Книга Целительница - Надежда Волгина

— А сегодня ты тоже никого не примешь?

— Приму! — огрызнулась она и сама чуть не рассмеялась, до такой степени напомнила себе злую собаку. — Вот только уберусь сначала и пообедаю. Тоже мне благодетель нашелся.

Вскоре пришел Михаил с еще двумя мужиками. Вот так всегда — одни рушат, а другим восстанавливай. В том, что Михаил не принимал участия в погроме, Вера не сомневалась. А позвали его, скорее всего, как самого работящего. Хотя, он и сам мог вызваться, потому что Вера до сих пор испытывала на себе всю степень его благодарности, чуть ли не каждый день он забегал к ней с какими-нибудь гостинцами.

За полчаса соорудили новую дверь, врезали в нее замок и повесили на петли. А еще говорят «ломать, не строить». В этой деревне явно все наоборот. Какие-то они тут все неправильные.

В два часа, плотно пообедав, Вера начала прием, согласно листу записи, который так не вовремя подсуропил Макс. Согласно ему, последнего пациента она должна принять в семь часов, а всего их было десять. Значит, по полчаса на каждого. Эх, если бы с самого начала они все так организовали… Возможно, два месяца, что провела тут, пролетели бы быстрее и в более дружественной обстановке.

Напоследок Вере хотелось сделать все, как положено, отнестись к человеческим проблемам с пониманием, оказать максимальную помощь. Она очень надеялась, что хоть кто-то тут вспомнит ее добрым словом. Но что-то ей подсказывало, что отъезд ее сочтут бегством и еще долго будут перемалывать косточки. Людям сколько не делай добра, плохое они запоминают лучше и помнят дольше.

Макс после обеда опять куда-то испарился. Ровно на один день хватило бедняги, с иронией думала Вера, вспоминая вчерашний день. Ну да ладно. Наверное, у него тоже остались дела, которые нужно завершить до отъезда.

Глава 18

В половине шестого Вера уже освободилась. Не потребовалось ей по полчаса на каждого — управилась быстрее. Макс еще к тому времени не вернулся. Везет ему — нашел круг общения тут. Она же за почти два месяца толком и из дома не выходила. Только разве что к Самоделкину иногда, да к бабе Маше забегала на обратном пути на пироги. А все остальное время какая-то суета и вечная утомленность.

Разбирая бумаги на столе, Вера поняла, что даже не устала за часы приема. Надо же! А раньше она с ног валилась в это время. Неужели предстоящий отъезд настолько придал ей сил?

Все ценные записи, необходимые для книги по целительству, она положила на дно чемодана. Тут они уже вряд ли ей пригодятся, а вот дома ей еще предстоит с ними поработать. Причем времени до отправки рукописи в издательство остается неделя. Успеть бы все сделать.

В дверь тихонько постучали.

— Входите! — крикнула Вера, продолжая складывать вещи в чемодан.

Дверь тихонько скрипнула, и показалась голова Вани, а потом и сам он переступил порог, стягивая шапку и комкая ее в руках.

— Привет, Ванюш, я уже освободилась. Проходи, сейчас чай пить будем.

Вера закрыла чемодан и повернулась к мальчику. Он все еще продолжал топтаться возле порога.

— Ты чего застыл-то? — вынужденно рассмеялась Вера, стараясь не обращать внимания на мученическое выражение его лица и взгляд, прикованный к чемодану.

— Уезжаешь все-таки? — так и не двинувшись с места, спросил он.

— Уезжаю, Ванюш. Так будет лучше…

— Для кого?! — выкрикнул он, и глаза его моментально наполнились слезами. — Ты такая же, как все! Предательница!

— Вань, постой!..

Вера выбежала за мальчиком на крыльцо, но он уже распахнул калитку и умчался, как ветер. Какое-то время она еще стояла на крыльце, глядя ему вслед, а потом медленно вернулась в дом. Ваня еще ребенок, многого не понимает. Он уверен, что раз ему тут живется хорошо, то и всем остальным тоже. Ничего, когда вырастет, сможет понять ее и простить. Да и она будет навещать его… Вера опустилась на стул и обвела взглядом комнату. И такая грусть затопила ее, хоть вой. Ведь сейчас она обманывает саму себя — никогда в жизни она сюда не вернется. И скорее всего, Ваню она сейчас видела в последний раз. Но нельзя поддаваться слабости — Вера тряхнула головой. И бояться она тоже никого не будет. Никому и ничем она не обязана. Вот сейчас пойдет и погуляет по деревне. А что? На улице еще светло. Морозец совсем небольшой — так, схватилось по вечернему. Да и надоело ей сидеть в четырех стенах. А чемодан соберет потом. Вон Макс вообще в ус не дует, гуляет себе где-то.

Вера оделась потеплее и вышла из дома. Проходя мимо соседней калитки, заметила во дворе Никиту.

— Привет! — кивнула ему она, решив проявить вежливость.

Каково же было удивление, когда он поздоровался в ответ и даже задержал на ней внимательный взгляд. Так и захотелось остановиться и спросить, что изменилось, откуда такая вежливость? Но Вера не остановилась, не дождется. Теперь ей даже самой не верилось, что западала на него по началу. И дело не в том, что с его стороны не последовало ответной реакции, или правда о нем спустила ее с небес на землю. Сама Вера стала другой, более цельной что ли.

Она шла вдоль главной улицы, здороваясь с редкими прохожими. По выражению их лиц Вера видела, что их с Максом отъезд ни для кого не секрет. Не осуждение она читала у них в глазах, нет, а какую-то затаенную грусть. Или это она грустила и отражение собственной грусти читала на их лицах. Но ведь все хорошо? Она постоянно мысленно спрашивала себя об этом. Ведь больше всего хотела она уехать отсюда. И наконец-то сможет это сделать.

По главной улице Вера дошла до конца деревни и свернула на узкую извилистую тропу. Слева простиралось заснеженное еще поле, а справа тянулся забор окраинных домов. Впереди чернел лес в предвечерних сумерках. Вера решила дойти до поляны, а потом повернуть обратно. В лес сейчас вряд ли можно войти — слишком много кругом снега, хоть издали на него посмотрит.

Наверное, тут летом очень живописно. Вера представила, как колосится какими-нибудь озимыми бескрайнее поле, как пышно зеленеют деревья, растущие вдоль его кромки. Пахнет костром и свежескошенной травой, и лесная поляна усыпана цветами. Возможно, она полюбила бы вечерние прогулки и совершала бы их каждый день, с Максом… Стоп! Воображение разыгралось не на шутку. И всему виной усталость и длинная зима с ее черно-белым убранством. Просто, уже жутко хочется тепла. А лес есть и у них. Пусть не такой густой и хвойный, но тоже натуральный. К тому же окультуренный — власти города вдоль всего него расставили деревянные беседки, где можно посидеть, отдохнуть и насладиться звуками и запахами природы. И кострами летом у них тоже пахнет, особенно если забредешь в частный сектор. И не важно, что стоит отвернуться от леса, как видишь заводские трубы и улавливаешь примесь выхлопных газов в казалось бы чистом воздухе. Для нее именно такая картина родная. Там она родилась и выросла и другой жизни не знает. Раньше не знала, тут же оживилось подсознание, теперь тебе есть с чем сравнивать. Вот и замечательно! Какой-никакой, а дополнительный жизненный опыт.