Книга Воздухоплаватель. Битва за небо - Юрий Корчевский

Предполагалось, что Андрей вылетит звеном, но он настоял на одиночном вылете. Разведка не предполагает воздушного боя и легче вести ее одному. Пока механики готовили самолет, изучил карту. Немцы старались наступать по дорогам, грунтовые их не привлекали, в случае дождя они становились непроходимыми для автотехники. Он наметил маршрут, причем так, чтобы облет совершить сбоку дорог, на малой высоте – сто метров, а по возможности и ниже. Тогда быть сбитым огнем зенитной артиллерии шансы малы. В Вермахте насыщенность зенитными средствами высокая, особенно малокалиберными автоматическими пушками. Но когда самолет летит низко, угловая скорость получается большой, расчеты не успевают поворачивать зенитный автомат и одновременно вести прицельный огонь. Правда, самому придется туго, на большой скорости придется рассмотреть колонны, прикинуть количество бронетехники и машин.

Стартер флажком дал «добро» на вылет. Андрей вырулил, дал газ. Оторвавшись от земли, убрал шасси. До предполагаемого района десять минут лета. Андрей вздохнул. Немцы каждый день продвигались вперед, и, похоже, скоро придется базироваться на другом аэродроме. Снова придется изучать полетные карты, особенности местности. Он и так в комнатушке избы, где квартировали летчики, нарисовал на потолке эскиз карты. Ложишься в кровать, а перед глазами рисованная мелом карта. Просыпаешься утром – карту видишь. Запоминается хорошо.

С земли обстреляли из стрелкового оружия, он даже не понял кто. Не исключал своих, ибо не только красноармейцы, но и командиры плохо знали силуэты своих и чужих самолетов. Кроме того, в небе господствовала немецкая авиация, и бойцы считали все самолеты немецкими. Да что бойцы, не все летчики и зенитчики видели наши новые самолеты – истребители, штурмовик «Ил-2», бомбардировщик «Пе-2». Кроме них малыми тиражами были выпущены «Ту-2», «Су-2», «Ар-2». Их и Андрей живьем не видел, только на черно-белых фото, но хотя бы знал об их существовании, в отличие от зенитчиков. Были случаи, когда сбивали свои, очень уж обидные.

Он выскочил к шоссе Смоленск – Москва. Дорога Минск – Смоленск – Москва была с булыжным покрытием, относительно широкая, с началом войны подвергшаяся бомбардировкам как немцами, так и нашими. Сейчас по дороге шла нескончаемая, в несколько километров, в два ряда, занимая всю ширину дороги, немецкая техника. Андрей попробовал считать и сбился со счета, получалось очень много. Обстрелять его не успели, у Смоленска он развернулся, прошел вдоль дороги еще раз, только с другой стороны. Черт, какая силища прет! Вылетая на задание, пролетал над нашей линией обороны. Очень жиденькая, на многих участках трудились на рытье противотанковых рвов женщины окрестных деревень и сел. Историю знал, немцы прорвутся до Москвы, но наши устоят. А все равно страшновато было. Одних танков насчитал немногим более сотни. А еще грузовики с пехотой, артиллерийские тягачи с пушками на прицепе. Прошелся по обозначенному району змейкой, других крупных сил не обнаружил. Вернувшись к шоссе, обстрелял из пушки бензовоз. Без топлива ни машины, ни танки с места не сдвинутся. С удовлетворением увидел огненную вспышку, столб дыма. Невелик ущерб Вермахту, а все же хоть на несколько минут наступление задержит. Мелочь, а приятно! Пожалуй, зря атаковал, потому что пришлось пролетать поперек колонны, и по нему какой-то шустрый пулеметчик успел открыть огонь. Но двигатель работал, истребитель слушался рулей, пожара не было. Андрей направился к аэродрому. Вроде уже не юнец, должен понимать, что в разведке главное – доставить сведения командованию. Позарился на бензовоз, задержался над районом, развернулся к себе, а за ним привязались двое «худых». Немцы практиковали «свободную охоту», когда пара или четверка истребителей сама выискивает цель – бомбардировщик, наземные цели, а не получает задачи у командования. Устроились за хвостом «Яка», шли ниже его, не обстреливали, хотя вполне могли сбить. А план у асов был простой. Увязаться за русским, он сам их к аэродрому приведет, тогда вызвать по рации бомбардировщики. За такое можно получить от командования «Железный крест». Вообще-то асами именовали опытных летчиков во Франции, в Германии они назывались экспертами. Андрей и в самом деле не видел, что ведет за собой хвост. В зеркала заднего вида всегда посматривал, задняя полусфера «чистая». Увидеть пару «Мессеров» не мог, они шли близко и ниже на сотню метров. Вот уже аэродром виден. Стал заходить на посадку, а дежурный выпустил из ракетницы красную ракету, запрещающую посадку. Видимой причины не было. А еще у посадочного знака «Т» опустили ногу, вертикальную черту. Андрей забеспокоился, резко крутанул «бочку». Так вот из-за чего сыр-бор разгорелся. На хвосте два «Мессера» прилипли. Позор! Не увидел и сам к аэродрому привел. А ведущий «Мессер» огонь открыл, да мимо. Андрей с переворотом стал пикировать вниз, как раз к позиции зенитной батареи. Уже через лобовое стекло видно, как суетятся зенитчики. Вывел самолет в пологий полет прямо над батареей, за ним немец, не отстает. Зенитчики не оплошали, открыли огонь из автоматического 37-мм зенитного орудия, самой распространенной зенитки РККА.

