Книга Ключи ушедшего бога - Юлия Фирсанова

Комендант тюрьмы любил поспать. Решать с ним дела следовало не раньше завтрака. Поэтому наш жрец, провожаемый предупредительными (как только могут быть предупредительны жаждущие благодарностей в звонкой монете люди) стражами, был препровожден к лирту Бегмору часиков в одиннадцать. Первое лицо кандальни как раз успевало утолить голод к той поре и пребывало в благодушном настроении.

Шериф озвучил коменданту нашу легенду о благой идее, которая втемяшилась в головки парочки молодых паломниц, находящихся на его попечении. Вместе с лиртом Бегмором повздыхал о странностях женской логики и предложил скромную плату за помощь в организации экскурсии по кандальне. Даже не обязательно с посещением какого-нибудь не очень опасного заключенного. Это уж как левая пятка паломниц пожелает. То есть, конечно, речь шла не о пятках, а о душевных порывах беременных глупышек, но комендант все понял верно. А пузатый мешочек примирил его с необходимостью немножко нарушить правила. Впрочем, они и так частенько нарушались. Сейчас же не требовалось ничего передавать заключенным, а на наличие нескольких гостей в кандальне лирт Бегмор был готов закрыть глаза. И вообще, молитвы Первоотцу — дело благое, ему за помощь, может, зачтется где-нибудь, когда-нибудь там… наверху.

У кого другого порыв парочки дам, возможно, и вызвал бы подозрения, но лирт Бегмор являлся счастливым обладателем пятерых отпрысков и, что такое причуды беременной женщины, знал не понаслышке. Нам в очередной раз по-мелкому повезло.

Вернувшийся Шериф порадовал нас разрешением. Паломниц ждали в тюрьме, как я и прикидывала, исходя из скоростей Фальмира, не раньше чем в обед. Комендант планировал лично провести двух лирт с сопровождающей охраной по коридорам тюрьмы.

Карета с жаждущими острых ощущений паломницами, сопровождаемая двумя выносливыми молодыми и лысыми, как коленка, охранниками, подкатила к белокаменной тюрьме. Подъемного моста и рва в заградительных мерах строение не числило. Ворота охранялись из часовой башенки, снаружи никто не топтался, нарушая эстетический вид. Все-таки этой кандальне, как я еще раз подумала, куда больше подошло бы звание дворца, но, увы, при выборе профиля сооружения со мной никто не посоветовался.

Ворота открылись, стоило Кирту в них немножко подолбить и поорать о договоренности с лиртом Бегмором. Мы с Филькой не успели выйти, как во двор вышел мужчина в том кургузом нечто, которое ламильянцы считали парадным военным мундиром. Забавный момент: ширина отложного воротника эдакого чуда портняжной мысли грозила переплюнуть длину одеяния. Синий цвет с красным кантом совершенно не шел полноватому мужчине с по-женски пухлыми и чуть изогнутыми губами. Однако темные глазки под тяжелыми веками поблескивали внимательно. Пожалуй, несмотря на полноту, я назвала бы лирта Бегмора симпатичным, если бы не особо выдающаяся часть его облика — нос, напоминающий о сорокалетием туристическом походе в поисках места без нефти.

— Будьте! Приветствую вас в стенах вверенной моему попечению Исперской кандальни, паломники, — скромно поздоровался главный по тюрьме.

— Будь! Пусть Первоотец благословит тебя, лирт, за доброту, — прощебетала я. — Не каждый был бы столь снисходителен к женской просьбе!

Филя молча закивал. Его тенорок хоть и звонок, но мы решили не рисковать и попросили принца говорить поменьше, чтобы не навевать лишних подозрений. Лирт Бегмор расплылся в довольной улыбке и предложил поведать нам об ужасных и не очень ужасных преступниках, заключенных в стенах сооружения, за чашкой чая. Именно так лирт запланировал отработать частично проплаченный заказ. Не тут-то было! Мы уперлись рожками и настаивали на прогулке по тюрьме. Причем наш детектор нашептал на ушко жрецу кое-что очень любопытное. Фиилор, пока мы переминались с ноги на ногу во дворе, успел почувствовать тягу. Все-таки я оказалась права в своих предположениях о притяжении подобного к подобному. Это, наверное, как с магнитами. По одному было совершенно незаметно, а как два в кармане (то есть под юбкой и плащом в сумке у Фильки) оказалось, так все заработало! Принц почуял, куда его тянет, без хороводов и живых цепочек. Разумеется, потянуло парня не как всякого непорядочного джентльмена — налево, а направо и вниз.

Потому Шериф и Кирт остались развлекать болтовней Бегмора. А мы с Филей и Кертом, к великой, пусть и тщательно скрываемой радости коменданта, не потребовав его лично в сопровождающие, отправились проникаться духом места и настраиваться на будущую молитву Первоотцу за преступников.

Темный-темный коридор, перемежающийся нерегулярными пятнами света от светильников, подходящим местом для прогулок не выглядел, но раз уплачено… Четверка стражников — двое во главе, двое позади — громко топала подошвами сапог, мы шествовали между. Двери в камеры закрывались специальными ставенками, открывавшимися снаружи. Поэтому усладить свой взор созерцанием камер и жестоких злодеев не получалось.

Фиилор сосредоточенно пыхтел, шлепая и почти не хромая. Парня, словно по натянутой незримой веревочке, тянуло к спрятанному в стенах исправительного учреждения ключу. Я уже начала гадать, что делать, когда и если принц достигнет точки «икс» и окажется перед дверью камеры, где таится ОН, наш ключ. Удастся ли нам уболтать стражу на свидание с узником? Или все-таки повезет и искомое найдется в коридоре?

Что вы думаете? Закон Мерфи вечен! Западло случилось-таки. Филя за очередным поворотом коридора второго подземного этажа кандальни свернул направо и чуть не врезался лбом в закрытую дверь камеры. Оглянулся быстро на нас с Кертом и лихорадочно прошептал одними губами:

— Там!!!

— Эй, лирты! — мгновенно среагировал щитовик, становясь развязно-бодрой интонацией похожим на своего родственника-трепача. — Чего это у одних камер ключ рядом висит, а у других нет?

— Так это… — красноречиво ответил левый задний стражник, кажется, один из тех двух, с которыми вчера буха… э-э… договаривались наши щитовики. Правильно, чем ближе к заказчику, тем вероятней окончательный расчет. — Ключи от дверей только у лирта Бегмора хранятся, ежели в камере постоялец сидит.

— А как же кормить? — подал наивный голосок Филя.

— На то дверца внизу, лирта. А все прочее в камере есть. Прогулки же тем, кто на нижних этажах обретается, не положены.

— То есть сейчас в камере никого? — уловила я главное.

— Никого, лирта, — подтвердил стражник.

— А можно нам туда на чуть-чуть зайти? — с придыханием попросил принц, Керт как бы невзначай брякнул монеткой о монетку в кармане, многозначительно прибавив:

— Лиртам-паломницам надо настроиться для молитвы Первоотцу.

Стражники поскребли в затылках и согласились. Никаких инструкций по поводу того, что гостей нельзя запускать в пустые камеры, не существовало. Люди как-то чаще пытались покинуть стены кандальни, нежели настойчиво стремились в них угодить.

Потому с двумя придурочными беременными паломницами, которым что-то желтое и жидкое вступило в голову, спорить не стали. Дверь со скрипом, помучившись минуту-другую с заедающим замком, отперли и широким жестом пригласили располагаться и чувствовать себя как дома. Даже аккуратно дверь за нами прикрыли для пущего антуража.