Книга Дар из глубины веков - Дмитрий Агалаков

Он не простил России предательства. 2 декабря 1805 года под Аустерлицем, в австрийской Моравии, сошлись три великих европейских армии. Сражение так и назвали «Битвой трех императоров». Австрийский император Франц Второй и русский император Александр Первый сражались против французского императора Наполеона Буанапарте. Александр приехал под Аустерлиц победить кровожадного корсиканца. Одним махом, по щучьему веленью. В тот роковой день полководцы «Третьей антинаполеоновской коалиции» были наголову разгромлены Наполеоном. Александр Первый слушался бездарных австрийских полководцев, сам пытался быть полководцем и не давал Кутузову действовать самостоятельно. Союзников полегло 27 тысяч, из них 21 тысяча русских. Французов погибло чуть более десяти тысяч. Русский император практически бежал с поля боя, чтобы не попасть в плен. В неразберихе, когда тысячи людей двигались по полям и в минуты гибли сотнями, исчезла царская свита, рядом с Александром остались только медик и два казака. А ведь русская армия после Нарвского сражения 1700 года считалась непобедимой. Александр не испытывал такого ужаса со дня цареубийства! Он точно столкнулся с темной силой, бороться с которой оказался не в состоянии.

Европа вздрогнула после битвы под Аустерлицем. Потери были колоссальны, огромны, позор оскорбительным. Французы разом перестали казаться милыми задирами. Превратились в монстров! Все профранцузские кружки при русском дворе разом сдулись. Это и стало началом конца «Негласного комитета» с его пропагандой свобод на французский манер.

Гавриил Державин, министр юстиции и поэт, так тот вообще терпеть не мог четверку из комитета. Особенно Строганова и Чарторыйского. Говорил про них с гневом:

– Кругом якобинцы, поляки и польки[33], российского государства не знающие, самой государственной службы не ведающие, зато говорить о свободе большие мастаки!

И Державин во много был прав. Чарторыйский настаивал на отмене крепостного права одним указом. А что делать с двадцатью миллионами крепостных? И неужто помещики на то согласятся? Ведь оно, дворянство, и есть первая опора царя-императора! Гавриил Романович, кстати, не сдюжил соседства новаторов, в 1803 году, сказав во всеуслышание: «Да я с ними повешусь, с этими реформаторами!» – подал в отставку и уехал в деревню Званка в Нижний Новгород: читать и писать.

И вдруг Александр понял: он окружил себя людьми, которые пытаются выбить землю из-под его ног. Он мог бы поклясться, что Адам Чарторыйский, этот польский бунтарь, выдался бы случай, всячески ослабил бы Россию в пользу Польши, а то и посягнул бы на целостность империи. Павел Строганов, друг его закадычный, был просто якобинцем и ликовал, глядя, как свергают несчастного короля Людовика Шестнадцатого. А чем он, Александр, отличается от Людовика? А Новосильцев был кузеном Строганова, родной кровью! Да и Кочубей, строптивый казак, тоже был себе на уме. Кого же он приблизил, грезя о светлом будущем своего государства? Друзья и единомышленники Александра Первого были отпетыми бунтовщиками, Пугачевыми в светских платьях…

Нет, Александр не рассорился со своими друзьями, они любили его, а он их. И ведь сам он находился под влиянием свобод Франции! Но отнять у себя престол он позволить не мог… Ничего страшного не случилось. Просто однажды собрания Негласного комитета прекратились сами собой. Его товарищи-реформаторы тихонько встали и ушли из первого ряда политиков, чтобы слиться с бодрой толпой монархических служащих самого высокого ранга.

Но упрекнуть своего лучшего друга графа Строганова после трагедии под Аустерлицем Александр Первый не преминул. Зашел разговор о реформах, о том, по какому пути следует идти России, и русский император вспыхнул.

– Вот она, Павел, твоя Франция! – в сердцах сказал Александр своему другу. – Твоя свободная страна! Худшими врагами только монголы и поляки были! И только предатель России может восхищаться таким людоедским государством! Головы они рубили направо и налево во имя республики и демократии – радость какая! И демона привели к власти! А ты и Адам того же для России желали!

Павла Строганова этот упрек – о предательстве – тронул до глубины души. Он сам сражался под Аустерлицем. Видел, как гибли его товарищи под французскими штыками. Как их загоняли в болота и расстреливали из пушек. Страшное было зрелище! Жалел, что не погиб сам! Пулю искал! На сабли и пики рвался. Не вышло.

Но и этого Александру показалось мало.

– А если бы над моей головой нож гильотины повис, как бы тогда? – в запале спросил император. – Был бы ты рад концу еще одного деспота? Тирана? Кровопийцы?

Сердце дрогнуло у Павла Строганова.

– Саша, как же ты можешь…

– А вот могу! – бросил Александр Первый. – Я – царь и отказываться от своих прав, как бы вам, вольнодумцам, того ни хотелось, не собираюсь! А потому все могу!

Тон Павла Строганова разом изменился:

– Ваше величество…

– Говори же, якобинец, – с вызовом и усмешкой кивнул Александр: – Отвечай на вопрос своего императора!

– Я бы жизнь за тебя отдал… за вас, государь.

– Хочу в это верить, – умерив гнев, честно сказал Александр Первый. – Но могу ли?

С тех самых пор Строганов и стал врагом французов. В 1807 году граф Павел Александрович Строганов раз и навсегда уйдет из дипломатической службы и собственной волей перестанет играть в российской политике хоть какую-то роль. Вся дальнейшая его жизнь превратится в одну героическую батальную эпопею. Он вернется в армию и посвятит свои зрелые годы войне с недругами России. В 1807 году запишется волонтером и попросит дать ему казачий полк. Станет одним из командиров генерала Платова. Будет лично врываться в самые страшные схватки, оставлять после себя горы трупов. Он точно смерти искал, чтобы доказать царю свою преданность. Будет награжден Святым Георгием. В том же 1807 году получит звание генерал-майора. В 1808–1809 годах примет участие в Русско-шведской войне, затем под началом Багратиона примет участие в захвате Аландских островов. С 1808 по 1811 год будет воевать в составе Дунайской армии против турок. Храбрость его, по словам очевидцев, граничила с одержимостью. Павла Строганова наградят орденом Святой Анны и золотой саблей. Он получит звание генерал-адъютанта. В 1811 году в Санкт-Петербурге упокоится с миром напереживавшийся за необузданного сына Александр Сергеевич Строганов. Став после царя самым богатым феодалом в России, Павел Александрович и не подумает уйти из армии. Долг и отечество прежде всего! Тем более Наполеон запугал всю Европу, и короткие перемирия с ним были только предвестниками будущей большой войны…

После роспуска «Негласного комитета», в 1806 году, Николая Новосильцева царь отправит послом к Наполеону, но в тот момент корсиканец объявит России очередную войну, и послу придется вернуться. Какое-то время Новосильцев еще будет находиться при императоре, но уже в 1809 году Александр Первый отправит его послом в Вену, и недавний фаворит воспримет это как опалу. Все будут знать, что Новосильцев много пьет и часто ведет себя не должным образом, переживая удаление от двора и ничтожное место в сравнении с тем, какое занимал прежде.