Книга Зависимые - Элен Гома

— Давай. — Я спрыгиваю со столика и помогаю ему застегнуть пуговицы рубашки.

— Но не надейся, что мы задержимся надолго в месте, где мне не позволяется тебя трогать так, как я хочу, — мурчит он, когда мои руки добираются до третьей сверху пуговицы, которую он никогда не застегивает. Я поднимаю глаза на любимое лицо. — Я люблю тебя, — шепчет он, ласково целуя кончик моего носа.

— Я люблю тебя, — отвечаю я тихо.

— А вот и наша парочка. — Мелисса радостно хлопает в ладоши, когда Джереми выводит меня за руку из комнаты. У меня такое чувство, что мы две звезды, которые только что вышли из-за кулис, чтобы поприветствовать своих фанатов.

Теперь здесь был и Йен, засовывающий в рот кусок огромной пиццы, лежащей на столике. Пара пустых бутылок пива стоят на полу, еще по одной в руках у Джекки и Мелиссы. Девичник удался.

Пока мы озираемся по сторонам, Йен прожевывает свою еду и обращается к нам:

— Что вы там так долго делали, шкодники? Я уже успел сгонять за запасами еды и прикончить половину.

— Шкодили, — усмехается Джереми рядом со мной.

Мелисса подходит к своему парню, сидящему на полу, опускается с ним рядом и закатывает глаза.

— Кто бы говорил. Отстань от них и передай мне пиццу.

Джекки многозначительно подмигивает мне, выкладывая бургеры рядом с коробкой пиццы на столике, а затем похлопывает по полу рядом с собой:

— Идите сюда.

И мы присоединяемся к веселой компании наших теперь уже общих друзей. Рассевшись по-турецки на полу, мы едим, пьем пиво из бутылок, громко смеемся, подшучивая друг над другом. Часы пролетают словно минуты.

— Это правда, что ты переехал в домик на пляже? — спрашивает Мелисса, глядя на Джереми, который держит меня в своих объятиях. Я сижу между его ног, облокотившись на спину, он поглаживает тыльную сторону моей ладони большим пальцем.

— Да.

Удивленная, я поворачиваю голову к его шее, его аромат заполняет мои легкие, и я готова застонать от удовольствия, только лишь нюхая его и наблюдая за движениями его горла.

— Ты переехал в домик на пляже? Когда?

— Да, — отвечает он тихо, наклонив голову к моему лицу. — Я потом тебе все расскажу.

— Хорошо.

Я не успеваю отвернуться, как снова слышу его тихий голос, обращенный ко мне одной:

— Эй, Эви?

— Да?

— Ты согласна уйти отсюда со мной? — Понизив голос еще сильнее для этого вопроса, он сделал все таким интимным, что ровное дыхание казалось невыполнимой миссией. Я кивнула. — Прямо сейчас.

— Неделю назад я и подумать не могла, что вернусь сюда когда-либо.

Он ведет меня наверх, притормаживая на каждой ступеньке лестницы, чтобы осыпать меня неистовыми поцелуями.

— А я не мог представить, что не вернешься.

— Слишком самоуверенно даже для тебя.

Он останавливается, чтобы серьезно взглянуть мне в глаза в полумраке.

— Это не самоуверенность. Я понял, что люблю тебя в тот день, когда ты уснула на моей груди, и с того самого момента для меня не существовало иного сценария развития наших отношений. — Он слегка кривится и качает головой. — Ну, за исключением некоторых разногласий.

Внезапно я чувствую себя такой виноватой.

— Прости, что не поверила тебе насчет Кэролайн. Я ужасно казнила себя за это, когда Мелисса сказала мне правду.

В ответ он берет в ладони мое лицо, и весь его пронизывающий влюбленный взгляд устремлен на меня.

— Прости, что сказал те слова перед уходом. Про меня и Джекки. Это полный бред. Я никогда и ни с кем не хотел быть так, как хочу быть с тобой.

— Я знаю. — Я закусываю губу, не в силах сдерживать улыбку. — А теперь ты не мог бы выполнить свои обещания?

Его бровь игриво приподнимается вверх.

— Это какие же?

— Про душ… и столешницу.

— С удовольствием, мой личный сладкий чертенок, — шепчет он сексуальным голосом, обвивая моими ногами свои бедра. Его член надавливает на мою промежность, когда он прижимает меня своим телом к перилам. Я чувствую, что взорвусь раньше, чем мы доберемся до одного из этих вариантов. — С чего ты хочешь начать?

— С чего-нибудь, что можно делать на лестнице. — Мой скулеж вызывает в нем довольную похотливую и самую горячую улыбку на всем белом свете.

— Есть парочка вариантов.

— Покажи мне, — молю я, принимаясь за ремень его джинсов, просунув руки между нами.

— Я люблю тебя, — говорит он, позволяя мне раздевать его в нетерпении.

— Я люблю тебя, — стону я, впадая в нирвану по его милости снова и снова. А затем сладко засыпаю на груди любимого мужчины. Иного сценария развития наших отношений никогда и не существовало.

Конец