Книга Три слова - Анна Мельдельштейн

– Мороженое или сладкая вата, моя миледи? – В духе средневекового рыцаря спросил меня Влад.

– Хм… – Прикрыв глаза, я положила руку на лоб для большего драматизма. – Думаю, вата подойдет.

– Будет сделано! – Приняв мой приказ, ответил он.

– Не забудь про морковку и хлеб для уток! – Крикнула в до гонку я.

До закрытия оставалось не так много времени, поэтому мы прошли несколько вольеров.

Первым на моем пути стоял вольер с павлинами. Они такие красивые. Просто потрясающие!

– Привет, красавчик! Эй, подойди ко мне… – Подзывая павлина к себе, Алиса тихонько присела на корточки.

– Меня ты иначе приветствуешь. – Немного обиженно произнес я.

– Не дуйся! – Засмеявшись, ответила Алиса. – Лучше взгляни на это. Давай мальчик, покажи нам свои перышки.

Думаю, что павлины – одни из умнейших птиц на всем белом свете. Мой любимец распустил свой хвост, словно по мановению ветра. Но сегодня у меня появился еще один любимчик, точнее любимица. Эта дивная птица выглядела, как принцесса среди остальных и имела белый окрас даже на своем хвосте. Не представляю, как она продержится в нашем зоопарке с таким-то цветом.

– Сделай фото меня с павлинами. – Умоляюще просила она.

– Секунду, – включая фотоаппарат, Влад заметил, как Алиса командует птицами, – готово!

– Давай, сначала со всеми, а потом еще пару фото с любимчиками! – Воодушевленно произнесла она.

Фото получились очень красивыми. Я на фоне павлинов выглядела слишком приземленно и как-то примитивно. Зато они… Восхитительные птицы!

Следующей остановкой был вольер обезьян. А вы верите в теорию Дарвина? Мои родители считают, что все мы произошли по Божьему помыслу и из его ребер. Я же, напротив, лучше буду верить в эволюцию, чем в то, чего судя по всему не существует.

Влад сказал, что папа-орангутанг курит трубку, как в романе Жуль Верна. Я не читала, но охотно представила себе сюжет.

В рядом стоящем вольере живут маленькие обезьянки. Они в прямом смысле помещаются в ладошку.

Нашей третьей точкой на пути стоял вольер с зебрами. По удачному стечению обстоятельств экскурсовод всё еще был на работе. Завидев нас, он решил рассказать интересные факты про зебр. Главное – зебра белая в черную полоску! Мы это выяснили и пересчитали ее полосочки. Поражаюсь терпению Влада. Он принимался за счет трижды. Я же на втором заходе – сдулась.

Из-за нехватки времени нам пришлось ретироваться в последний еще открытый вольер. В нем проживают жирафы.

На самом деле жирафов завезли совсем недавно, и я видела этого мистера-новичка впервые. Самым смешным и запоминающимся моментом стало его почесывание уха языком.

Весь вечер мне казалось, что Влад глаз с меня не сводит. Быть может, не казалось?

Иногда хочется спросить: «А ты тоже в меня влюблен?», но я не могу. Слишком страшно и запредельно громко стучит мое сердце, вырываясь из груди.

Я так боялась, что кто-то может нас увидеть, что шла до дома два квартала. Только бы никто не узнал и не рассказал родителям…

На прощание Влад чмокнул меня в щеку. Я самая счастливая? Да! Я самая счастливая!

***

Мы встречаемся чуть больше месяца. Влад всегда дарит мне цветы, а я улыбаюсь как в первый раз.

– Кому это ты всё время пишешь? – Игриво спросила Катька.

– Ой, да, родителям. – Отмахнувшись, ответила я.

– Ну, ну, твои предки даже сотовыми толком не пользуются. Вечно на домашней линии виснут, а тут сообщения… – Сказав это, Катя ретировалась и выхватила телефон из рук Алисы.

– Кать! – Воскликнула я, сама не понимая от обиды или опасения.

– Влад? И ты молчала?!

– Прости, я не знала…

– Отвали, Алис! – Оттолкнув меня в сторону, Катька побежала в сторону кабинета физики.

И что теперь делать? Ума не приложу, как смотреть ей в глаза. Катя – моя лучшая подруга. Влад был прав, когда говорил, что нужно ей всё рассказать, как можно раньше.

Придя домой, я не ожидала такого горячего приема. Родители уже сидели за столом, но вид у них был, будто на столе не обед, а тело Иисуса. Это, чтобы вы понимали, насколько мои родители фанатики. К слову, дед мой таким не был. Единственный адекватный член семьи.

Я так плакала, что не могла промолвить ни единого слова. А всё было до банального просто: родители узнали о нас. Поэтому Влад вызвал мне такси, и я поехала к нему.

Мне кажется, что ревела я больше от страха: никогда больше не увидеть Влада и быть запертой на веки вечные в комнате или подвале каком-нибудь (хотя мои родители не монстры, но их запреты…).

Я была вынуждена рассказать Владу всё. Абсолютно всё. Как ни странно, но он не осуждал меня и не смотрел, как на побитого щенка. Наоборот, я чувствовала его поддержку и знала, что могу опереться на него, если это потребуется.

Прокрутив в голове сотый раз слова родителей о моей бесполезности, я наконец-то уснула перед тем, как отправится на ужин к приемным родителям Влада.

***

Приемную мать Влада зовут: Елена (она очень красива; точеная фигура, она словно статуэтка; даже ее голос звучит нежнее трели соловья), а отец – Дмитрий (очень высокий, теперь понятно в какого Антон; импозантный мужчина; не симпатизировать ему – невозможно).

Сидя за столом, мы разговорились. Оказалось, что Елена умеет играть на трубе. Я, конечно, играю гораздо хуже. Дедушка не успел научить меня всему. Но Елена… Я не слышала музыки прекраснее, чем в этот вечер. Моё восхищение не знало границ, и Елена решила в знак благодарности преподнести мне в подарок свою дорогую коллекционную трубу. Пришлось ущипнуть себя, чтобы понять – это не сон, Алиса. Больше не сон.

Вернувшись с ужина, я позвонила родителям и сказала, что остаюсь у Влада. Сколько можно? Да, по общественным меркам я еще мала и не могу принимать взвешенные решения. Но в этом году я оканчиваю школу, и могу уже поступить в колледж. Надеюсь стать историком или археологом. Это так интересно!

Влад включил какой-то дурацкий фильм. А я всё это время думала лишь о том, что могу принимать решения и могу жить своей жизнью, пускай и не такой взрослой, зато у меня есть Влад. Ему-то уже можно решать хоть что-нибудь в этой жизни в отличие от меня?

Если он не оттолкнет меня, значит, он и правда любит меня всем своим большим и хрупким сердцем. Я так чувствую и могу ответить ему тем же.

Наверное, никто в жизни никогда не будет со мной таким же, как он: нежным, трепетным, любящим, понимающим, смотрящим в глаза с такой силой, что нет желания отводить взгляд.