Немец увернуться не успел, снаряд попал в мотор. Истребитель упал прямо у посадочного «Т». Ведомый ошибку ведущего не повторил, резко отвернул в сторону. Но тут уже Андрей разозлился. Надо сбить! Иначе жди уже сегодня бомбардировщиков. Топлива было на пятнадцать минут полета, но аэродром под ним. Дал полный газ, форсаж, а расстояние не сокращается, «Мессер» превосходит в скорости. Навел прицел, дал очередь из пушки, снаряды рядом прошли. Немец на форсаже уходил, из выхлопных труб тянулся серый дым. Уйдет, сволочь!

Андрей еще очередь дал, еще. Все же попал по хвостовому оперению, полетели обломки. «Худой» кувыркаться стал, от него отделилась фигура пилота, и сразу вспыхнул белый купол парашюта. Андрей закладывал виражи, пока «Мессер» не ударился о землю и не взорвался. Немецкий пилот еще висел под парашютом, но от аэродрома к месту приземления уже мчался грузовик с бойцами батальона аэродромного обслуживания. Возьмут, никуда уже немец не денется. Андрей сделал разворот, зашел на ВП, убрал газ. Солдаты на старте приставили «ногу» к букве «Т», разрешая посадку. «Т» из белого полотна, большая. Для пилота она является сигналом. Правая часть горизонтальной черты в сторону сдвинута, значит, не вышла правая нога шасси, левая – соответственно левая стойка шасси. Двести метров высоты, сто. Двигатель остановился внезапно. Винт прокрутился несколько раз и встал. Тем не менее сел отлично, подрулил к грузовику – кунгу руководителя полетов, выбрался из кабины.

– Видел, видел! Запишем на твой счет сбитого «Мессера». А второй – на зенитчиков. Докладывай.

Андрей доложил о том, что видел. К руководителю полетов начальник штаба авиаполка подошел, слушал внимательно. Похоже – не поверил.

– Ничего не путаешь?

– До единицы посчитать не мог, плюс-минус с десяток-другой.

– Надо телефонировать в дивизию, слишком серьезная угроза.

Глава 8. «Таран»

Сообщать в дивизию не стали, а выслали для проверки другой самолет. Андрей указал участок дороги, где видел колонну. Самолет улетел. Андрей был спокоен, колонну он видел сам, но все равно на душе беспокойно. Прошел час, полтора. На большее время бензина не хватит, что-то случилось. Или зенитная артиллерия сбила, или «худые» постарались. Командир полка решился, сообщил в дивизию. Оказалось, о колонне уже знали, по рации сообщила агентурная разведка. Такие сообщения не откладывают в долгий ящик. Проще разгромить колонну на марше, чем когда она зароется в землю на позициях.