Книга Игры, угодные богам - Игорь Куринной

Скорее всего, дата начала олимпиад расположена всё-таки чуть дальше от нас, чем дата рождения Геракла. Ведь посвятил игры Геракл, согласно Пиндару, не себе, а своему отцу. Вообще устраивать игры в честь погибших или умерших, видимо, было широко распространённой традицией того времени. Павсаний, например, рассказывает о том, что Главк, сын Сизифа, погиб во время скачек на погребальных спортивных играх, устроенных неким Акастом в честь своего погибшего отца, а Ахилл у Гомера устраивает игры после смерти под стенами Илиона своего друга Патрокла. Игры устраивал Пелоп в честь всех своих погибших предшественников – женихов Гипподамии, учинив им общую могилу. Игры устраивал предводитель аргонавтов Ясон в честь павших товарищей. Есть и множество других подобных свидетельств. Игры – это просто форма празднования, отмечания важных событий. Игры не были самоцелью. Это лишь культ, жёстко привязанный к историческим событиям.

Кстати, если перечень чемпионов, ставший стержнем олимпийской хронологии, более или менее полон, то за всю историю состоялось около 250-и олимпийских игр (согласно перечню Ллойда – 249). А если олимпиады начали отсчитывать за несколько десятилетий до проведения первой игры (согласно Каллимаху за 36 лет), то, согласно приведённой цитате из труда митрополита Макария получается, что конец олимпиад пришёлся на царствование именно императора Константина или сразу после его времени. Мы знаем об этом императоре то, что в его правление действительно произошли серьёзные изменения в религиозном культе во всей империи. Было принято апостольское христианство. Вполне возможно, что это и стало причиной отмены старого олимпийского устава и старых правил о Пасхе, а, следовательно, прекращения и олимпийского счёта, покрывшего собою огромный исторический период в без малого триста лет, но оставшийся в прошлом для обновлённой империи. Это приводит нас ещё к одному выводу. Если Пиндар жил на 8-м поколении от аргонавтов (т.е. примерно через 200 лет от времени начала олимпиад), то он жил ближе к концу олимпийского движения (примерно в последней его четверти). А значит, та огромная информационная плотность, которую мы видели в начале олимпийского движения (якобы в 5-м веке до нашей эры), всё-таки характерна для расцвета и конца, а не для зари олимпизма. Становится также понятным, почему христианские хронографы Африкан и Евсевий НЕ ЗНАЛИ олимпийской шкалы, вычисляя её начало и по крупицам пытаясь собрать разрозненные, едва дошедшие до них сведения. В их время олимпийский счёт, видимо, был уже архаичным явлением и признанный пережитком уже прекратился и существенно подзабылся. Поэтому они и не могли просто выйти на улицу и поинтересоваться у прохожих ромеев – какой сейчас идёт номер олимпиады? Напомню, что согласно традиционной версии истории и Евсевий и, тем более, Африкан живут во время расцвета олимпиад, но не знают ни номера текущей, ни даты первой из них, занимаясь довольно громоздкими логическими построениями, чтобы всё это рассчитать. Павсаний, живший после 226-й игры (согласно его же информации), был, видимо, вообще свидетелем конца или, по крайней мере, заката игр. Собственно, именно это он сам и утверждает. Всё, что связано с олимпийским культом, при нём уже в упадке. Это звучит странно в современной концепции, по которой Павсаний творит в то время, когда до конца олимпийского движения ещё века. Священное действо происходит полным ходом, а храмы уже полуразрушены, статуи стали исчезать. Причина, по-видимому, всё та же. Искусственная вытянутость хронологической шкалы.

Мы далеко не первые, кто уткнулся в проблему относительных рассогласований в датах. В эту же «стену» упёрлись и самые первые хронологи, начавшие вычленять поддающуюся счёту информацию из древних сказаний. Отсюда и попытки подогнать калибровку хронологических линеек под те значения, которые дают приемлемый результат. Отсюда многовековые жизни первых патриархов, недели, которые превратились в семилетия, месяцы, ставшие годами.

