены.

- Запустить двигатели, - не унималась, пытаясь добиться от автоматики подчинения.

- Двигатели повреждены.

- Выкинуть парашют, - отдала приказ, когда оказались в стратосфере планеты.

- Парашют повреждён.

- Ну все, детка, доплеталась, - грустно усмехнулась я сама себе, сгруппировавшись, ожидая мягкой посадочки.

Последовавший удар был сокрушительным для звездолета. Я ударилась головой о край панели, и адская боль взорвалась, разрывая мозг яркой вспышкой.

Глава 15. Встреча.

Я лежала в объятиях любимого в его спальне. Он с тревогой всматривался в мое лицо. В ответ улыбнулась. Подняла руку, приложила ее к щеке Шейха. Я спала! Как удивительно, что после падения можно уснуть и увидеть такой замечательный сон. Ласково погладив любимое лицо, осознавая как сильно я соскучилась. Как я устала быть одной – сильной и несгибаемой. Как хотеться припасть к ногам Шейха и взмолиться меня забрать, наплевав на гордость. Как же хотелось быть с ним навсегда вместе. Но все это только мои мысли. Уже ничему не суждено было сбыться.

- Прости, я не смогла, - прошептала ему.

Шейх поцеловал мою ладонь, щекоча языком.

- С-с-смогла, Юшани. Ты вс-с-се с-с-смогла, - успокаивал меня лацерт, нежно поглаживая рукой по волосам.

- Нет, - замотала головой, счастливо улыбаясь.

Я была рада увидеть его сейчас, в последние моменты моей никчемной жизни.

- Я так и не успела сказать тебе в лицо о том, как сильно я тебя люблю, -горестно поведала ему.

Шейх замер, растерявшись. Но теплая улыбка вновь появилась на его губах, а язык обеспокоенно высунулся между ними.

- Ты говорила и не раз, - напомнил мне лацерт наши счастливые ночи и дни, проведенные вместе.

Погладила его по лицу, перемещая руки на грудь, с наслаждением чувствуя, как под ладонью бьется его сердце. С удивлением отметила, что меня била мелкая дрожь. Очень странно чувствовать такие мелочи во сне. Но в таких снах, где был Шейх, э то было нормой.

- Я хотела прилететь к тебе, - перевела взгляд от нервно дергающихся пальцев на зеленой тунике на такого же цвета глаза Шейха. - Прилететь и спросить, почему мы не можем быть вместе.

Шейх, мой милый Шейх. Дало молча, он был воплощением заботливости.

- Так лети, - счастливая улыбка так ему шла, что сердце защемило от ее вида. - Я с-с-с нетерпением жду тебя, моя маленькая.

Сморгнув не прошенные слезы. Сглотнула ком в горле.

- Не могу, - ответила с грустной улыбкой. - Прости. Я не смогла.

- С-с-сможешь, Юшани. Ты вс-с-се с-с-сможешь.

Горечь растеклась в груди. Да, именно таким оптимистичным я его и запомнила. Он готов был вести за собой, не теряя надежду.

- Прости, не в этот раз, - тихо произнесла, чувствуя подступающий ком. - Прошу, не забывай меня. Хочу, чтобы меня хоть кто-то любил, по-настоящему любил.

- Юшани, о чем ты? – переспросил Шейх, пытаясь поймать мой взгляд. Я же водила пальцем по витиеватому рисунку его туники, поглаживая камни, вспоминая, как они блестели, переливаясь на свету темными гранями. - Тебя много кто любит.

Покачала головой, жадно взглянув в лицо любимого, сквозь пелену непрошенных слез. Я хотела запомнить каждую его черточку, морщинку, хотела вновь утонуть в зелени его глаз.

- Юшани, что произошло? – встревожился не на шутку Шейх.

Это было так странно, нетипично для моих снов. Я потянулась поцеловать любимого, но он резко отстранился. Я устало откинулась на его руку, а он склонился надо мной. Осмотревшись вокруг, я удивилась, увидев, что мы лежим на песке. Я в защитном костюме, а Шейх в национальной тунике с вышивкой.

- Юшани, ты где? – требовательно спросил Шейх, обводя пустынный пейзаж взглядом.

А у меня от обиды слезы стекали по вискам, щекоча кожу. Я сейчас умру, а он даже поцеловать меня не хочет. Неужели это наказание мне за все? За предательство? За то, что не была сильной.

- Я люблю тебя, Шейх, - тихо произнесла и прижала пальцы к его губам.

Лацерт скинул руку и жестко потребовал:

- Юшани, пос-с-смотри мне в глаза, - придавил руками мне плечи. Я испуганно замерла, проваливаясь в черноту его глаз. Шейх был зол и яростно шипел на меня: – Где ты находишьс-с-ся? Где? Юшани, ответь!

Яркая вспышка воспоминаний о том, как падала на планету Итокрас, и как борткомпьютер проверял координаты, ослепила меня, вызывая боль. Я жалобно застонала, сжимая виски.

- Юшани, нет! С-с-стой, Юшани! Не закрывай глаза!– Шейх кричал, усиливая и без того режущую боль.

С трудом разлепив веки, поняла, что я еще не умерла. Что я должна еще помучиться, чтобы заслужить ее приход. А сон кончился, выкидывая меня в суровую реальность. Сухой воздух выжигал легкие. Ветер поднимал песок, который попадал в рот и забивался в глаза.

Кабину пилота разорвало на части. Я висела на ремнях, которые давили на грудь и плечи. До земли было метра два. Отстегнув ремни, кулем упала, жалобно застонав, когда ногу пронзила острая боль.

- Черт, черт, черт! – в сердцах выругалась, понимая, что она сломана. Оглядываясь в поисках аптечки, заметила ее на стенке другой части кабины, которая упала поодаль, метров сто придется ползти под испепеляющими лучами. Проверила защиту, отмечая, что жить мне осталось восемь часов. Не так уж и мало. Если суметь зашифровать сигнал, можно попробовать кинуть маячок. Лацертский язык продолжал оставаться нераспространённым, и мне может посчастливиться, если его успеют перехватить те, кому он будет адресован.

Прикрыв глаза, попыталась нащупать капюшон. Осторожно перевернулась на живот, стараясь, чтобы песок не попал в рот и нос, натянула защитную ткань на голову.

Затем только поползла до аптечки. Как я ее достану, пыталась не думать, просто видела цель, обозначенную ярким красным крестом, и ползла до нее. Местная звезда жарила меня, припекала. Пот застилал глаза. Ползла, вспоминая учебные годы в военной академии, где если приподнимешь голову, получаешь штрафной выстрел, главное было успеть пригнуться. Когда раздавался щелчок, замирали все, и только окрик сержанта заставлял двигаться дальше.

Странный нарастающий гул неожиданно послышался за барханом. Но ждать, чтобы выяснить, кто это, не стала. Мне оставалось несколько метров доползти до обломка кабины, чтобы спрятаться под ее тень. Про аптечку забыла, как и про боль, которая пульсировала, в отличие от меня не забывала напоминать о себе.

Гул приближался. Оружия с собой у меня не было. Оставалось надеяться, что это не пираты. Обтерев пот с лица, оглянулась, не окружают ли меня.

Но вокруг был вымерший пейзаж. Бескрайная пустыня, обломки моего звездолета, глубокая борозда, так усердно сделанная им. Раскаленный воздух поднимался к поверхности, размывая очертания.