Книга Больной врач, или Путешествие за грань жизни - Паата Амонашвили

Тут я заметил бутылку какого-то крепкого напитка на подносе, который плыл ко мне по воздуху. Бутылка так привлекательно сверкнула, что я с жадностью набросился на нее, схватил и осушил в одно мгновение. Внезапная боль быстро распространилась по всем жилам и органам, наполнила меня целиком так, что я свалился на пол, сжался в судороге и…

Весь превратился в один большой вонючий комок телесной скорби. Комок быстро подступил к горлу. Я закашлял, задыхался. Меня выворачивало, рвало. Казалось, что все внутренности вывалились на пол. Гадкая, вонючая жидкость выливалась из меня ведрами. Весь пол уже был залит ей, и вдруг все закончилось. Изможденный, я стоял на коленях и смотрел на огромную омерзительную лужу собственной блевотины. Я почувствовал, что мне гораздо легче! Вот, весь мой гной передо мной! Знахарский отвар помог! На мгновение мне показалось, что я излечился полностью. Я отрыгнул свою болезнь и смотрел в нее. Вот она, передо мной! И тут…

В отражении отвратительной жидкости я опять увидел сладострастие любовников и томный голос Кэтчера:

— Поздравляю, госпожа Софи! Теперь ты стала топ-менеджером огромной фирмы с годовым оборотом во много миллионов. Я уже вижу тебя на обложках журналов и газет с надписью: «Восходящая звезда бизнеса нового тысячелетия!»

Она улыбается в ответ и тянется к замасленным губам Кэтчера…

Было ощущение, что меня снова вырвет, но произошло противоположное: моя блевотина задвигалась и потянулась обратно в мой рот. Я не мог сделать ничего. Только чувствовал, как вонючая жидкость вливается обратно в меня, и когда все вернулось, я обессилено упал на чистый мраморный пол со своим гноем внутри себя…

Надо мной стояла знахарка:

— Говорила, что это безнадежный экземпляр. Очень тяжелый случай полной привязанности к собственному гною. Сразу было видно, что он живет в хвори. Бросьте его в Океан Страсти.

Старушка развела руками и обратилась к Эскулапу:

— Ну вот, твое желание я выполнила, теперь очередь за моим желанием. Я жду ответа Аниты. Ты хочешь стать моей внучкой и жить в этой пирамиде вечно?

Анита тихо плакала. Она подбежала ко мне. Обняла и сказала сквозь слезы:

— Я останусь с Николаем и спасу его. Не бойся, Николай. Дядя Эскулап найдет другого врача.

Бабушка Тоци грустно вздохнула, поникла головой, отвернулась от нас и пошла прочь, ничего не сказав на прощание. Я беспомощно валялся на полу. Эскулап нагнулся и поднес поближе свой посох. Пронзительный взор и грозное шипение Панацеи немного помогло. Я смог встать, однако, держался на ногах только с помощью Эскулапа.

Он сказал:

— Пойдем отсюда. Здесь нам больше нечего делать.

Мы направились к выходу. Уже в тоннеле нас догнал веселый возглас Иштлильтона:

— Еще раз с удовольствием пью за здоровье Николая!

Девятая Глава

Великий наставник лазуритного храма

Мы вышли из пирамиды, и она закрылась за нами. Я понимал, что мое состояние очень тяжелое. Я так сильно привязался к грязи в себе, что она сама вернулась обратно. Что же делать с моими переживаниями, которые живут во мне своей жизнью, появляются и исчезают без спроса?

Анита нервничала:

— Дядя Эскулап, что же нам теперь делать?

Эскулап ответил:

— Мы попытаемся попасть к самому мудрому целителю всех времен и народов, великому наставнику Татхагата. Он живет в своем Храме Лазуритного Сияния. Пойдем туда. Это последняя надежда. Будем молиться, чтобы наставник Татхагата принял нас. У него служит моя любимая супруга Эпиона. Я попрошу у нее помощи.

Аните уже не терпелось:

— Дядя Эскулап, пойдем быстрее к наставнику!

Мы пошли в сторону Океана Страсти.

Лазуритный Храм стоял на самом берегу. Он величественно возвышался над городом и был украшен многочисленными статуэтками из всех индийских легенд и мифов. В волшебном сиянии луны все здесь было загадочно и красиво, хотя из-за недуга красоту я воспринимал с трудом.

Мы свободно прошли в пустой храм. Тусклый свет от горящих свечей и приглушенный звук, доносившегося издалека гонга, подействовали умиротворенно. Тревожные мысли притупились.

После долгого молчания Анита спросила шепотом:

— Дядя Эскулап, что будем делать?

Ее голос эхом отразился от стен несколько раз подряд и исчез в вышине купола.

Эскулап ответил тихо:

— Мы будем ждать. Надеюсь, что моя любимая супруга Эпиона выйдет к нам. Она должна почувствовать, что я здесь.

Вдруг Гигиея и Панацея напряженно зашевелились на его посохе, и тут мы заметили движение в одном из углов храма. Оттуда появилась огромная, красивая, радужная змея. Ее кожа переливалась всеми цветами радуги. Двигалась она медленно и грациозно, голову держала высоко, даже выше самого Эскулапа. Гигиея и Панацея сильно заволновались. Радужная змея приблизилась к нам, внимательно рассмотрела всех, и особенно пристально и долго смотрела мне в глаза. От ее взгляда мне существенно полегчало. Потом она изучила Аниту, которая вовсе не испугалась ее, даже, наоборот, улыбнулась необычной змее. Наконец, радужная змея обвила Гигиею и Панацею, которые быстро успокоились от ее прикосновений, и встала перед Эскулапом. Он ей поклонился, а она что-то прошипела. И вдруг Эскулап зашипел ей в ответ. Я понял, что они переговаривались на змеином языке. Когда супруги закончили шептаться, Эскулап обернулся и сказал нам:

— Познакомьтесь, это Эпиона, моя обожаемая жена.

Анита не сдержалась и воскликнула тихо:

— Ух, ты! Вот почему у тебя дочки — змеи.

Эскулап продолжил:

— Она согласна провести нас к настоятелю Татхагате. Это радует. Но помните, что надо быть очень осторожным перед ним, он видит всех насквозь.

Эпиона развернулась и повела нас по длинной лестнице вниз, в подземные кельи. Там зазвучали приглушенные звуки, которые непостижимым образом начали проникать в меня, вызывая приятное головокружение. Анита уверенно шла рядом со мной и ничуть не боялась темного спуска. Через какое-то время стены вокруг лестницы сузились, и стало темно, как в могиле. Единственный тусклый лучик исходил от сияющей кожи Эпионы. Она двигалась впереди, и мы следовали за этим слабым светом. Да, и дочери Эскулапа излучали легкое мерцание, освещающее каменные стены. Наконец, спуск закончился, и странные, проникающие во все тело звуки усилились настолько, что я уже слышал их всем телом. Они заставляли струны моей души вибрировать в унисон, и это успокаивало.

Анита прошептала:

— Как хорошо.

Мы вышли в огромную подземную пещеру, освещенную лишь несколькими свечками. В самом темном углу мы увидели каменное ложе, на котором, поджав под себя ноги, сидел юноша с закрытыми глазами. Он был совсем молодым и совсем не дышал.