Здесь давайте на секунду остановимся и обратим внимание на любопытное наблюдение. Очень примечательно существенное, но довольно стабильное расслоение в относительной датировке первой олимпиады и Троянской войны в разных источниках. Как уже отмечалось выше, у Пиндара между этими событиями умещается не более одного поколения (около трёх десятилетий). То же утверждает и Паросская хроника, в которой между началом Троянской войны и учреждением немейских игр располагается 33 года, а между началом Троянской войны и первыми истмийскими играми – 41 год. У Аполлодора же Афинянина между этими событиями уже 408 лет {Евсевий, «Хронография», с. 166 слл. (I, р.221 Schone)}. У Георгия Синкела в его «Избранной хронографии» {Диндорф. Бонн, 1829г., стр. 366 – 367} говорится о воззрении на этот вопрос Диодора Сицилийца. Диодор сам в одном и том же труде (!) вводит две, казалось бы, противоречивые даты. Он пишет о том, что между основанием Рима беженцем из Трои Энеем (или, «как говорят некоторые», внуком Энея Ромулом) и падением Трои прошло 433 года. В то же время на этой же странице (!) он утверждает, что Рим был основан на второй год седьмой олимпиады (т.е. на 26-й год от начала счёта олимпиад). И т.д. Т.е. видим, что в половине источников относительная датировка Троянской войны и первой олимпиады составляет около четырёхсот лет, в другой половине – около тридцати лет. Можно было бы махнуть рукой на эту путаницу, внесённую древними авторами, посчитав её за хаос и неразбериху. Но, во-первых, для нас этот вопрос очень важен, а во-вторых – уж больно она, эта путаница, стабильна. Внимательное рассмотрение дат приводит к некоторому наблюдению и интересному предположению. Возьмём ещё раз цифры из труда Диодора Сицилийца. 408 лет и 33 года. Повторю, что эти цифры внесены не разными, а одним и тем же автором, причём на одной и той же странице. Сам Диодор, собиравший данные из старых, доступных ему источников, до нас уже не дошедших, тоже усматривает в них противоречие (естественно, ведь разница дат составляет без малого 400 лет!) и на этом основании делает вывод, что те, кто считает Энея-троянца отцом или пусть даже дедом Ромула, глубоко ошибаются. Ведь между ними пропасть лет – четыре века. Между тем, отношение между ближайшими целыми цифрами большинства дат (400 и 30) очень близко к отношению между кругами Луны (лунными циклами) и кругами Солнца (солнечными циклами). Вспомним, что именно это отношение и используется в определении границ олимпиад: «Светлое дитя времени и ночи ( Луна – авт.), пятидесятого месяца шестнадцатый день, тебя в Олимпии [утвердил …] волею Кронида с тяжёлым громом» {4, стр. 243}.

Это наблюдение приводит к предположению, что такое чёткое расслоение дат не случайно, а вызвано тем, что разные авторы древности называли одним и тем же термином разные величины, разные циклы. Одни считали время циклами Луны, другие – циклами Солнца. Вероятно, записывали просто – такое-то событие произошло такое-то количество циклов (кругов, лет) назад. Затем, в более поздние времена, когда уже устоялось измерение времени только циклами Солнца (солнечными годами), средневековый компилятор, переписывая старую рукопись и встречая запись «150 кругов» назад, автоматически записывал – 150 лет назад, хотя могло иметься ввиду и количество «лунных лет», а не солнечных. Если бы путаница носила хаотический характер, то никакой закономерности не было бы. Но так как система в этой неразберихе всё-таки присутствовала, то в целом разница между двумя вариантами дат примерно сохранилась. Эта гипотеза может объяснить известную проблему долгожительства древних царей и патриархов. Например, хорошо известен парадокс, запечатлённый на страницах Книги Бытия, связанный с необычайной продолжительностью жизни, якобы присущей первым двадцати поколениям людей от Адама до Авраама. В этом труде говорится, что люди в те времена жили по 900 и более лет. А Мафусаил, например, прожил 969 лет. Можно было бы списать эти казусы на вымысел авторов Бытия, но после некоторого рубежа сроки жизни библейских персонажей вдруг становятся нормально правдоподобными. Более того, такие же аномальные сведения заключены и в других античных источниках, описывающих древность. Например, в труде Диодора (очень, кстати, прагматичном и даже ироничном к разного рода вымыслам автора) читаем: «Брат Нина Пик, называемый также Зевсом, был царём Италии, правя Западом в течение двухсот лет…» {3, стр. 136, фрагмент 5}. Можно, конечно, строить разные гипотезы на этот счёт. И этим занимаются многие философы и богословы. Одни говорят, что в те незапамятные времена была лучше экология. «Это были духовно очень чистые люди, близкие к Богу» – говорят другие. Может быть, и так. Я не буду спорить. Однако, на мой взгляд, вполне логично предположить, что просто было две линейки, которыми мерили одно и то же – время. Пока человечество оперировало небольшими сроками своей истории, ему хватало кругов Луны. Это, видимо, даже было удобнее, так как лунный цикл на порядок короче солнечного и, значит, удобнее на небольших измерениях. Но в какой-то момент, вероятно тогда, когда накопился большой объём исторического прошлого, люди перешли на измерение длинных периодов годами солнечными, оставив за ними то же название «год», или «круг». С течением времени и этого стало мало. Шкалу ещё более укрупнили (в четыре раза). Стали вести счёт четырёхлетиями – олимпиадами, отмечая границы внутри этих олимпиад культовыми праздниками – играми. Сегодня нам уже и этого мало. Мы всё чаще, обращаясь к истории, оперируем понятиями век или даже тысячелетие. Но если века и олимпиады – это не астрономические циклы и представляют собою как бы прямую, или луч, то, лунные и солнечные годы – это очевидные повторы, которые понятны всем и их естественно называть одним словом – круг. Тогда получается, если пересчитать неправдоподобные сроки человеческой жизни по нескольку веков с лунных лет на солнечные (понятные и используемые сегодня), что первые патриархи жили не по семьсот-девятьсот лет, а, в современном понимании, по 56 – 70 лет. Это вполне правдоподобно. А тот же Пик правил Италией не 200 лет (что не вписывается в наблюдаемую нами сегодня реальность), а 15 с небольшим лет, во что так же вполне можно поверить. С подобной картиной в путанице при пересчёте единиц длины мы уже встречались при работе со старыми источниками, донёсшими до нас антропометрию средневековых борцов.