Книга Нож в спину. Из жизни пособников и предателей - Леонид Млечин

Руководили этими группами профессиональные разведчики Леопольд Треппер и Анатолий Гуревич, которые приступили к работе в Западной Европе еще до начала войны.

Вся разведывательная сеть на территории Германии была в сорок втором году ликвидирована, но на англичан масштаб и эффективность действий советской военной разведки произвели сильнейшее впечатление. Англичане такими успехами похвастаться не могли. Гестаповцы, собравшие много информации о советской военной разведке, представляли особый интерес для спецслужб союзников.

В следственной группе гестапо работал советник юстиции Хорст Копков. Он сам проводил аресты, в том числе задержал Шульце-Бойзена. Арестованных пытали, чтобы выбить из них имена других разведчиков. К концу октября сорок второго гестапо арестовало сто девятнадцать человек. Герман Геринг создал премиальный фонд в сто тысяч рейхсмарок, из которого отмечал тех, кто работал по «делу «Красной капеллы». Денежную награду получили шестьдесят семь гестаповцев, Хорсту Копкову досталась самая большая сумма — тридцать тысяч марок. Союзники задержали его еще в мае сорок пятого и теперь жадно расспрашивали о советских разведчиках.

Четыре года, с сорок пятого по сорок девятый, британская контрразведка МИ-5 изучала все, что относилось к «Красной капелле». Англичан интересовал один вопрос: удалось немцам полностью уничтожить советскую разведывательную сеть в Западной Европе? Или же уцелевшие советские агенты продолжают свою работу — теперь уже против Англии и Соединенных Штатов?

Американская контрразведка узнала о «Красной капелле» позже англичан и спешила наверстать упущенное.

Американцы зафиксировали слова немецкого драматурга-антифашиста Гюнтера Вайзенборна, который предложил всем выжившим подпольщикам встретиться. Насторожились. Следили за коммунисткой Гретой Кукхоф. Ее мужа Адама Кукхофа, известного драматурга, который тоже был в подполье, нацисты казнили.

Когда она в телефонном разговоре сказала, что поддерживает отношения с выжившими участниками «Красной капеллы», американская контрразведка отправила к ней своего осведомителя, чтобы выведать у нее имена других советских агентов.

Осведомитель доложил начальству:

«Можно предположить, что Грета Кукхоф знает о нынешней деятельности «Красной капеллы» в Берлине, в американской зоне оккупации и в Западной Европе».

В середине 1947 года американская контрразведка начала полномасштабное расследование, исходя из того, что выжившие участники «Красной капеллы» продолжают работать на советскую разведку, а выследить их смогут бывшие офицеры гестапо.

Уловив интерес американцев, бывшие гестаповцы утверждали, что «Красная капелла» не была уничтожена, а продолжает активно действовать. Нелепость состояла в том, что после войны советская госбезопасность арестовала уцелевших руководителей «Красной капеллы» — то есть тех военных разведчиков, которые вернулись на родину. Наркомат госбезопасности завершил то, что начало гестапо. Знаменитые Шандор Радо, Леопольд Треппер, Анатолий Гуревич отправились в места не столь отдаленные. И руководить разведывательной работой против недавних союзников никак не могли.

Американцам такое и в голову не могло прийти. Желание понять, каким образом советской разведке удалось достичь такого фантастического успеха, определяло действия западных спецслужб. Хуже всего то, что они нанимали бывших гестаповцев, тем самым спасая их от заслуженного наказания.

В 1991 году бывший директор ЦРУ Ричард Хелмс подтвердил, что центральный аппарат не запрещал резидентурам вербовать бывших членов СС, хотя Нюрнбергский трибунал признал СС преступной организацией. Американцев интересовала информация о ситуации в восточном блоке, и на нацистское прошлое агента закрывали глаза. Но, как показывают рассекреченные документы, ЦРУ получило от бывших нацистов очень мало — они были плохими профессионалами, зато спаслись от наказания.

Клаус Барби помогал американской военной контрразведке формировать агентурную сеть, которая следила за французской разведкой и за положением дел во французской оккупационной зоне. Американцы очень заинтересовались работой Клауса Барби в оккупированной Франции: опасались, что французские коммунисты глубоко проникли в государственный аппарат и спецслужбы.

Американцы знали, что Барби служил в СС, что Париж требует выдачи нацистского военного преступника. Но поскольку чаще всего писали о нем французские коммунистические газеты, то это считалось пропагандой.

Французы жаловались на то, что американская контрразведка не передала им нацистского палача Клауса Барби, а использовала его для борьбы с коммунистами в Баварии. Но и у самих французов рыльце в пушку.

14 марта 1946 года британский лорд Маунтбеттен, верховный командующий союзными войсками в Восточной Азии, прибыл в Сайгон. Индокитай еще находился под французским управлением. Был выстроен почетный караул из солдат Иностранного легиона, который почти полностью состоял из бывших немцев-эсэсовцев. Когда это выяснилось и помощники лорда Маунтбеттена заявили протест, французы обиженно ответили, что это «их лучшие легионеры».

Клаус Барби работал на американскую контрразведку, жил на конспиративной квартире. Его прятали не только от французов, но и от управления американского верховного комиссара в Германии. Американские дипломаты считали необходимым передать его французам. Но контрразведка не хотела выдавать Барби французам еще и потому, что он слишком много знал об американцах. Его судьбой заинтересовались в высших сферах. Государственный секретарь Дин Ачесон предупреждал в июне 1950 года, что «отношения с французами больше пострадают от нашего отказа его выдать, чем в результате того, что мы его выдадим».

В конце 1950 года от Клауса Барби все-таки решили избавиться. В соответствии с законом о национальной безопасности 1947 года директор ЦРУ получил право предоставлять убежище в Соединенных Штатах ста иностранцам, если они представляют ценность с точки зрения национальных интересов. На эту квоту гауптштурмфюрер СС Барби не мог рассчитывать. Бывших нацистов принимали в Латинской Америке или арабских странах. Клаус Барби предпочел Латинскую Америку, где многие государства традиционно дружили с Германией, не видели ничего дурного в фашизме и охотно приютили после войны бежавших из Европы нацистов.

В Соединенных Штатах к латиноамериканским диктаторам относились снисходительно. Когда жена президента Франклина Рузвельта Элеонора путешествовала по Центральной Америке, убили национального героя Никарагуа генерала Аугусто Сандино и его брата Сократа. За убийством стоял генерал Сомоса. Убийцы разгуливали по Манагуа, хвастаясь своими подвигами и трофеями — золотыми зубами Аугусто Сандино и прядью волос Сократа Сандино.

Элеонора Рузвельт рассказал мужу, что происходит в Никарагуа. Но Рузвельт поддерживал генерала Сомосу и произнес тогда одну из самых сомнительных своих фраз:

— Он сукин сын, но это наш сукин сын.

Новыми документами Клауса Барби снабдили американцы, а новую фамилию он выбрал себе сам — Альтман. Бывших нацистов переправлял в Латинскую Америку хорватский священник Крунослав Драганович.